Екатерина Бэйн - Смерть в любом случае [СИ]

— Почему это? — возмутилась та.

— Потому. Проваливай.

— Вот еще. Никуда не пойду, — она тряхнула головой, — кто ты такой, чтобы мне указывать?

— Уйми ее, — он скорчил гримасу, — и так паршиво. Не хватало еще с ней препираться.

— Талаат, — сказала Нарсин, не поворачивая головы, — ступай.

Талаат с обидой глянула на нее, но подчинилась. Проходя мимо Вельгаута, она презрительно фыркнула.

— Ну? — холодно произнесла Нарсин, когда служанка ушла.

— Кэрин только что вернулся в казармы и громко хвастался, что разобрался с сопливым щенком. Так и сказал: «шею свернул, как кутенку». Я сначала не понял…

Вельгаут не договорил. Нарсин проскользнула мимо и отправилась вперед по коридору. Шла она спокойно и неторопливо, но было в этой походке что-то особенное. Такое, что люди расступались перед ней.

Вельгаут нагнал ее, как только пришел в себя. Приостановил, взяв за локоть.

— Постой. Куда это ты собралась? Не вздумай. Ты что, хочешь с самим Кэрином тягаться? Спятила? Тебе с ним не справиться, я знаю, что говорю. Я сам с ним дрался. Он сильный, как медведь.

Нарсин как не слышала. Она аккуратно освободила свой локоть и пошла дальше.

— Справедливые Боги! — разозлился Вельгаут, — я с тобой или со стенкой разговариваю? Хочешь вслед за братом отправиться?

— Раньше Кэрин туда отправится! — рявкнула девушка, разворачиваясь к нему, глаза у нее горели зеленым, нехорошим огнем, — я не собираюсь с ним драться. Он сдохнет быстро. Очень быстро, — добавила она почти шепотом.

Вельгаут ничего не сказал на это. Он смотрел куда-то за плечо девушки. Нарсин повернула голову. Позади стоял Сенмар.

— Иди сюда, — велел он.

Она молча, со скрытым удовлетворением показала ему кукиш.

— Пойдем, поговорить надо, — Сенмар взял ее за предплечье, но стиснул пальцы так, что от такой хватки даже Вельгаут бы вскрикнул.

Нарсин даже не переменилась в лице.

— Отпустите меня, — прошипела она.

— Отпущу. Скоро. Пошли, — и он почти поволок ее по коридору.

Дверь в комнату Нарсин Сенмар открыл пинком. Заведя девушку вовнутрь, он толкнул ее к скамье.

— Сядь и послушай. Я знаю про твоего брата.

— И что? — агрессивно осведомилась Нарсин, оказываясь на ногах.

— Кого убить собралась?

— Не ваше дело.

— Мое. Я пока что старший телохранитель. И без моего ведома ты никого не убьешь.

Нарсин промолчала, но ее сузившиеся глаза не обещали ничего хорошего.

— Сядь, — после паузы произнес Сенмар.

— Нет.

— Сядь на стул, иначе придется тебе в этом помочь.

— Я вам вторую руку сломаю, — пообещала девушка.

Он хмыкнул и покачал головой.

— Ты вконец обнаглела. Сядь, я не займу у тебя много времени. Просто назови мне его имя.

— Чье? — помедлив, Нарсин села.

— Того, кто убил твоего брата.

— Зачем?

— Затем. Мне нужно его имя.

— Это мое дело.

— Здесь нет твоих дел. Пока ты служишь князю, твои дела становятся общими. Здесь не потакают убийствам, как ты себе вообразила.

— Скажите это Турену. Тот подонок свернул ему шею, а потом хвастался, как будто это в порядке вещей.

— Он больше не будет хвастаться, — медленно проговорил Сенмар.

Нарсин ничем не дала понять, что эти слова произвели на нее впечатление.

— Я и сам могу узнать его имя, но это отнимет время.

— Я все равно доберусь до него. Он сдохнет.

— Сдохнет, сдохнет. И скорее, чем ты думаешь. Имя.

— Я сама сделаю это.

— Ты будешь сидеть здесь. Это приказ.

— Что? — это прозвучало до крайности пренебрежительно, — чей приказ?

— Княжеский, — с расстановкой, злорадно ответил Сенмар, — итак, у тебя еще есть аргументы для спора?

Аргументов больше не было, но Нарсин все равно заскрипела зубами.

— Кэрин, — наконец, выдавила она, словно это было невыносимо трудно, — наемник, мразь, мать твою.

Старший телохранитель выслушал это очень изысканное заявление на удивление спокойно.

— Ясно, — сказал он, — жди меня здесь. Я скоро вернусь.

И Сенмар вышел, закрыв за собой дверь. Нарсин еще некоторое время смотрела на то место, где он стоял, а потом отвернулась. Хотела подняться, передумала и махнула рукой. Она чувствовала себя усталой, словно выпотрошенной. Внутри было абсолютно пусто.

Какая-то гнусная мразь, вонючий наемник убил Турена просто потому, что его лишили возможности чесать о него кулаки каждый вечер. Выходит, не уберегла она Турена. Его достали даже в княжеском дворце. Нашли и свернули шею.

Нарсин прошипела себе под нос ругательство и вытерла предательские слезы, набежавшие на глаза. Нельзя ни к кому привязываться. Это слишком опасно. После бывает очень больно.

Сенмар в самом деле вернулся скоро. Зашел в комнату с самым что ни на есть будничным видом.

— Все, — сказал он.

— Что «все»?

— Убийцу твоего брата постигла заслуженная кара. Он упал, да неудачно так, что шею сломал.

Нарсин отозвалась не сразу.

— Зачем? — наконец спросила она, — я и сама могла бы это сделать.

— Да, думаю, что смогла бы, — признал Сенмар, — но есть вещи, которые я могу делать гораздо лучше. Теперь поговорим о твоем поведении, — без перехода продолжал он, — с каких пор ты вдруг вздумала хамить мне?

— Я не… — начала, было, девушка, но тут же вспомнила, что именно ему сказала.

— С какой стати ты вбила в свою тупую голову, что это можно делать безнаказанно?

— Простите. Я больше не буду.

Сенмар осекся. Он пригляделся к ней попристальнее, словно видел впервые. Помолчал, потом кашлянул. Видимо, этого он не ожидал услышать.

— М-м-м, — отозвался он наконец, — надеюсь, что так.

Повернулся, чтобы выйти, но Нарсин остановила его словами:

— Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.

— Ну, — сказал Сенмар, не оборачиваясь.

— Я сегодня была в городе и встретила свою сестру, случайно.

— И что? Ты собираешься докладывать мне обо всех своих передвижениях?

— Не собираюсь. Она сказала мне, чтобы я оставила службу.

Старший телохранитель вернулся и сел на стул. Окинул Нарсин скептическим взглядом.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

Она вытаращила глаза:

— Что?

— У тебя со слухом плохо?

— Восемнадцать, — ответила девушка, почувствовав привычное раздражение.

— И ты до сих пор делаешь то, что тебе велят, даже если это и полная чушь?

Теперь Нарсин снова захотелось сломать ему вторую руку.

— Моя сестра говорила, что ей предложили хорошую работу, — продолжала она медленно, чтобы не взорваться, — и она почти согласилась, но встретив меня, изменила свое мнение.

— Это очень интересно, — съязвил Сенмар.

— При ее работе существуют определенные правила, которые нельзя нарушать. И первое правило гласит, что никогда не следует пересекаться с родственниками, выполняя то, за что платят.