Шеннон МакГи - Драконьи норы и другие ловушки

Во время одного из таких визитов к Кепышке, расчесывая ей гриву после прогулки верхом, я услышала резкое мяуканье котенка. Со времени моего разговора с Деем в первый день в Форклаке я то тут, то там видел Дав, Рейвен и Мэгс, а также горстку других кошек, особенно на кухне и вокруг нее, когда я там дежурила. Я даже не раз видела, как Элла кормила их, но они никогда не приближались ко мне, а я была слишком горда, чтобы гоняться за ними.

Я огляделась в поисках виновника шума. Там. Тень шевельнулась, и от нее отделился кусочек тьмы, чтобы вползти в свет, льющийся из высоких окон. Я хихикнула. Она была пушистая и серая, с короткими прямыми лапками, как очень маленький котенок. Явно имея меня в виду, он зашатался, крича всю дорогу. Его глаза все еще были бледно-голубыми, но они были открыты. Крепышка фыркнула и недоверчиво посмотрела на существо.

— Тише, это не Грифон, ты, большое дитя, — сказала я, строго глядя на нее. У Крепышки было предубеждение против малых грифонов, и я не могла сказать, что завидовала ему. Один из них оставил шрам на ее заднице, когда она была моложе. Однако, у этого клочка меха не было крыльев, и вряд ли он был виноват в ее прошлой травме.

Когда котенок подошел ко мне, я подняла его и поднесла к лицу, чтобы лучше видеть.

— Итак, кто ты? Ты не выглядишь достаточно взрослым, чтобы быть вдали от своих собратьев по помету.

Котенок мяукнул, его голос был высоким и пронзительным. Он положил маленькую лапку мне на рот, и я потянула его назад, не в силах сдержать улыбку. Я заглянула ему под хвост.

— Что ж, мисс, мне неприятно сообщать тебе об этом, но ты слишком маленькая, чтобы говорить кому-то другому, чтобы он молчал.

Опять мяуканье. Она была тонкой и легкой в моих руках. Я могла бы удержать ее на одном месте.

— Давай посмотрим, сможем ли мы найти твою маму.

Я убрала инструменты Крепышки, извиняющимся жестом взъерошив ее гриву. Затем проверила стойла справа и слева от нее. В них не было ни лошадей, ни кошек. Возможно, ее семья где-то на сеновале. Кошки, как правило, бросались туда при первых признаках людей. Я не хотела оставлять ее на земле достаточно долго, чтобы с шумом взобраться по деревянной лестнице и догадаться об этом. Она извивалась в моих руках. Одно можно было сказать наверняка: она без труда выразила свое недовольство, чем бы оно ни было.

— Может, ты голодна? Не представляю, зачем еще ты подошла ко мне, — размышляла я вслух.

Если бы она была последышем, ее, возможно, закрыли бы ее товарищи по помету. Это могло бы все объяснить. Где же Дей в это время дня?

Я нашла его упражняющимся с длинным луком в секции стрельбы из лука тренировочного двора. Я подождала, пока он выпустит стрелу, которую держал, прежде чем заговорить с ним.

— Доброе утро.

Он повернулся ко мне, опуская лук.

— Доброе утро, Тайрин. Кто у нас тут? — котенок прищурил на него светлые глаза и снова завопил.

— Я нашла ее в сарае, вернее, она нашла меня. Ты не знаешь, где здесь могли появиться новые котята? Или кто ее родители? Она похожа на Дав, не так ли?

Он осмотрел мою подопечную.

— Возможно.

— Она в порядке? Она такая маленькая… — мы с Деем почти не разговаривали с тех пор, как впервые приехали в Форклак. Мне казалось, что я снова на уроках, стою перед учителем с наполовину законченными заданиями.

— Если ты положишь ее обратно в сарай, она либо выживет, либо нет. За месяц, что мы здесь пробыли, ты мало что можешь для нее сделать.

Я вздрогнула. Затем мой подбородок выпятился вперед, упрямство взяло верх над неуверенностью.

— Я не собираюсь нянчиться с ней. Я не очень много знаю о кошках и подумала, что у тебя могла быть идея.

Он вздохнул. Не отвечая мне, он вытащил еще одну стрелу и прицелился в цель. Его стрелы были оперены красными и коричневыми фазаньими перьями. Три штуки торчали в центре мишени. Он выпустил четвертую, и она взлетела, чтобы присоединиться к своим товарищам.

Гнев расцвел в моей груди, тусклым теплом. Почему у меня такое отношение? Последние полгода я много работала, даже больше, чем Гарольд, который пил в городе, потому что ему было все равно. Я даже выигрывала свои спарринги примерно так же часто, как проигрывала. Особенно против таких людей, как Кассандра, которая считала себя достаточно хорошей, чтобы не практиковаться так часто, как другие.

— Ты все еще злишься на меня за то, о чем мы говорили, когда только приехали? — мой голос был тихим. Тренировочные площадки были полны, и это было не совсем то, что я хотела.

Он посмотрел на меня.

— Котенок не имеет ничего общего с этим.

— Значит, ты все еще сердишься на меня, — я была рада, что котенок у меня в руках. Она удержала меня от того, чтобы сжать руки в кулаки. Это несправедливо! — Как ты можешь не доверять моим мотивам? Разве я дала тебе повод не передумать?

Унылый взгляд, который бросил на меня Дей, заставил мое сердце замереть.

— Тебя все еще интересует связь между человеком, который покупает животных для своего зверинца и мастером Ноландом?

Кровь шумела у меня в ушах, и на мгновение мои глаза ничего не видели. Элла рассказала? Она рассказала Дею обо всем? После того, как я объяснила ей, что он следит за мной? Я все еще не была официально зарегистрирована в компании, несмотря на приближающуюся дату их отъезда. Вот почему?

Мои губы онемели, когда я сказала.

— Нет. И даже если бы я была заинтересована, это не то, зачем я намерена преследовать. Это не мое дело.

Он кивнул.

— Я верю в это, вот почему я ничего не сказал Эдит. Если ты попросишь на кухне мясные обрезки, они, возможно, дадут их тебе. Котенок может их съесть. — Он выпустил еще одну стрелу.

У меня были вопросы. Как он узнал, что я представила связь между этими двумя людьми? Что он думал о связи? Был ли он расстроен, потому что я спросила, или потому что он тоже видел связь? Неужели мастер Ноланд так сильно напугал его? Но Дей уже не смотрел на меня, а котенок суетился.

Вокруг меня гудели тетивы луков, и оружие стучало, ударяя по манекенам и реальным противникам. Конские копыта стучали по земле, наемники распластались на спинах. Никто из них, казалось, не обращал на нас никакого внимания, поскольку я внутренне боролась с жестокой потребностью надавить на него.

Дей продолжал демонстративно не смотреть на меня. Его темные брови были сосредоточенно опущены над строгими глазами, которые не отрывались от цели. Его рот был сжат в прямую линию. Позволив своему желанию утонуть в земле в раздраженном выдохе, я ускользнула.

Энтони работал на кухне. Это был высокий мужчина лет под тридцать с большим обвисшим носом и щетиной на худых щеках. Добрые карие глаза были обрамлены тонкими очками, и он стоял, оберегая правую ногу. Левая была искалечена мантикорой пять лет назад. Целители спасли ногу до такой степени, что он все еще мог ездить и ходить, но я знала, что ему больно, особенно на холоде.