Ирина Нельсон - Кома. Первая и вторая книги. [СИ]

Целители выписали заключение для мадам Помфри и директора, порекомендовали зельевару книги с рецептами зелья для Волхова и откланялись. Зельевар постоял, глядя на безмятежно спящего ребенка, тяжело вздохнул и пошел к директору.

Вопрос с расписанием для Волхова следовало уладить сегодня же и уведомить его опекунов о замене учебников.

Я проспала почти двое суток. Как выяснилось, меня не рискнули тащить через камин, а просто превратили кресло в небольшую кровать, куда меня переложили. Когда я проснулась, Снейп уже поджидал меня в кабинете, сидя за столом. На столе стоял котел с зельем.

Зелье было какого-то совсем уж неорганического голубого цвета, но запах был очень знакомым. Я подняла взгляд на Снейпа.

— Душица, мелисса и лимон, правильно?

Зельевар ехидно изогнул бровь. Боже, ну как можно быть таким… потрясающим?

— Вы действительно хотите знать, из чего я варю это, мистер Волхов? Пейте сейчас же, пока не остыло.

Я вздохнула, приняла стакан и осторожно пригубила лекарство. На вкус оно было неожиданно приятным. После третьего глотка гудение Хогвартса начало затихать, а дышать стало на порядок легче.

Я облегченно вздохнула и залпом допила остатки. Снейп смотрел на меня, как натуралист на неизвестного жука.

— Как ваше самочувствие, мистер Волхов?

— О, спасибо, сэр, гораздо лучше! — радостно улыбнулась я.

Мне показалось, или он действительно расслабился? Ну да, плечи чуть менее напряженные, губы не такие сжатые, сел на своём кресле чуть более непринужденно, и руки завертели дорогущую перьевую ручку.

— Головокружение, тошнота есть?

— Нет.

А кабинет у него классный. Большой массивный стол из дуба. Суровый такой и вечный. Застекленные стеллажи с книгами, образцами и зельеварческим оборудованием. Хороший такой кабинет, строгий и слегка готичный. Снейп смотрелся здесь очень гармонично.

— Видимых аллергических реакций нет, — внимательно осмотрев моё лицо, сказал он. — Если почувствуете что-то, немедленно идите ко мне. Доза минимальна и рассчитана на четыре часа действия. Ваше новое расписание и учебники.

Он подвинул мне лист пергамента и пакет из книжного магазина. Так, что тут у нас… Ну да, как я и предполагала. Травология, астрономия, зелья и история остались прежними, добавились древние руны, нумерология и ритуалистика вместо трансфигурации, ЗОТИ и чар. И были расширены часы теории магии у Флитвика.

Я подняла глаза на Снейпа.

— Нумерологию я бы предпочел заменить прорицаниями.

Зельевар поморщился.

— Квалификация профессора Трелони такова, что нумерология является более продуктивным вариантом траты вашей жизни.

Я даже подзависла.

— Сэр, повторите, пожалуйста. Я запишу.

Снейп хмыкнул и положил ручку на стол. Повторять он, естественно, ничего не стал.

— Идите уже, мистер Волхов. Вы пропустите ужин. Жду в понедельник в восемь на отработку.

Я поставила кружку на стол, взял учебники и вышел, тихо прикрыв дверь.

То ли Помфри не соблюдает клятву, то ли просто известила профессоров, а те — старост и так далее. Не суть важно. Дело в том, что тем же вечером парочка слизеринцев из чистокровных подкатила ко мне в гостиной и проехалась по неспособности колдовать. А еще они осмелились закатить лекцию про превосходство магов и уничтожение маглов.

Это стало последней каплей. Я сорвалась в истерику и прямо в гостиной, на глазах у всей их братии по-плебейски набила этим двум нацистам морды. От души набила: орала что-то про погибшего на войне прадеда, Освенцим и план Ост. Разнимать драку пришлось Снейпу — он как раз заглянул на огонек, а заклятья старост не пробили защиту оберегов. Снейп с трудом оттащил меня от этих двух придурков, разобрался в ситуации и всем влепил отработки.

Потом слизеринцы продемонстрировали воспитание: в библиотеке ко мне аккуратно подсел Роланд Мелифлуа и за любезной беседой о старших и младших рунах выпытал про родовую болезнь. Я предельно вежливо объяснила, что идея чистокровности не лишена логики и смысла, но я не приемлю никаких идей о превосходстве магов.

— Почему ты так реагируешь? — удивился Роланд. — Ты же сам из чистокровных, пусть и с синдромом.

— Мелифлуа, ты в курсе вообще, что в сороковых война была?

Роланд кивнул.

— Мой прадед в сорок третьем сгорел в танке, моя прабабка осталась без брата, а судьба еще двоих из моего рода до сих пор неизвестна, — мрачно ответила я. — В этом виноваты люди, которые были уверены в своём превосходстве над другими. Они считали себя лучшей расой и решили, что остальные им должны либо подчиниться, либо умереть. Так что любой, кто вякнет об уничтожении обычных людей, получит по своей чистокровной морде.

Разговоры о чистокровности в моём присутствии больше не заводились.

Время шло. Я так и не поговорила с Гарри, но он без меня не страдал, вовсю увлеченный дружбой с Роном. Учеба оказалась очень интересной, особенно ритуалистика. Её вела наша профессор астрономии, и, как оказалось, она была мастером ритуалов. И знаете, те фанаты, кто хаял систему образования Хогвартса, просто не разбираются в магии. Как оказалось, нумерология — это не просто расчет по Пифагору, это фактически предсказание по цифрам, очень тесно переплетающееся с астрономией, на стыке этих двух наук шла астрология. Руны — фактически иностранный язык. Да, здесь минус, предсказывать по ним не учили, хотя у меня неплохо получалось. Занималась я вместе с третьекурсниками Слизерина и удивила очень многих, включая преподавателей, легкостью, с которой мне удавалось делать расчеты.

О том, что я целитель, знал только Роланд. Как ни странно, он не разболтал о моей способности, а через пару недель после памятного разговора, опять подсел ко мне в библиотеке.

— Волхов, ты говорил, что происходишь из семьи целителей?

Я оторвалась от учебника физики и глянула на Мелифлуа. Так-так, бледное лицо, дрожащие руки, глаза не красные, но я уверена — мальчишка плакал.

— Да. У мамы дар слабый, но даже со слабыми способностями она была лучшим зубным врачом в городе. У бабушки получалось лечить только семью, а вот прабабушка целительница очень мощная. В основном, специализируется на тяжелых болезнях, вроде мозговых травм, циррозах, рака…

Роланд вздрогнул, необычные джинсово-синие глаза вспыхнули.

— А как связаться с твоей прабабкой?

— Никак. Утонула она, когда мне было семь, — я наклонила голову набок, рассматривая поникшего парня. — Кто из твоих близких болен?

— Невеста. Элис Грей. Видел её?

Я не видела, даже вспомнить не смогла.

— У неё рак желудка. Колдомедики вернули его ко второй стадии. Развитие остановилось, но полностью излечить её может только некромант, а их выбили в Европе еще в семнадцатом веке. Услуги европейских целителей слишком дороги. А мать запрещает мне жениться на Элис, хочет разорвать помолвку, потому что даже в случае успеха болезнь может передаться ребенку. А мне не нужна другая жена!