Андрей Лукин - Две половинки демона

— Ладно, Ванес, закрывай этот вход. Я же говорил тебе, что нет там никаких привидений. Только зря перепачкались.

Ванька удивлённо вытаращил глаза, потом до него дошло, что его друг начал какую-то игру (а Стёпка ещё и незаметно для Алексидора замигал ему обоими глазами, мол, не тупи, не тупи, закрывай саркофаг скорее), и он, небрежно отмахнувшись, фыркнул:

— Подумаешь! Сейчас нет, а тогда были. И чё это ты тут раскомандовался? Тебе надо — ты и закрывай.

Алексидор скривил губы в обидной ухмылке:

— На кой вам нужны эти скучные души умерших? Вот уж не стоило ради них в подземелья спускаться. Или вы у них про богатство притаённое разузнать хотели? А ведь нет там никакого богатства и быть не может.

Ваньку от этих слов аж перекосило, хорошо, что Алексидор на него не смотрел.

— Ну и хотели, — Стёпка шмыгнул носом и уставился в низкий потолок, изображая туповатого и неудачливого искателя сокровищ. — Ну и что? Мы же не виноваты, что их тут нет, привидений этих дурацких.

Алексидор ухмыльнулся, очевидно, поверив в детскую наивность глупых демонов. А отчего бы и не поверить, коли у них всё на лицах той самой паутиной и написано. Глупые демоны, недоросли бестолковые…

— Ежели пожелаете, — великодушно пообещал он, — я после вам таких привидений хоть с десяток призову.

«После чего?» — хотел спросить Стёпка. И не спросил.

Потому что вышел к ним из полумрака ещё один человек, да такой, что можно было только удивляться, мол, а этот-то откуда здесь взялся? Или всё ещё не теряет надежды заполучить истинного демона в свои цепкие руки? Мало Стёпка его в Проторе напугал?

Полыня криво улыбнулся, пристально уставясь на Степана тем самым, памятным с первой встречи змеиным взглядом. На этот раз колдун был в обычном для весских дружинников облачении, разве что без кольчуги и без алого плаща. На груди его, вызывающе переливаясь магической синевой, висели один над другим сразу три амулета, причём один был оркландский.

— Вот и снова свиделись, демон, — сказал он с угрозой. — Вот и свиделись.

Ванька, ещё даже не начавший задвигать саркофаг на место, оглянулся на друга:

— Ты его знаешь? Что им надо? Это вообще кто?

Только сейчас Стёпка увидел, как эти двое похожи друг на друга. Приклей младшему длинные усы — от колдуна-оберегателя не отличишь. И глаза у обоих — пронзительно-льдистые, недобрые.

— Вот этот вот, — Стёпка показал на Полыню, — точно враг. Это колдун-оберегатель светлейшего князя Бармилы. Он меня уже один раз в Проторе почти взял в плен. Я его не боюсь. Он тогда от меня драпанул, и сейчас драпанёт. А вот этого, — он показал на Алексидора, — ты и сам знаешь. Он тоже, наверное, враг, если они заодно.

— Ты прав, демон, — согласился Алексидор. — Мы с братом всегда заодно. Всегда и во всём. И довольно болтовни. Никто от вас ныне убегать не собирается. Напротив, вы сейчас пойдёте с нами и — сразу упреждаю — лучше бы вам не ерепениться.

— А если заерепенимся? — задиристо спросил Ванька. Нож-склодомас был при нём и потому бояться было нечего.

— Долго посля жалеть будете, — сердито пояснил Полыня. — Не любим мы ерепенистых-то.

— Как бы вам самим не пожалеть, — огрызнулся Ванька. — Попробуйте только троньте нас, мало не покажется.

Стёпка смотрел на мага и во взгляде его видел приговор. Алексидор в самом деле был на стороне врагов. Вместе со старшим братом.

— Демоны упрямятся, — Алексидор довольно потёр руки. — Глупые демоны. Пора научить их уму-разуму.

