Сергей Барк - Дракон. Тихий Омут [СИ]

Поднявшись по ступенькам, Шайс толкнул дверь и вошел внутрь. От злости на собственную беспомощность, я ударил ящера кулаками по спине изо всех сил.

— Ах ты, дрянь мелкая! — выругался дракон и скинул меня на пол, заставив схватиться за дверной косяк, чтобы не упасть. Сам он закрутился и, сдернув плащ прямо на пол, стал раздеваться.

«О, нет. Опять?» — с ужасом подумал я, пока дракон не остался без стеганого жилета, очень напоминавшего троллий, и я не увидел его спину.

Длинный, чуть подсохший по краям порез тянулся от правой лопатки вниз через позвоночник и заворачивался вокруг левого бока. Корка треснула, и из середины пореза сочилась темная кровь.

— Кошмар! — Я схватил дракона под руку и потащил на кухню. Тот не сопротивлялся, тихо ругаясь себе под нос.

Усадив ящера на стул, я захлопал дверцами шкафов, всеми разом. На столе очутились несколько бутылок и склянок, игла, нож, чистые тряпки, на печи уже грелся чайник. Я щелкнул пальцами — и вода вскипела вмиг.

Развернув дракона к себе спиной, я осторожно промыл порез, затем смочил спиртом и, подхватив иглу, принялся шить. Тонкая изогнутая металлическая палочка стала одной из первых вещей, заимствованных из другого мира. Приходилось признать, что вещь незаменимая, ускорявшая регенерацию на несколько порядков, а дугообразная форма великолепно цепляла край, не причиняя лишней боли от неумелых движений. По мере того, как края стягивались, скрывая жировые и мышечные ткани, кровь останавливалась.

— Это тролли? — негромко спросил я. Все это время дракон спокойно сопел на всю кухню, не проронив ни звука, ни единой жалобы не вылетело из зубастого рта. Удивительная выносливость.

— Да. Твари напали разом, как только я материализовался посреди их лагеря. Хорошо, что был в полуформе, — хмыкнул он. — И все же ты удивил меня, парень. Тролльи степи! Если соберусь проделать такой фокус, знаю точно, куда посылать.

— Я случайно, — заметил я, нанеся толстый слой обезболивающей мази поверх сшитого сечения и, вздернув руки, не касаясь раны, принялся читать заклинание.

Тихий напев усиливал эффект целебного состава. Когда я закончил, дыхание дракона выровнялось, а черные плечи опали, словно напряжение, наконец, отпустило.

— Спасибо, — буркнул он.

— Ты прости меня. Я, правда, не знал, что так получится, — искренне раскаивался я. Вид огромной раны говорил краше слов, чем именно я рискнул, ввернув желание в злом запале на чешуйчатого. — И не нужно было применять на мне гипноз.

— Забыли. Я тоже слишком бурно отреагировал. — Это что, только что были почти извинения? — Хорошая схватка помогла проветрить голову. И гипноз я не применял. Не было нужды.

Странная интонация змеёю скользнула на чужом языке. Дракон повернулся на стуле по кругу, оказываясь ко мне лицом. Желтые, с острым зрачком глаза смотрели спокойно. Ресницы, длинные и черные, плотно обрамляли светлые очи.

— Думаю, мы неправильно начали.

Я глядел прямо, показывая, что внимательно слушаю.

— У меня есть предложение. — Нас с драконом разделяло расстояние не более локтя. Мне казалось, я ощущал тепло, исходившее от огненной ящерицы. От этого согрелись щеки. — Ритуал нужно провести, но начинать с полуформы будет… тяжело. Предлагаю подготовиться пару ночей, а потом провести ритуал.

Во рту пересохло.

— Это как?

— Ты меня прекрасно понял.

Сам не знаю, зачем спросил. Говорить о таком было неудобно, но и молчать невыносимо. На таком расстоянии кожа Шайса, не покрытая чешуйками, казалась прозрачно-золотой, словно зимнее солнце; я раньше не замечал этого.

— Я не смогу. — Меня смущало сидеть с драконом так близко.

— Сможешь, — прошипел он шёпотом и накрыл мои стиснутые на коленях кулаки горячими руками. Я вздрогнул, собираясь попросить, чтобы он меня не касался, а уже в следующее мгновенье его губы накрыли мои.

Я замер в удивлении, и, сам того не понимая, позволил огненным губам касаться своих.

Язык прошелся, лаская, опаляя меня изнутри, жар волной раскатился по телу до самых пальцев ног. Это было удивительно. Приятно. Его язык напористо огладил кончиком сомкнутые уста и я, поддавшись любопытному желанию, позволил ему войти.

Пленных он не брал, притянул меня ближе, глубже исследуя территорию своего вторжения.

На вкус дракон был как огонь: острый, пряный, жгучий… Притягательный.

Глубокий поцелуй набирал обороты; казалось, я ощущал его руки на своей шее, плечах. Обжигающие прикосновения скользили вдоль тела, путались клубком изголодавшихся змей, получавших такое необходимое тепло от схватки. Аура ящера ярко полыхала оранжевыми раскатами, скользила карминными языками, билась алыми разрядами. Сопротивляться не хотелось, хотелось греться и притиснуться ближе, коснуться зачаровывающего огня, ощутить его кожей…

Проверить, так ли горяч дракон, как обещают его прикосновения.

Наверное, он слышал мои мысли. Я почувствовал шершавые ладони на своих бедрах. Он резко подхватил меня, заставляя обхватить себя ногами, и встал.

Его крепкие объятья сжимали тело до боли, не давали опомниться, лишали свободы, тушили зачатки здравых мыслей. Пятой точкой я ощутил твердую поверхность. Собирался подумать об этом, но жадный язык заставлял тянуться за собой следом, вызывал желание вступить в схватку, вынуждал раскрываться шире.

Жесткая хватка на бедрах вжимала в чужое упругое тело, полыхавшее под моими веками аурой вулкана. Стало душно и захотелось придвинуться ещё ближе, впечататься крепче. Желание делилось надвое, настырные руки скользили по загривку, мяли спину, стискивали, жестко пережевывая тело. Я, кажется, горел…

— Кхе, кхе, — раздалось где-то в другой вселенной, и я не понял, почему огонь утих. Раскрыв глаза, я увидел профиль дракона, глядящего куда-то в сторону, и тоже повернулся.

— Простите, что помешал.

Поняв, что именно разглядывает оборотень (а это был, как на грех, именно шеф Верн), я покраснел до корней волос и дернулся как ошпаренный. Но дракон держал крепко, застыв между моих раздвинутых ног, и не позволил мне слезть со стола, на котором я с удобством расположился, пока туника лежала вокруг моего пояса.

— Я стучал, но никто не отзывался.

— Вы что-то хотели? — спросил Шайс, пока я судорожно пытался натянуть встрепанное одеяние обратно и, к пущей досаде, никак не попадал в проем рукава, думая: — «Да что же это!». Дракона я в этот момент просто тихо ненавидел.

— Да, хотел поговорить с вами.

— Дайте мне минуту.

Оборотень кивнул и, скользнув по мне любопытным взглядом в последний раз, вышел.

Наконец дракон отпустил меня, и я поспешил слезть со стола, пряча разрумянившееся лицо. Туника наконец приобрела более или менее приличный вид, а я потерянное хладнокровие.