Наталья Белякова - Джейс-Апокалипсис

— Что-то такое было, — вздохнул я печально. — Но не буду врать, что получил хоть какое-то удовольствие от фильма. Почувствовать себя глупым, но очень востребованным параллелепипедом без рук и ног — то ещё испытание. А помимо этого постановщики спецэффектов поколдовали с восприятием от органов чувств. Мир той вселенной я ощущал органом эхолокации, а общался с другими существами посредством световых волн.

— Не понравилось, значит?

— Нет, Дедуль. Не моё это.

— Ну, тогда и я не пойду. Нафиг такое кино! — ничуть не разочарованно подытожил Дед.

***

Поспать удалось в лучшем случае три с половиной часа; все встали разбитыми и уставшими. Особенно тяжело было Дедушке — он ненавидел подниматься по будильнику в принципе. А потому капризничал, ворчал и сидел в кресле мрачнее тучи. Трогать его в этом состоянии было небезопасно. Бабуля, знавшая, как задобрить Деда, оперативно налила ему чай и разогрела остатки вчерашней пиццы. После чего устроилась на диване рядом со мной, и мы оба замерли в ожидании.

Если не брать во внимание брюзжание Дедули, то было даже интересно наблюдать за тем, как по мере убывания чая в кружке, светлеет его лицо и разглаживаются морщины.

— Костик, а тебе чего сделать? Пиццу поешь? Или блинчиков приготовить? — тихонько шепнула мне на ухо Бабуля.

— Нет, спасибо, я спросонья кушать не могу, — пробормотал я, борясь с ленивой дремотой. — А вот от кофе не откажусь.

— И мне заодно ещё чаю, — встрепенулся Дед, протягивая пустую кружку.

Пока родные завтракали, мне пришла в голову идея сходить в душ. Времени это много не отнимет, а заодно взбодрит. Да и сонным садиться за руль не очень хорошо. Воодушевившись, я бодро подскочил и потрусил в ванную комнату. Однако там меня постигло разочарование. За шторкой меня поджидал… Дедулин мотоцикл.

— Извините, не думал, что тут занято, — пробормотал я, закрывая за собой дверь. — Попозже зайду.

Попозже зайти не получилось. Напоенный и накормленный повеселевший Дед (который также ненавидел ожидание) принял решение безотлагательно выдвигаться. Промчавшись по квартире, проверяя, всё ли выключено, перекрыто и обесточено, он заторопился на выход. Бабуля использовала последний шанс, чтобы вспомнить забытое и довзять недовзятое. Я же, в свою очередь, в спешке пытался построить маршрут в аэропорт. Он-лайн сервис городских трасс пророчил быструю и лёгкую поездку с минимумом заторов. Ещё бы — пять часов шестнадцать минут на дворе! По требованию Бабули мы поднялись с огромным запасом на случай непредвиденных обстоятельств. Так что до вылета оставалось целых три часа пятьдесят восемь минут.

Взвалив на плечи тяжеленный Дедулин рюкзак, я спустился к припаркованному аэрокару. Пока родные присоединятся ко мне, успею запустить проверку бортовых систем. А также подумаю о выборе музыкального сопровождения. Правильно подобранные композиции — это уже четверть залога успешного выполнения любой задачи. С одной стороны вкусы Деда с Бабулей мне были хорошо известны и почти не различались. Но с другой… Собственно, а почему бы и нет?

***

— Интересная мелодия, — Дедуля оторвался от книги и кивнул на пульсирующую диафрагму встроенных колонок. — Такая прям… Аж за душу берёт. Это что вообще?

Я внутренне возликовал, но постарался сохранить невозмутимый вид. Уж было подумал, что он и вовсе не обратит внимание!

— А, это Шопен, — ответил как бы между прочим. Деда широко распахнул глаза и уселся ровнее.

— Серьёзно что ль? Я думал, Шопен — это фигня какая-то! А тут вон оно как… Не на каждый день, конечно, но по настроению послушать можно. Скинь мне потом, добавлю в плейлист.

Вот это поворот! Я ожидал какой угодно реакции, от «выключи немедленно, не мучай старика», до «третий сорт — не брак», но плейлист — это действительно выше всяких похвал.

В зале ожидания было пустынно. Зачем куда-то летать, когда весь мир доступен в полном погружении с эффектом присутствия? Однако транспорты по прежнему исправно курсировали по всем международным направлениям независимо от количества пассажиров. Пока ждали объявления рейса, Дедуля так и сидел, уткнувшись в книгу. А мы с Бабулей обошли все сувенирные и продуктовые автоматы, просто рассматривая ассортимент и говоря ни о чём.

Через восемь минут блужданий до меня начало доходить, что о чём-то мы всё-таки говорили. Так как темы всё ближе подходили к нежелательным вопросам о том, насколько хорошо мне живётся в холостяцкой берлоге. Это означало только одно: Бабуля сейчас снова предложит мне переехать жить к ним с Дедом. И с мотоциклом.

Я вспомнил встречу в ванной и внутренне передёрнулся.

— Бабуль. Нет! Меня устраивает нынешнее положение вещей, и я даже не хочу обсуждать возможность что-либо поменять! — выпалил на одном дыхании, после чего поспешил прямиком к овальному сектору, где на уютном диванчике восседал Дед.

— Но… Внучек… я же… — долетел до меня обиженный голос Бабушки.

Дедуля оторвался от книги, оценивающим взглядом прошёлся по нашим насупленным физиономиям и всё понял.

— Да ну что ты, Бабка, опять взялась за старое! — попытался пошутить он. Бабуля в ответ так красноречиво на него посмотрела, что Деда умолк и покраснел.

Понять, что даже самый умный и рассудительный человек может впасть в крайность мне довелось ещё в двенадцать лет. Когда мама, нейробиолог по образованию, внезапно решила снять дверь в мою комнату и заменить на стеклянную. Может, мне тогда это и показалось несколько странным, но Бабуля устроила матери жуткий нагоняй. Дверь мне вернули прежнюю, но они целый год после этого не разговаривали. Потом ситуация поменялась в противоположную сторону. На моё совершеннолетие родители подарили мне отдельную квартиру, что даже по современным меркам считается роскошью. Я не успел вдоволь насладиться «свободным плаванием», как началась локальная война между моими родителями и их родителями. Последние требовали вновь взять меня под опеку, ибо по их мнению для взрослой жизни я тогда ещё не был готов. Мама и папа пошли на уступки… Но через полтора года благополучно переехали в Японию. Так что их сын, волей-неволей, вновь оказался предоставлен сам себе. Бабуля с Дедулей, конечно, звали меня жить с ними, но я твёрдо решил не сдавать позиции. И, как выяснилось позднее, не зря.

— Ой, да ну вас, — буркнула, наконец, Бабушка. — Мужчины! Вечно себе на уме…

Она протянула руку, чтобы взлохматить мне причёску, и ободряюще улыбнулась. Потом потрепала Деда по плечу.

— Вылет объявили, — уже совершенно не обижаясь, оповестил я. Бабуля всегда отличалась своей невероятной способностью отходить первой от ссор. И, к тому же, мастерски поднимала настроение окружающим.