Belochka LG - Моё разрушительное счастье [СИ]

Тёмно-фиолетовый луч некрозного проклятия сорвался с палочки безумной ведьмы именно тогда, когда обеспокоенный Северус, отвлёкшись лишь на секунду, повернулся к мальчишке, чтобы убедиться в его невредимости. Гарри рванулся наперерез, отталкивая профессора с траектории заклинания, и подставился сам. В тот же миг его левый бок и руку обварило кипящей лавой, разлагая плоть до костей.

Подобного бешенства Снейп никогда не испытывал. Морозный воздух расколол душераздирающий крик, и Беллатриса пала от первой же Авады. Но объятый ужасом Северус продолжал посылать в безжизненное тело убивающие заклинания, и только мысль об умирающем Гарри заставила его остановиться. Пав на колени, Снейп прижал окровавленного мальчишку к груди и аппарировал, оставив в заснеженной степи тела раненных и убитых Пожирателей.

Было больно. Боль путала сознание и наполняла воздух, скрежетала в ушах и пульсировала в каждой клеточке. Боль казалась больше, чем тело — несправедливо, много сильнее, чем можно представить. Она струилась по венам, ломала кости и горела в слезах, из неё состояли звуки и дыхание. Боль жила во сне, жестоко терзала видениями. В мире не осталось ничего, кроме беспросветной, безудержной боли.

Когда стало легче, он решил, что сошёл с ума. А может, просто привык, что мучения бесконечны, и смирился. О том, что боль притупилась, он не подумал — просто забыл, что бывает иначе, живя в собственной вселенной, состоящей из боли.

Сначала он вспомнил, что он человек. Постепенно пришло понимание, что у него должны быть руки, ноги… и голова, конечно. А ещё его зовут Гарри. Гарри Поттер, и он волшебник. Память хаотично подбрасывала воспоминания, но Гарри боялся думать — ведь мысли тоже состоят из боли.

Боль не возвращалась, и, набравшись мужества, Гарри открыл глаза. Вокруг царил полумрак. Он лежал на большой кровати, укрытый лёгкой простынёй, и боялся пошевелиться, ведь движение — это боль. Помалу возвращались чувства. Гарри ощутил ноги, руки, и очень обрадовался, что они у него есть. Одну руку с перевязанным плечом он даже увидел — она лежала рядом на простынке. Вторая, кажется, была вытянута в сторону. А ещё её кто-то держал.

Гарри осторожно повернул голову, чтобы увидеть этого кто-то. Кто-то выглядел кошмарно: спутанные чёрные волосы, худое измождённое лицо с выдающимся носом и тонкими губами, приоткрытыми во сне. Но сердце Гарри исполнилось нежности — слепой, безотчётной, смешанной с облегчением и восторгом!

— Профессор… — Гарри хотелось заплакать, но он не посмел, зная, что за слёзы расплачивается болью. А потому легонько пошевелил пальцами, что удерживались тёплой ладонью.

— Гарри… — выдохнул Северус раньше, чем вздрогнул и распахнул глаза. Чёрные! Любимые! В которых хотелось тонуть бесконечно. С почти такими же чёрными кругами вокруг век — тяжёлыми, глубокими… до самых впалых щёк.

— Мне не больно, — первым делом сообщил Гарри. Почему-то подумалось, что это главное, что важно сказать.

— Я знаю, маленький… — Снейп неловко вскарабкался на кровать. Оказывается, он сидел на полу, сжимая в руках драгоценную ладошку. Наверное, Северус не боялся боли, потому что в глазах его стояли слёзы.

— Не плачь… — промолвил Гарри, — плакать больно.

— Не больно, родной, не больно!

«Родной!» Крошечная искорка счастья промелькнула в зелёных глазах с расширенными зрачками, но лишь на мгновенье.

— Я умираю? — шепнул Гарри, и маленькая слезинка скатилась по виску.

— Почему ты так думаешь?

— Ты бы никогда не сказал так, если бы я не умирал.

— Ты ошибаешься, — Северус прижался губами к холодной ладошке. — А ещё я хочу попросить прощения за слова, которые произнёс… тогда, в палате.

— Значит, всё-таки умру, — Гарри закрыл глаза. — Ты просишь прощения. Это невозможно.

— Не умрёшь, я не отпущу тебя. И боли больше не будет, обещаю!

Гарри недоверчиво опустил ресницы.

— Так не бывает, — и слабо улыбнулся.

— Бывает, Гарри. На самом деле ты не испытывал сильной боли, и зелья не могли тебе помочь. Так действует некрозное проклятье — ты чувствовал смертельную агонию, но поскольку оставался живым, она казалась тебе бесконечной.

Гарри нахмурился. Удивительно, но брови не болели.

— Я ранен?

— Да, — не стал скрывать Северус, — но мы справимся. Раны уже почти чистые, осталось заживление.

— Что значит чистые? — Гарри поднял брови, снова убеждаясь, что они не болят.

— Некроз подвергает ткани разложению. Повезло, что проклятие зацепило тебя только вскользь. Но шрамы останутся — на боку и левом плече.

— Шрамы… — поначалу известие не вызвало эмоций, но потом Гарри испугался — ведь если что-то и привлекало в нём Северуса, то только тело. — Шрамы?!

— Поттер, — Снейп возвёл очи горе, — неужели после всего пережитого тебя волнует подобная ерунда?

— Меня… нет, — Гарри закусил губу. Продолжать задавать вопросы действительно глупо, тем более, что изменить ничего нельзя, раз уж даже профессор признал, что шрамы останутся.

— Тебе надо поесть. И принять душ, если захочешь, — Северус поднялся с кровати и пошатнулся — трое суток без сна вымотали до изнеможения. — Через час я дам тебе снотворное… Больно больше не будет! — быстро добавил он, заметив, как вздрогнул мальчишка. — Тебе просто нужно много отдыхать.

Гарри зажмурился, стараясь вспомнить, каково это: спать без боли. Но вместо одних воспоминаний в голову полезли другие. Сердце замерло от нового страха, и он распахнул глаза:

— Сколько времени прошло?

— Три дня.

Три дня… Гарри казалось, что боль длилась годами.

— Где мы?

— Это Принц-мэнор.

— Мне надо уйти, я не могу жить в доме — это опасно!

Гарри заёрзал, пытаясь перевернуться набок и встать. Боли не было по-прежнему, но слабость превратила тело в многотонный булыжник.

— Не дёргайся, Поттер! — Снейп опрокинул его обратно, прижимая к постели. — Во-первых, в таком состоянии ты не пройдёшь и пары шагов. Во-вторых, сражение, создание щита и проклятье отняли у тебя столько сил, что на восстановление понадобится ещё несколько дней. А в-третьих, замок без труда погасит незначительные всплески. Здесь ты защищён родовой магией… — «и моей любовью», — хотел добавить Северус, но промолчал.

То ли поверив словам Снейпа, то ли убедившись в собственном бессилии, Гарри решил не спорить и смириться со своей участью. Пока.

— Вы снова меня спасаете, профессор, — прошептал он после паузы.

— Белла швырнула в меня некрозным проклятием, а ты его перехватил. Так кто кого спасает? — проворчал Снейп, с трудом сползая с кровати.

— Случись наоборот, я не смог бы вас вылечить, сэр. Так что я не жалею.

— Гарри, сделай мне одолжение, — вздохнул Северус, — называй меня по имени. Хотя бы наедине.