Наталья Белякова - Джейс-Апокалипсис

И в следующую секунду понял, что ошибся. Сначала со стороны парадной послышался истошный вопль, крики и топот нескольких пар ног по ступеням. Потом тяжёлая входная дверь распахнулась так стремительно, будто ничего не весила, и из подъезда вылетело три человека. Следом за ними нёсся, размахивая бутафорским трезубцем, мой Дед. На его голову был натянут странный реквизит — чёрно-сливовый осьминог с длинными развевающимися щупальцами. Лицо Дедули было скрыто, однако не узнать его было невозможно.

— Куда вы? — кричал он вслед убегающей троице. — Мы же ещё не поговорили о боге нашем, Аквамэ… э-э… Посейдоне! Тьфу, сектанты пошли. Тоже мне.

Следом за Дедом на гравискутере, затюнингованном под обычную метлу, летела Бабуля. Она явно наслаждалась погоней, громко улюлюкала и размахивала какой-то тряпкой. Приглядевшись, я узнал в ней Дедулину футболку «Apust».

— Вы чего это тут устроили? — картинно возмутился я, подходя ближе. — Нацепили чёрт знает что, народ пугаете.

— Да с этими так и надо! Развелось мелких сект после объединения главных церковных конфессий! Инквизиции на них нет… — Бабуля описала возле меня круг почёта и полетела к подъезду, продолжая недовольно бурчать. Дед в это время пытался стянуть с головы шапку-осьминожку, однако она, по всей видимости, выпускать его не хотела.

— Помочь? — осведомился я.

— Ага, — глухо пробормотал Дедуля. — Схвати за эти щупальца и тяни.

Поставив пакет на землю, я ухватился за пару отростков и с силой потянул на себя. Шапка, не выдержав такого напора, с громким хлопком освободила свою жертву.

— Вот спасибо! Не ожидал, что эта зараза так сядет. Или у меня голова выросла, — хмыкнул Дед, почёсывая ирокез. — О! А тут у нас что?

Я не успел и слова вставить, как моим покупкам провели тщательную ревизию. Причём обрадовались, как ни странно, только «Байкалу» и персикам.

— А эт выкинь, — Дедуля указал на бургеры. — Бабка ругаться будет, если увидит.

Угу, выкинь. Они денег стоят, между прочим! Потому я гордо вздёрнул подбородок и не поленился сбегать обратно до машины.

В квартире стоял умопомрачительный запах тушёного мяса. Вымыв руки, я прошёл в зал и плюхнулся на диван. Деда уже разливал «Байкал» по стаканам и выглядел крайне довольным. Бабуля возилась на кухне.

— Я думал, она ещё на рейде будет, — задумчиво проговорил я.

— Я тоже, — согласился Дед. — Но у них что-то пошло не так, и…

— Да слились мы как нубы, — донёсся до нас бабушкин голос. — Так что освободились раньше. Еда, кстати, будет готова через пятнадцать минут!

— Здорово, — улыбнулся я. Хотел было откинуть голову на спинку дивана, но внезапная боль в макушке помешала моим планам.

— Дедуль, у вас есть лёд?

— Есть, а тебе зачем?

— Да вот… — я смущённо отвёл взгляд. — Шишку набил.

— Ну ты даёшь! — ошарашенно протянул Дед. Однако тут же сбегал на кухню и вернулся с пакетиком льда.

— Спасибо…

— Как умудрился-то?

— В магазине с полки посыпались консервы. Они должны были упасть на старушку, но я, можно так выразиться, принял удар на себя.

Я ожидал, что Дедуля будет смеяться — сам бы смеялся, ситуация комичная даже на мой, лишённый юмора, взгляд. Однако он мало того, что сохранил невозмутимое выражение лица, так ещё и похвалил:

— Молодец, Внук! Горжусь! Только ты, знаешь… поменьше голову подставляй. Она, всё-таки, для другого надобна.

— Я знаю. Но меня подвела анатомия. В тот момент мне просто не хватило рук, — обиженно фыркнул я. — Однако вот что странно: раньше за собой подобной прыти не замечал. Спохватился бы, наверное, когда бабульку уже засыпало.

— Ну дык, — Дедуля возмущённо всплеснул руками. — Ты что, думаешь, просто так в игру играешь? Там же механизм в капсуле, который не только мышцы в тонусе поддерживает, а ещё и рефлексы тренирует! Ну, типа, можешь научиться тому, чего раньше не умел.

— Первый раз про такое слышу.

— А тебе свои заумные аудиторские форумы перестать читать надо, — серьёзно сказал Дед. — И хоть чуть-чуть интересоваться, что в мире-то происходит. А вообще я сам в этой технологии не разбираюсь! Можешь батьке своему написать, он объяснит.

В этом был смысл. Мои отец и мать занимались разработкой и тестированием кибернетических протезов в Японии. И о полном погружении, теоретически, могут что-то знать.

— Да ну, — буркнул я. — Не интересно. Ты вот лучше скажи мне, почему сектанты всегда по трое ходят?

— Ну ты даешь, Внук! — воскликнул Дедуля. — Неужели не знаешь? Слухай сюды, щас тебе всё растолкую! Один умеет писать, другой читать, а третий знает где их церковь находится!

Я недоверчиво покосился на Деда. А что? Звучит вполне логично. Умный и образованный человек ни за что не пойдет к сектантам. Да и Дедулино лицо по-прежнему выглядит донельзя серьёзным…

Если бы не ор Бабули, постепенно перешедший в хохот, я бы принял теорию к сведению, как имеющую право на существование.

— Подловил, — усмехнулся я. — Состоянием моим пользуешься! Постыдился бы. На мне дебафф!

Дед ответить не успел. В зал, всё ещё посмеиваясь, вплыла Бабуля с полными дымящимися тарелками.

— Вот вам, голодранцы, поешьте, хелсов восстановите!

— Чего это мы голодранцы, — возмутился Дед, однако к трапезе приступил незамедлительно.

— Ну, голодные же, — пожала плечами Бабуля.

С первой же ложки волшебного кушания я ощутил, как ко мне возвращается потраченное здоровье.

А жизнь-то налаживается!

Следующие два дня проходили в адовом ритме. Дедуля не давал присесть даже на минуточку, и зорко следил за процессом фарма.

— Баффы тикают, — ворчал он, насильно впихивая в меня шашлычки из баракабанины. — А знаешь, сколько сейчас «Удазол» на ауке стоит? Не? Ну и не скажу!

Я покорно глотал еду не жуя, заливал в себя напиток и изгонялся обратно на каторгу… то есть на поле. При всём при этом Деда умудрялся работать в мастерской, созидая странные механизмы, которые братья Ларчиковы осторожно укладывали в багажный отдел «Патриота».

Под многочисленными баффами (или, как сказал Дедуля, под «фулл зажором») я носился по локации, самыми изощрёнными способами уничтожая Жролов. Не сказать, что действие дополнительной единицы удачи сильно облегчало жизнь. Нет. Просто всё былопо-другому. Мобы вертелись, извивались, надеясь выгадать дополнительные мгновения жизни, а «Брешь», как назло, подсвечивала самые маленькие и труднодоступные места на их тушках. Выкручивайся, мол, Джейс, как хочешь.

Приходилось задействовать не только свои физические резервы, но и умственные. Способность анализировать и рассчитывать вероятности здорово помогала, однако неимоверно выматывала. После первого восьмичасового марафона я чувствовал себя как выжатый лимон. Даже уснул там же, в капсуле, наплевав на ужин.