Сергей Барк - Дракон. Тихий Омут [СИ]

Она знала все на свете, но делилась только тем, чем хотела, и не чирикала попусту.

Говорили, что только с избранником или избранницей Гамаюн была серьезна, со всеми же остальными птица вела себя также неприхотливо, как неразумное дитя фавна или бабочки.

Верить ей или нет — это был вопрос, терзающий поколения самых сильных магов и глубоких умов.

— Я летаю высоко, вижу, вижу далеко, — тонким голоском вдруг запела Гамаюн. — Выше, выше облаков, мир открыл глазам покров. Разрешил увидеть свет, вот, Алияс, тебе совет. Ты не прячься от судьбы, от дороги, от борьбы. Путь, суженый тебе, не прост, но так решила россыпь звезд давным-давно, когда заря раскрыла мир не для тебя. Но — чтобы сделать первый шаг, тебе понадобится враг. И если храбр ты и смел, то сам сломаешь свой удел. Получишь сердце и стопу — они осуществят мечту. И коль дыханья не лишишься, в себя однажды превратишься. Не плачь над огненным цветком, надежду дарит новый дом.

Птица умолкла так же внезапно, как и начала свою странную песнь. Я не шевелился, словно пребывая в потустороннем мире.

— Твоя очередь, дракон, — привел меня в сознание голос сирены.

— Не желаю знать будущее, которое изменится еще множество раз.

— Самонадеянность тебя погубит, — мрачно отозвалась сирена.

— Это предсказание?

— Скорее, очевидность.

— Мы уходим.

Я достал монетку и положил у ног птицы в знак благодарности, пусть и за предсказание, которое совсем не понял. Пусть это будет платой за возможность увидеть неземную красоту.

Оказавшись снаружи, я вдохнул свежий воздух, только сейчас чувствуя, как от моих одежд тянет терпким ароматом курительных смесей.

— Алияс! Алияс! — услышал я издалека и огляделся. Ко мне на всех парах неслась пара бесенят.

— Ты видел, как мы выступали? Мы такие молодцы! Нам все аплодировали! Но я была лучше всех, — настаивала Эрна, перекрикивая сестру.

— Ты молодец, — откликнулась та.

— Вот, это тебе, — и обе они протянули мне венок.

— Спасибо, — растерялся я. — Вы выиграли, — то ли спросил, то ли подтвердил я очевидный факт.

— Конечно! Мы же самые ловкие!

— И самые храбрые!

— И цветок найти легко было.

— И по дереву забраться раз плюнуть, не сложнее, чем по стене школы.

— Я просто не заметила зыбучий песок, — печально всхлипнула Эрта.

— С каждым могло случиться, — утешала ее подруга.

— А ты разве нас не видел? — уставились на меня их возбужденные взгляды.

— Видел, естественно. Я вон там стоял, у палатки, — я обернулся, махнув в сторону шатра, где укрылась птица.

— У какой?

— Где?

Там не было ничего. Пустое место в ряду разноцветных прилавков зияло вырванным зубом.

— Вы молодцы, — справившись с шоком, обернулся я к девочкам, решив, что, наверное, я перенервничал в последнее время и мне стали сниться сны наяву… красочные, такие реальные сны.

— Надень венок, Алияс.

— Может, оставите его себе? Он так прекрасен.

— Нет! Нет! — возмущенно отозвались девочки. — Ты самый красивый! То есть, вы, учитель, самый красивый! Мы же его для вас выигрывали.

Я тепло улыбнулся, запустив пальцы в лохматые головы и притянув моих козочек к себе:

— Спасибо, хорошие мои. — И чинно опустился на корточки, позволяя водрузить завидный приз на свою голову.

— Красота! Красота! — носились вокруг бесенята.

— Я буду всегда хранить ваш подарок. Но, кажется, вас уже заждались.

В отдалении стоял пожилой сатир, отец моих учениц. Обнявшись на прощанье, я назидательно напомнил им о домашнем задании и отпустил, помахав вслед.

Я даже забыл на минуту об ужасном драконе из собственных кошмаров и о неминуемой расплате. Видя, как исказилось мое лицо, при взгляде на чешуйчатого, Шайс растянул плотоядный оскал:

— Вы все верно понимаете, господин учитель. Предпочитаете ответить за ваш отвратительный поступок здесь, или вернемся в ваш гостеприимный дом?

— Домой, — печально выдохнул я, позволяя дракону утащить себя следом.

У меня самая лучшая бета! ХОХО

Мы продвигались вдоль шумных рядов, уворачиваясь от разморенной пивом и весельем толпы. Детей давно отвели по домам, а праздник продолжался. Все чаще вокруг мелькали ночные бабочки, завернутые в прозрачные легкие коконы, их интригующе оголенные плечи и горячие глаза ловили еще одиноких существ в свои сети.

Аморальное поведение у нас не поощрялось, но на время ярмарки на глаза блюстителей правопорядка словно падала пелена забвения, и они сами составляли компанию ночным красавицам. Среди оборотней насчитывалось приличное количество одиночек, а горячая кровь требовала выхода.

— Поаккуратней, — не выдержал я, когда ящерица в очередной раз грубо толкнула меня в сторону.

— Об этом надо было меня вежливо попросить вчера вечером и я, возможно, постарался бы обойтись так, чтобы на следующий день ты мог ходить. Но ведь ты смелый бесстрашный эльф, не побоявшийся заслать дракона в Тролльи степи! — разгневано шипел Шайс, не оборачиваясь.

Тролльи степи?

Об этих пустошах ходили холодящие кровь истории. Тролли по природе своей злобные кровожадные твари, питающиеся сырой плотью зверей, а заодно и теми, кто имел неосмотрительность попасться им на пути.

Должно быть, ему крепко досталось. Шайс, конечно, дракон, но и тролль не маленькая болонка, тварь метра два ростом…, а если их было много?

— Я не собирался тебя так далеко посылать. Это вышло случайно… я испугался…, а потом разозлился.

Дракон что-то прошипел себе под нос и продолжал тащить меня, как ни в чем не бывало.

Стоило нам выйти на открытое пространство, как дракон без предупреждения рванул меня на себя. Тяжелая рука обхватила за спину, заставив уткнуться носом в чужую грудь. Я собирался возмутиться, когда услышал заклинание, читаемое ящером, и решил помолчать минутку, а то неизвестно, куда перенесется он, а куда я. В Тролльи степи не хотелось.

Застыв на груди чешуйчатого, я ощутил запах костра и тепло. Пахло приятно… жареным на углях мясом.

Знакомый запах рощи дыхнул прохладой.

— В дом.

— Послушайте, Шайс… — вполне миролюбиво начал я. Понятно, что отправив ящера в дали дальние, я поступил нехорошо, но с чего он взялся командовать?!

— Бегом, — отрезал дракон и подтолкнул в спину.

— Нет! Вы не имеете права вести себя подобным образом! Я, в конце концов, ваш учитель! Имейте толику уважения! — я повернулся к чешуйчатому лицом и смело уставился в его наглую рожу.

Он не обратил внимания на мои слова. Пригнулся, обхватил ноги, и, закинув меня, трепыхающегося, на плечо, словно мешок баклы, пошел к дому.

— Поставь меня немедленно! — вопил я, на что дуб-хранитель отчаянно скрипел и раскачивался. — Я вас снова отправлю в эти степи, если вы не научитесь себя вести!