Стёпка тут же выдвинул эклитану, выразительно покачал лезвием.

— Учить мечами будете или как?

Алексидор поморщился:

— Истинному магу несподручно грубым железом размахивать. Попробуйте-ка вот это!

Колдун и маг одновременно вытянули вперёд руки в характерном жесте. Ванька опасливо сжался и покосился на друга. Степан, не раз уже имевший возможность убедиться на собственном опыте, что магия на него не действует, успокаивающе помотал головой: не бойся, мол, ничего они нам не сделают, их сейчас самих ого как шарахнет. Он был уверен в своей и Ванькиной защищённости от любых заклинаний… Как оказалось, он не всё знал про магию и магов. Да и в самонадеянной уверенности своей ещё кое о чём забыл.

Пронзительно сверкнуло, два мощных разряда вспороли воздух. Одна ветвистая молния ударила в Ваньку, другая — прямиком в Стёпкину грудь. О-о-х! Такой боли он, пожалуй, ещё не испытывал. Даже когда однажды случайно звезданул молотком по колену, было не настолько плохо. Боль наполнила каждую клеточку тела, каждый нерв, а сердце, споткнувшись на миг, едва не остановилось. Мышцы свело в мучительной судороге, ноги отказали, и Стёпка, конечно, упал. Ванька, получивший такой же разряд, уже валялся у подножья саркофага. Руки у него были неестественно скрючены, глаза вытаращены, волосы торчали во все стороны почти, как у Ц'Венты. Ну что сказать, подзарядило их неслабо, по ощущению на все триста вольт… Или ампер… Или ватт… Вспомнить бы ещё чем они друг от друга отличаются. (Вот что значит трояк по физике! Помрёшь и не узнаешь, от чего на самом деле умер.)

— Обоих уложили! — азартно выкрикнул Алексидор. Так обычно восклицают какие-нибудь увлечённые опытами учёные, получив желаемый результат. — Повторить надобно!

Ещё раз сдвоенно сверкнуло, невыносимая боль вновь пронзила Стёпку до самого позвоночника. Спину выгнуло, он ударился головой о пол и прикусил губу. Гузгай внутри бесновался от бессилия, однако сам по себе, без хозяина, он ничего не стоил. Напрасно побуждал он Стёпку подняться, напрасно гнал его в атаку на подлого врага… Какая атака, если ноги не слушаются и руки не сгибаются?

Однако не всё было так уж безнадёжно. Там, где сплоховал гузгай, внезапно сумел проявить себя с лучшей стороны конопатый экзепутор. Почти полностью обездвиженный, он каким-то образом собрался с силами и нанёс противнику ошеломляющий ответный удар.

— Получите, гады! — хрипло выкрикнул Ванька, поднимая дрожащей от боли рукой склодомас и направляя его на братьев. Грохнуло так, словно он выстрелил из пушки. Взметнулась пыль, что-то грузно упало и покатилось прочь, ударная волна тяжким прессом пронеслась по склепу и грянула в дальнюю стену, отчего ещё довольно продолжительное время всё вокруг гудело и содрогалось.

Как бы замок не рухнул после таких выстрелов, мелькнуло у Стёпки где-то на задворках сознания, завалит нас здесь, что тогда делать будем, как выбираться? Он попытался встать, но онемевшие ноги всё ещё предательски подгибались в коленях. На глазах против воли выступили слёзы. Сердце колотилось о рёбра, как сумасшедшее. Хотелось упасть и не двигаться, хотелось даже немножно умереть, чтобы отдохнуть от страданий (но потом, конечно, опять ожить). Поверженный, но не побеждённый Ванька лежал на спине и обеими руками сжимал склодомас. Камень в навершии пылал неистовым ультрамарином. Самих злодейский братьев нигде не было видно. Отчаянно хотелось верить, что это именно они укатились по полу прочь, отброшенные склодомасовой силой.