Андрей Лукин - Две половинки демона

— Похоже, — согласился Стёпка. — Только это не сказка. Это взаправдашнее фэнтези. И скажи ещё спасибо, что мы не в Мордор попали.

— Спасибо, — очень серьёзно сказал Ванька.

— От обилия золота и изобилия золотых же изделий разбегались глаза, но Ванька с выбором не заморачивался.

— Вот это можно взять, — предложил он. — Такие ожерелья только у князей бывают.

Найденное им украшение и в самом деле впечатляло. Изящное, искусно выполненное в виде причудливого переплетения золотых листьев и цветов, оно, при всей кажущейся воздушности весило чуть ли не целый килограмм. На самом деле это было не ожерелье, а гривна, что, впрочем, в данный момент не имело никакого значения.

— И куда ты его положишь? — ехидно поинтересовался Стёпка. — В карман?

— На шею повешу, — не растерялся Ванька.

— Ага, и все сразу увидят, что мы золото нашли, — сказал Стёпка. — И вообще, оно, по-моему, женское.

— Да-а? — удивился Ванька. — Такое тяжёлое? Ладно, тогда поищем что-нибудь другое.

Покопавшись в сундуках, он остановил свой выбор на массивном перстне с печаткой.

— Крутое колечко. Похоже на царское. Видишь, корона есть и герб.

— Не вздумай его примерять, — почти серьёзно сказал Стёпка. — Потому что а вдруг это кольцо всевластия.

Ванька, уже почти надевший перстень на указательный палец, испуганно отдёрнул руку.

— Точно, — согласился он. — Я его лучше в карман положу. Хватит с меня и людоеда.

Он пробежался взглядом по сокровищнице, пнул зачем-то открытый сундук так, что монеты в нём отозвались недовольным звоном.

— Ну что, пошли? — поторопил Стёпка. — Или ты хочешь ещё немного золотым духом пропитаться.

— Пропитался уже под завязку, — Ванька вздохнул. — Я ведь что хотел… Я найти хотел, посмотреть и потрогать. Теперь всю жизнь вспоминать буду… И радоваться потихоньку, что у меня это было. Жаль, никто не поверит. Полцарства за мобильник! Хочу всё это сфоткать! Очень хочу!

Он убрал перстень в нагрудный карман, застегнул для надёжности пуговицу и вышел из хранилища первым. И строгий голос дверного стража, о котором они уже напрочь забыли, не стал возмущаться тем, что они без разрешения выносят не принадлежащую им вещь. Он еле слышно хмыкнул и не применил приготовленное для защиты от воров заклинание обездвиживания. Оно, конечно, против демонов могло и не сработать, но голос-то об этом не знал. Зато он знал, что мальчишки не воры и что кольцо они прихватили не для собственного обогащения, а для серьёзного дела. Стёпка, глядя на перешагивающего через порог Ваньку, каким-то образом всё это понял и запоздало обругал себя за беспечность. Бродим тут, как у себя дома. А ведь и в самом деле могло обездвижить.

Ванька оглянулся:

— Ты чего встал?

— Ничего, — отмахнулся Стёпка. — Уже иду. Ты топай, топай.

И уже оглянувшись на лестнице на закрытую дверь, он вдруг пожалел, что тоже в свою очередь не прихватил какую-нибудь золотую безделушку. Для подстраховки, на тот, скажем, случай, если до Могуты сумеет добраться только один из них. Почему один? Потому что вдруг, прорываясь сквозь заслон из жестоких недругов, попадёт, например, Ванька во вражеский плен, позволив другу спастись ценой своей свободы. И Стёпка дойдёт, доберётся, доползёт и протянет окровавленной рукой перстень и прохрипит из последних сил: «Нашли мы для тебя золото, княже, будет у тебя отныне войско непобедимое…» Тьфу, помотал он головой, ну что за глупости в голову лезут! Какие недруги? Какая окровавленная рука? Оба дойдём, иначе и быть не может, не на войне же мы в самом деле. Выберемся из подвалов, выйдем за ворота и потопаем себе тихонько в Предмостье, в гостиный дом купца Рогоза…

— Щас как не откроется саркофаг, — опять оглянулся Ванька, которого, как видно, тоже раздирали сомнения. В полумраке и при взгляде снизу вверх его лицо казалось чужим и мертвенно бледным. — Чё тогда делать будем? Помрём здесь от голода среди несметных сокровищ. Вот и узнаешь тогда, что «золото нельзя есть».

— Не помрём, не боись, — уверенно сказал Стёпка. — Вставляй свой глаз.

— Он не мой, — поправил Ванька, доставая из кармана брелок. — Он драконий.

Но вставлять глаз сразу не стал, сначала они несколько минут молчали, едва дыша и прислушиваясь. В склепе было тихо, ни звука, ни шороха. И запах вампирский совсем не ощущался.

— Кажись, никого, — прошептал Ванька. — Поехали.

Брелок встал на место, зрачок исправно загорелся, они вдвоём упёрлись руками в холодное шершавое дно, и махина саркофага медленно и неохотно поползла вбок. Снизу её открывать было намного труднее, уж больно она была тяжёлая.

— Как-то не додумано здесь, — пропыхтел Ванька. — Ни ручки, ни упора. Не могли, что ли, открывательное заклинание вставить для удобства?

— Наверное, не могли, — Стёпка сплюнул попавшую в рот пыль. — А вообще, да, согласен, с заклинанием было бы проще. Сказал «откройся» и…

И саркофаг тут же легко и быстро откатился в сторону. Мальчишки, не ожидавшие такого, едва успели отдёрнуть руки.

— Предупреждать надо, — сказал Ванька. — И ты тоже хорош! Нафига такие фокусы? Мне чуть пальцы не отрубило.

— А я знал?

— Надо было знать.

— Не ворчи, Ванес… И, кстати, глаз свой не забудь.

— Он не мой. Он драконий.

Стёпка выбрался наверх первым, Ванька пыхтел следом…

Тут их и прихватили.

— Вот же они! — воскликнул знакомый голос. — Я же говорил, что они ещё здесь!

Неужели попались?

Испуганно оглянувшись, Степан к своей облегчению увидел не вампиров, а Алексидора. Тот приближался столь энергичным шагом, что полы его мантии развевались позади словно крылья. Лицо у молодого мага было недовольное, почти злое.

— Где вы прятались? — спросил он так, словно мальчишки в чём-то перед ним провинились и теперь должны были оправдываться. — Мы все уже с ног сбились. Ищём вас, ищем…

— Да ходили тут кое-куда, — не стал вдаваться в подробности Стёпка. Он похлопал по штанам, очищая их от пыли. — А что, разве мы кому-то срочно понадобились?

— Понадобились, — подтвердил Алексидор. — Ещё как понадобились.

В голосе его не было слышно ни намёка на дружеское расположение. Стёпка невольно подобрался. Что случилось с приветливым магом? Он ведь совсем недавно улыбался, приглашал поговорить, обещал научить стрельбе молниями? А сейчас его словно подменили. Словно бы он из-за чего-то очень на мальчишек рассердился. Какой-то он был не такой, совсем чужой и — да! — опасный. Вот ведь принесло его не вовремя. Как раз на выходе подловил. Совсем не хочется, чтобы он про сокровища узнал.

И он тогда сказал как можно равнодушнее: