Array Belochka LG - Бу! [СИ]

Предаваться унылым мыслям о неизбежном расставании Гарри не дали: подушка внезапно ожила и попыталась нахально сбросить его голову с облюбованного места. Решив «проснуться», Поттер картинно причмокнул губами, потерся шершавым подбородком о теплое плечо и смутился, обнаружив, что во сне напускал слюней. На Снейпа он уставился виноватым взглядом.

— Поттер… всю руку отлежал, да еще обслюнявил! — беззлобно промурлыкал тот, широко зевая и невозмутимо вытирая плечо простыней. На мгновение в глазах его мелькнуло умиление, но Гарри на всякий случай отодвинулся.

— М-м-м, ты меня заездил… — заявил Снейп, потягиваясь, словно обожравшийся кот. Потерся ухом о подушку, прикрыл глаза и довольно улыбнулся. — Но мне понравилось. Повторим? Я так наполнен твоей спермой — думаю, на часок еще хватит.

Не дожидаясь ответа, он плавно перетек на Гарри и принялся ласково покусывать его подбородок. Гарри, запрокинув голову, охотно раздвинул ноги, обнимая жилистую спину, потираясь пахом о бесстыжий стояк и стараясь не сильно раскачиваться на упругом матрасе. Но когда спальня наполнилась стонами удовольствия, произошло сразу несколько событий: рядом с кроватью что-то громыхнуло, послышался женский крик, у Поттера округлились глаза, а Снейпа что-то ударило по ребрам, заставив свалиться на пол. Он быстро вскочил на ноги, но, рассмотрев нежданных гостей, улегся обратно, пряча голову под подушку.

— Блядь, Поттер! — прошипел он, отвоевывая себе кусок одеяла.

— Что, Поттер? — дуэтом ответили Гарри и странный мужик в красной мантии и с оленьими рогами, между которых болталась корона.

В комнате повисло гробовое молчание. Из-за спины рогатого появилась огненноволосая девушка в зеленом платье. Не обращая внимания на Снейпа и его напрасные старания прикрыть голый зад одеялом, она присела на край кровати и осторожно коснулась лица Гарри. Полные слез глаза казались еще больше, закушенные губы побледнели, а руки ее слегка дрожали.

— Какой же ты… — всхлипнула она и, словно в огонь, бросилась Гарри на шею, суматошно обнимая и прижимая к себе.

— Мама? — растерянно пролепетал Гарри, обнимая в ответ и щурясь в попытке рассмотреть рогатого мужчину. Тот, нахмурившись, гордо отвернулся, зато женщина, обхватив ладонями лицо встревоженного Гарри, принялась лихорадочно целовать его щеки и нос.

— Живой! Родной! Взрослый! Красивый! Сильный…

— И спит со Снейпом, — хрипло продолжил рогатый.

Снейп замер. Оставив сына в покое, Лили повернулась к нему.

— Северус, ты специально? Это из-за меня или Джеймса? Из-за вашей вражды? Вы же вроде поговорили…

Снейп упрямо молчал, Гарри напрягся. Встряхнув ветвистыми рогами, Джеймс схватил жену за руку и поднял на ноги.

— Не надо, Лил, это не достойно. Бугимен не может повлиять на живого взрослого мужчину. Стало быть, Гарри сам… с ним… Пойдем.

Лили уткнулась в красную мантию мужа, а Гарри внезапно взорвался.

— Да как вы… Как смеете в чем-то меня обвинять? Между прочим, Снейп неоднократно вытаскивал мою задницу с того света! А вас вообще не было рядом! Никогда! И… и… даже теперь, когда стало возможным… обрести родителей, вы… вы. Да пошли вы! Не было, и не надо!

Он вскочил, попытался отобрать у Снейпа одеяло, но плюнул на это дело и просто аппарировал в ванную.

— Что, Снейп, вытаскивал задницу моего сына, чтобы потом поиметь ее?

Обмотав многострадальное одеяло вокруг талии, Снейп неуклюже поднялся и, морщась, проговорил:

— Как видишь, пока страдает только моя задница.

Когда Гарри спустился в кухню, троица мирно беседовала за столом. Снейп в небрежно запахнутом халате с гербом Гриффиндора на кармане оставался в человеческом облике и громко размешивал сахар в чашке. На каждый звонкий удар ложечкой Джеймс морщился, но замечаний почему-то не делал. Заметив сына, Лили вскочила и бросилась к плите. Гарри приблизился к столу, сел между Снейпом и отцом.

— Ну рассказывайте. Кто вы? Зачем пожаловали?

Повисло напряженное молчание. Перед Гарри появилась кружка с пахнущим травами горячим чаем, по поверхности которого плавали сухие ягоды и мелкие дикие яблоки. Погоняв во рту вкусный и ароматный напиток, Гарри сделал большой глоток и одарил своих… родителей внимательным взглядом. Оба молчали. Джеймс поднял голову, набирая воздух в легкие, но Снейп его прервал:

— Твой папашка выделился даже в посмертии. И стал отцом… мать его, природы.

Джеймс оскалился, потянулся было за кинжалом на поясе, но Лили мягко остановила его, погладив по руке.

— Цернунн — рогатый бог лесов. А твоя мама… — Снейп запнулся, видимо, подыскивая определение для подруги детства. — Твоя мама — своего рода нимфа, Напея — покровительница долин и степей.

— Они тоже воплощения, как и ты? Сразу после смерти ими стали?

— На первый вопрос — почти. Мы из разных мифологий, но в основном — да. На второй — не знаю. Я тогда еще был живым.

Гарри перевел взгляд на отца.

— Нам нелегко далось перерождение. Но да, мы с мамой стали воплощениями сразу после смерти.

Джеймс вздрогнул, когда Гарри стукнулся лбом о поверхность стола.

— Так почему вы не приходили ко мне? Дети же вас видят!

У поднявшего голову Гарри глаза были сухими, но создавалось ощущение, что он плачет. По-детски, протяжно, с обидой и тоской. Лили метнулась к сыну, обняла его со спины, прижалась щекой к щеке…

— Родной мой, любимый… мы не такие воплощения. Мы больше для жизни, нежели для сказок и мифов, и почти никому не показываемся. Дальше обязанностей перед растениями и животными в лесах и долинах наши возможности не распространяются. Но мы ни на минуту не забывали о тебе! Мальчик мой, сын…

Лили всхлипнула, сжала Гарри в объятьях и спрятала лицо на его плече. Даже Гарри не справился со слезами — поднялся из-за стола, развернулся к матери, утыкаясь носом в рыжую макушку. Неуклюже и аккуратно, словно опасаясь раздавить, Джеймс обнял обоих. Со стороны они смотрелись не как родители с сыном, скорее напоминали друзей-ровесников. Гарри уже был гораздо старше Джеймса и Лили, а те навсегда остались молодыми…

— Как эпично!

Насмешливый голос прервал семейную идиллию, и, разорвав объятия, все повернулись к Снейпу, точнее, к Бугимену. Клочья черного тумана собирались вокруг него в мантию, а гриффиндорский халат валялся на полу. Черты лица заострились, рот вытянулся в оскал, а глаза вновь стали непроницаемыми воронками. Гарри, словно инфери, двинулся к нему и невесомо коснулся синюшно-серого лица.

— Не могу привыкнуть. И не могу решить, какой ты больше заводишь.

Приглушенно пискнула Лили. Джеймс грозно рыкнул.

— Ну-ну, дорогие предки, успокойтесь. Во-первых, у меня с вашим сыном гораздо больше общих воспоминаний. А во-вторых, я совершенно точно ни к чему его не принуждал.