Дарья Беляева - Дурак [СИ]

— Голова совсем не кружится.

— Зато тебя не стошнит, — говорю я.

— Только благодаря тебе я умудряюсь сохранять позитивный настрой.

Мы бежали долго и было не совсем понятно, от чего. Вряд ли Хильде в ее возрасте догнала бы нас, даже я это понимал, но отчего-то никому не пришло в голову остановиться. Может быть, Бедлам был местом из которого хотелось бежать, а может быть встреча с безумной старушкой никого не делает стабильнее. Мне ее очень жаль, кроме того, она моя тетя, у нас одна кровь. Но я совсем не чувствую вины за то, что Офелла украла ключ. Во-первых, потому что это сделала Офелла, во-вторых потому что ключ нужен мне для очень важного дела, и я его потом верну.

— А вдруг бабуля уже всех на уши подняла? — спрашивает Ниса. — И нас теперь разорвут сумасшедшие.

— Быть может, — говорит Юстиниан. — Но особенно по этому поводу не переживай, сумасшедшим повод не нужен, так что они могут устроить нам самосуд и без видимых причин.

— Прекрати, — говорю я. — Не все такие.

— Но кто-то такой.

— Это что был расизм?

— Моя мать — ведьма, я не могу быть расистом.

Мы путешествуем между деревьев. Высокие пушистые елки и тонкие осины с редкими крохотными веточками чередуются на нашем пути. Я слышу шорохи, вижу движения, и у меня теперь нет никаких сомнений в том, что города больше нет. У Офеллы сомнения, наверное, есть, потому что она решительно идет вперед.

— Ты уверена, что нам в ту сторону? — спрашивает Ниса.

— Абсолютно. У меня идеальная топографическая память.

— Лично я не помню, чтобы мы здесь бежали. Может быть, у тебя идеальное ориентирование по магнитному полю, как у птиц, и ты все-таки выведешь нас в нужное место, но мы здесь совершенно точно не проходили.

— Прекрати ее задирать, — говорю я. Но лес и вправду становится все гуще и гуще, теснее жмутся друг к другу деревья, и темнее становится от того, как сплетаются их кроны над нашими головами. Звучно взвивается вверх какая-то птица, ее темную тень даже сложно рассмотреть, но она явно большая.

Ниса говорит:

— Интересно, падальщики меня проигнорируют?

Юстиниан смеется, а мне не смешно. Я подхожу к Офелле, дергаю ее за рукав, и она оборачивается, нервная, и губы у нее дрожат.

— Что тебе?!

— Мне кажется, нам не сюда.

Офелла достает из кармана пачку тонких сигарет, ее палец скользит по колесику зажигалки, но искру она выжечь не успевает, слишком нервно все делает. Я выхватываю зажигалку, и дрожащий огонек получается у меня с первого раза. Офелла нервно затягивается, с сигаретой она, выглядящая младше, чем есть на самом деле, смотрится нелепо.

— Я точно знала! — шепчет она зло. — Я точно все помнила!

— Если тебя это утешит, я тоже думал, что нам в ту сторону, — говорит Юстиниан.

— Но нам оказалось не в ту сторону! И я понятия не имею, где мы!

— Успокойся, Офелла, — мягко говорю я. Мне хочется погладить ее по голове и успокоить, но ей это явно не понравится.

— Это все из-за тебя, Марциан!

— Из-за меня? Но ты сама захотела со мной ехать.

— Я не думала, что мы потеряемся в Бедламе! Мы не могли потеряться, я помнила дорогу! Все было в порядке!

Ее указательный палец, коронованный колечком с розовым кварцем, утыкается мне в грудь.

— Если я умру здесь из-за тебя, то…

— То что? — спрашивает Юстиниан. — Просто интересно!

— Заткнись!

— Хватит меня затыкать!

— Заткнитесь оба! — говорит Ниса. — Вы достали цапаться! Потрахайтесь уже лучше!

— Что ты сказала?

— Ты правда думаешь, что сейчас время ругаться?

Палец Офеллы так и утыкается мне под ключицу, и это даже перестает быть больно, становится приятно. Но проблема от этого не исчезает. Все начинают ругаться и очень громко обвиняют друг друга и меня. Я стою в середине, слушаю их, пока не перестаю понимать, что они говорят.

— Помолчите! — кричу я. — Замолчите все! Хоть на минуту!

И все, наверное от неожиданности, замолкают.

— Давай, мастер кризисного менеджмента, — начинает было Юстиниан, но Ниса прикладывает палец к губам, и он замолкает.

— Мы никак не можем быть далеко от Бедлама. Мы, конечно, быстро бежали и долго, но не настолько, чтобы уйти в леса. Здесь, наверняка, где-то недалеко люди. Просто этот город так построен, что очень быстро кажется, что ты в лесу.

— Но мы в лесу! — говорит Офелла. И голос ее, эхом разносящийся вокруг это подтверждает.

— Но мы в лесу, — говорю я. — Просто город совсем рядом. Давайте вернемся туда, откуда пришли. Там дом и площадка. Это жилище человека и детей человека.

— И как это нам поможет?

— Просто там мы явно были ближе к городу, — говорю я. Некоторое время мы молчим, потом Офелла кивает. Он зло бормочет себе что-то под нос, проходит мимо меня, обдав клубникой и негодованием.

— Неужели никто не рад приключениям? — спрашивает Юстиниан.

Но ответ очевидный. Обратно мы идем молча и понуро. Я расстроен, как, может быть, бывает расстроен игрок в карты, проигрывающий в последний момент. Мне всего-то не хватает что одного человека, который подскажет мне, куда идти. И теперь мне будет не хватать его очень долго. А в самом худшем случае я и мои друзья умрем здесь, и большие птицы растащат наши косточки. Может быть, кроме Нисы, которая уже умерла. Она будет отгонять от наших тел птиц большой палкой. А потом и она перестанет существовать, когда во мне совсем закончится кровь. Никому не хочется теряться в лесу, а тем более в лесу по соседству с Бедламом.

— Связь не ловит, — сообщает Офелла. Она с тоской смотрит на экран своего телефона. Ниса прокусывает подушечку пальца, потом размазывает выступившую каплю темной крови о дерево. Я вспоминаю, как она отмечала одежду, которую ей принес потом Грациниан. У них есть связь намного надежнее и древнее мобильной, и это меня немного успокаивает. Офелла смотрит на Нису, как на сумасшедшую, а Ниса только подмигивает ей. Мы продолжаем идти, Ниса периодически отмечает деревья. Я думаю, что если Грациниан в Вечном Городе, чтобы добраться сюда ему потребуется как минимум тринадцать часов на поезде.

Потом я вспоминаю скорость Нисы, пытаюсь сопоставить ее со скоростью поезда, но ни к чему не прихожу. И мы ни к чему не приходим. Когда лес, казалось бы, должен начать расступаться, он только теснее нас окружает.

— Мы совершенно точно потерялись дважды, — говорит Юстиниан. — Безо всякой надежды на то, чтобы даже найти место, где мы потерялись в первый раз.

— Это вообще возможно? — спрашивает Ниса.

— Нет! Это невозможно! Мы ведь идем в верном направлении! Это просто не может быть правдой! Нельзя потеряться, если ты идешь в правильном направлении и никуда не сворачиваешь!

Я знаю, что сейчас все снова начнут ругаться, и от этого мне становится тоскливо. А потом вижу царапины на деревьях. Они странные, не то рисунки, не то буквы неизвестного мне алфавита, не то элементы какого-то орнамента.