Сергей Чехин - Я попал в ЛитРПГ, или как приручить суккуба

— Хватай! — кажется, это Хира — боюсь дышать, боюсь открыть глаза, все лицо в остывающей жгучей слизи. — Ты с той стороны, а ты под плечо! Тянем! Раз-два!

Меня вытащили и уложили на мягкое, чем-то накрыли — наверное, Лериным плащом. Не шевелюсь, сжавшись в комок, кто-то слизал с лица всю дрянь длиннющим трепещущим языком.

— Дыши! — крепкая пощечина. — Дыши!

Вдох, распахнутый настежь рот, затем крик — долгий, громкий, протяжный.

Лишь пройдя через страх, мы рождаемся вновь.

***

Столпившиеся у причала неписи приветствовали криками и рукоплесканием, когда мы сошли на берег по брюху твари, как по красной ковровой дорожке. На туше осталась только Хира, увлеченно вспарывающая грудную клетку и живот — после смерти субстанция демона легко поддавалась даже обычному ножу, а кости размякли до переваренных хрящей. Но первым суккуба извлекла не столь необходимый орган, а здоровенный законопаченный сундук, и притащила к нашим ногам.

— Развлекайтесь, — девушка смахнула пот с совершенно сухого лба. — Сама справлюсь, честно. Помощь не нужна.

— Что внутри? — Лера с опаской покосилась на черный, похожий на гроб ящик.

— Гостинцы от зайчика, — фыркнула рогатая и вернулась к работе.

Под крышкой — чистые, опрятные и аккуратно сложенные — покоились два комплекта тканой одежды и один кожаный — черного, как поверженная бестия, цвета. С него, пожалуй, и начнем, как с наиболее любопытного. Брюки в обтяжку с нашитыми на бедрах пятиугольными гребневыми пластинами с красной окантовкой. Приталенный жилет из плотной кожи с шероховатой обсидиановой текстурой и такими же вставками на груди. Сапожки чуть выше коленей, с двумя рядами шнурков и отвернутыми голенищами. Лоснящаяся матовая рубаха с просторными рукавами и короткий, пониже спины, плащ из той же ткани. Все это добро явно предназначалось рыцарю — ему и отошло без суда и следствия.

Далее — полная противоположность, сияющая белизной как после «Тайда». Леггинсы до колен, туника с неглубоким вырезом, накидка, закрывающая левое плечо до локтя и застегиваемая фибулой на правом, и босоножки с ремешками на икрах. И последнему нубу понятно, что это — сет для жрицы.

Ну и на сладкое — обнова демониста прямиком от лучших кутюрье преисподней. Прыгали бы в пасти бесам — одевались бы как крутые игроки, как я. Рубаха — с высоким стоячим воротом. Жилетка — без рукавов. Штаны — просторные, с легким клешем. Ботинки — мягкие, блестящие. Сюртук — двубортный, с длинными, как у фрака, фалдами. После разъеденного до вареной марли старого тряпья так и вовсе сплошное удовольствие. Все из темного бархата: и не скажешь, что новичок нулевого ранга — в таком наряде и на прием к барону не стыдно.

Пока переодевались в заброшенных домах у базарной площади, Хира закончила с потрошением и сунула кусок нужной величины в промасленный рыбный мешок. Взвалила на плечо, точно адский Дед Мороз и махнула нам рукой. Когда добрались до мастерских, солнце почти село, и в нашем распоряжении оставалось в лучшем случае пятнадцать-двадцать минут. Лояльная дружина и ополченцы уже строились за баррикадами, среди парков и вилл царило мрачное напряжение. Многие женщины и старики тихонько плакали — этой ночью кому-то из мужей и сыновей выпадет жребий смерти.

И хотя все это — лишь очередная кат-сцена, запрограммированное представление, театр неживых актеров, и все равно в душе расползалось гнетущее чувство грядущего горя. Да, после пережитого страх приутих, но кто знает, быть может, я просто не успел как следует забояться. Все случилось слишком быстро, еще слишком многое предстоит осознать, осмыслить, переварить.

Переварить... Бррр...

Черная воняющая горячим битумом масса доверху набила медный баллон, к тому моменту оплетенный кожаными жгутами и снаряженный широкой лямкой для ношения через грудь. Ровно посередине ремня виднелся кармашек с узкой прорезью, куда демоница вложила осколок с душой, из-за чего щель засияла зеленым неоном, словно футуристический индикатор.

— Вроде так, — Хира отступила на шаг, прижала предплечье к животу и коснулась губ сгибом указательного пальца. Нахмурилась, насупилась и всем своим видом выражала недовольство полученным результатом.

— Вроде? — встал рядом и осмотрел костюм — выглядел жутковато и в то же время притягательно, окутанный ореолом загадочной средневековой инженерии, алхимии и магической механики.

— Я видела такой тридцать лет назад, — проворчали в ответ. — Единственный раз. Сидя в саркофаге с шипами и смотровой щелью шириной в полногтя.

— Зачем ты там сидела? — удивился я.

— Затем, что посадили, дурья ты башка! Предыдущий хозяин явно перепутал трактат по воспитанию суккуб с инструкцией по применению пыток.

— А...

— Жуй на, — прислужница потерла щеку и развела руками. — По идее, ошибок нет, но стопроцентную гарантию не дам.

— А можно испытать костюм?

— М-м-м... думаю, да. Если нигде не сифонит и хватит энергии, все пройдет гладко. Если нет... что же, какому-то бесу достанется пюре с хрустящей корочкой. Но учти — снаряжение предназначается поборнику, значит, поборник и должен проверять. Кто доброволец?

На притихших позади девчат даже не взглянул. Сказал сразу:

— Я.

В конце концов, Ермак мой друг, мне и отвечать за успех или неудачу.

Переобулся, натянул широкие кожаные портки (по сути — шаровары), поверх сюртука накинул тяжелый плащ в пол. Баллон надевали всем миром, и ходить с такой дурой на плече оказалось сложнее, чем с мешком картошки. А когда лицо закрыли «поросячьей» маской и стянули тесемками капюшон, от жары и прерывистого дыхания едва не подкосились колени. Но со временем немного привык, походил туда-сюда как в примерочной, приноровился держать равновесие и показал демонице большой палец — готов.

— Не дыши, сейчас подключу легкое, — раструб хобота-рукава обмазали сургучом и насадили на приемник цилиндра. — Так. Теперь скрепляющее заклинание. Как же там... — суккуба похлопала по лбу.

— М-м-м! — прогудел я и замахал руками.

— Стой смирно, не трать воздух. Сейчас... Никогда не думала, что этот эпизод когда-нибудь пригодится. Надо напрячь память.

— Уф-ф-ф... уф-ф-ф...

— Нет, отсоединять баллон нельзя. Терпи, не маленький. Кажется, есть...

— Мгн, пглф, фтг... — перед помутневшим взором закружились в танце радужные кляксы, в груди развели костер, горло сжало тисками. Собрался уже сорвать к чертовой бабушке маску, но тут прислужницу наконец осенило.

— Triplex energus defum! — воскликнула суккуба, и меня с головы до ног окутало призрачное сияние, точно череп полковника.

Миг спустя под ногами разверзся пентакль. Я зажмурился и глубоко вдохнул серную смесь, после такого мучения показавшуюся чистейшим высокогорным воздухом. Все вокруг разительно изменилось, и первое, что бросилось в глаза — низкое однотонно-черное небо без облаков и звезд, знакомое по недавнему наваждению.