Макс Мах - Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба [сборник litres]

– А как бы отнеслось ваше художественное чувство к титулу принца крови? – император не шутил, он спросил именно то, что спросил.

«Принц крови?» – Карл примерил титул к себе и не нашел в душе ровным счетом никакого отклика. Впрочем, сердце эту идею не отвергало, и этого тоже было вполне достаточно.

– Почему бы просто не отравить меня ядом негоды? – спросил он вместо ответа. – Или отрубить голову…

– Зачем? – в глазах Евгения появилось новое выражение.

Горечь…

«Напрасно я его об этом спросил…»

– Зачем? Что это изменит, Карл? Она снова меня полюбит? – Яр усмехнулся, уже не скрывая этой своей горечи. – Уже поздно, Карл. Вас следовало убить еще тогда, когда я вас ей только представил, но, с другой стороны, кто бы тогда выиграл для меня войну с Гароссой?

– Герцог Сагер, – ответ напрашивался сам собой.

– Возможно, хотя в данном случае я в этом не вполне уверен, – покачал головой Яр. – А даже если и так, кто бы тогда заменил Гавриеля на востоке?

– Пожалуй, я вас понимаю, – кивнул Карл. – Я был полезен империи, но…

– Оставьте, Карл! – перебил его Яр. – Я давно уже научился держать свои чувства в узде. Здесь, в сущности, одно из двух, или империя, или мои личные капризы, и вы это понимаете лучше других. Так как насчет титула, Карл?

– Вы собираетесь меня усыновить?

– Нет, – покачал головой Яр. – Нет, я объявлю вас своим братом.

«Братом? Брат…» – но сердце молчало.

– Но ваш единственный брат погиб, кажется, тридцать лет назад, или у вас есть и другие братья? – вернулось уже привычное ощущение фальши, с которым Карл жил все последние годы. И сейчас его безупречный вкус отказывался принять происходящее в приватном кабинете императора. «Фантазия… Ложь…» Впечатление неправдоподобия было настолько сильным, что Карла едва не затошнило, что и вообще-то случалось с ним крайне редко.

– Коста погиб тридцать четыре года назад, – сказал Яр. – А других братьев у меня нет. Но я собираюсь объявить вас именно Костой.

– Я не спрашиваю, зачем, – Карл справился с тошнотой, но теперь ему казалось, что воздух утратил свои природные качества. Стало трудно дышать, хотя каким-то образом он дышать все-таки продолжал. – Вы ведь все равно не ответите, не так ли?

– Так, – кивнул Евгений. – Не отвечу.

– Поэтому я спрошу о другом, – Карл справился и с этой проблемой, просто перестав думать о дыхании, но зато теперь начали выцветать краски и уходить из тела тепло. – Как вы это собираетесь объяснить?

– Просто … – Яр достал из кармана большой серебряный медальон. – Хотите взглянуть на его портрет?

«Это то, о чем я думаю, или одного из нас обуяли духи Нижнего Мира?»

– У вас там миниатюра? – спросил Карл, рассматривая медальон в руках императора.

– Да, – снова кивнул Евгений и открыл крышку. – Сохранился наш семейный портрет, с него и писалась эта миниатюра, – он протянул руку и передал медальон Карлу. – Что скажете, Карл?

На Карла со старой лаковой миниатюры смотрел хорошо знакомый ему человек. Человека этого Карл мог увидеть в любое время и часто видел уже много лет подряд. Всего-то и надо было, что посмотреться в зеркало.

– Удивительное сходство, – сказал он, внимательно изучив портрет.

«Все это неправда, – неожиданно решил Карл. – Все было совсем не так».

Это было странное чувство, «знать», что сцена эта неправдоподобна, потому что однажды уже произошла, но вовсе не так, как развивается теперь, и при этом так же совершенно определенно знать, что такого разговора никогда не происходило.

– Да, вы похожи, как близнецы, хотя у Косты и не было брата близнеца.

– У меня тоже.

– Судя по тому, что я смог узнать о вашей жизни, Карл, брата у вас действительно не было, или следует предположить, что один из двоих врет.

– Что вы имеете в виду? – Карл решил, что каково бы ни было его отношение к разговору, он должен продолжать его так, словно никаких сомнений относительно реальности происходящего у него нет.

– Что вы знаете о своем рождении, Карл? – вместо ответа спросил император.

– Не много, – пожав плечами, ответил Карл, с трудом припоминая то немногое, что рассказывал когда-то отец. Очень мало… Впрочем, однажды, незадолго до войны с Илимом, Петр Ругер собрался уже было поговорить с Карлом и рассказать какую-то историю, связанную с рождением сына, но им помешали, а потом случилась война, и рассказывать стало некому. Из всей семьи Ругеров в живых тогда остался он один.

– Не много, – повторил Карл. – Мой отец возвращался с войны, из Загорья в Линд. Жена его, моя мать, была на сносях и до Линда не дошла. Она родила меня в трех днях пути от Великой, ночью, в грозу, и той ночи не пережила, умерла, едва успев подарить мне жизнь.

– А я родился в Орше, – тихо сказал император. – Тоже ночью и, представьте себе, Карл, тоже в грозу… Судя по всему, мы родились с вами одной и той же ночью. Меня смущает только то, что дождь мог лить одновременно в двух настолько удаленных друг от друга местах. Впрочем, неважно. Я родился около полуночи, во всяком случае, так, рассказывали мне и отец, и мать. Из-за непогоды слуга, отправленный за повивальной бабкой, добраться до нее вовремя не смог. Они пришли только на рассвете, а роды принимал мой отец, служивший тогда в гвардии Рамонов. Так вот, он кое-как принял роды, и в этот момент кто-то постучал в двери дома. Случилось это, как рассказывал мне отец, между двумя раскатами грома, иначе он даже не услышал бы стука, таким тот был слабым. Однако услышал и послал служанку открыть, так как думал, что это вернулся слуга с повитухой. Но это был не слуга. Это была какая-то незнакомая ему женщина, находившаяся в совершенно невменяемом состоянии и к тому же собиравшаяся рожать. Так что волей-неволей отцу моему пришлось в скором времени принять еще одни роды. Родился мальчик, а женщина, так и не придя в себя, умерла. В последующие дни, отец попытался выяснить, кто она такая и откуда взялась, но все его поиски и расспросы оказались тщетными. Никто эту женщину прежде в Орше не видел, и откуда она пришла не знал. В конце концов моя мать выкормила нас обоих, и так у меня появился младший брат Коста.

– Любопытная история, – признал Карл.

– Да, – усмехнулся в ответ император. – Интересная и таинственная история, особенно учитывая ваше несомненное сходство. И именно этим-то мы теперь и воспользуемся. Объявим, что Коста не погиб, а ушел странствовать, имея на то свои личные причины и, разумеется, сменив имя. Скажем так же, что о том, что мы братья, я знал с того момента, как одиннадцать лет назад вы поступили ко мне на службу. Это объяснит, между прочим, и наши особые отношения …

– Мне не хотелось бы менять имя, – сказал Карл, принимая предложение.

– И не меняйте, – согласился император. – Все вас уже знают, как Карла, а принц Карл звучит ничуть не хуже, чем принц Коста.