Сергей Барк - Дракон. Тихий Омут [СИ]

— Хармс, — кивнул я в ответ. — Мне не до любезностей сегодня. Покажи парнишку.

— Вам никогда не до любезностей, господин дракон. Но даже сегодня, видя вас живым и невредимым, вы лишаете меня удовольствия поздравить вас с победой. Жив ли господин директор, или мне приготовить особенное место для высокочтимого главы? — Надежда прозвенела в голосе высокой нотой.

— Он жив и почти невредим, хотя несколько дней все же отдохнет.

— Досадно, — тонкие брови изогнулись в печали. — А я так надеялся, что вы подарите мне шанс пообщаться с кем-нибудь из вас поближе.

Юмор у Хармса был очень своеобразным. Я предпочел проигнорировать последнюю реплику молодого человека, явно находящегося не в себе. Верн представлялся более предпочтительным собеседником, и потому я обычно заслушивал доклады Хармса в исполнении шефа Отдела правопорядка. Оборотень и сам не торопился показывать неподготовленным местное чудо-юдо.

— Парнишка, Хармс. Его должны были доставить сегодня, — напомнил я.

— Конечно, господин следователь. Вас всегда интересуют исключительно остывшие тела, — печально вздохнув, отозвался работник Обители смерти и, обойдя один из столов по кругу, сдернул покрывало.

— Рад познакомить вас с весьма приятным молодым человеком. Его зовут Корсон, и он чрезвычайно интересный собеседник. Мы как раз разговаривали с ним об эстетической составляющей смерти. Как вы считаете, господин следователь, уместно ли постучаться во врата Забвенья, будучи разобранным на части? Мой новый друг полагает, что в этом нет ничего необычного. — Хармс недовольно сложил бледные губы бантиком и надул щеки, разглядывая останки, лишенные конечностей. — Но, на мой вкус, это довольно вызывающее поведение. Я как раз раздумывал, с какой бы ноги начать шить, когда вы потревожили нас.

— Приношу извинения, но мне необходим отчет. Так что случилось с парнем?

— Это же очевидно! — воскликнул Хармс, захлопав лишенными пигмента ресницами. — С ним произошло нечто удивительное.

— Подробнее, — сквозь зубы потребовал я.

— Что ж, — уныло всплеснул длинными нескладными руками полукровка. — Сначала его лишили воды и пищи, вероятно, готовя к ритуалу. Несмотря на то, что тело разбухло от речной воды, многие внутренние органы истончились и усохли в размерах. На руках и ногах все те же следы веревок, как и на остальных телах. На бедрах следы насилия. Все же молодые люди такие бесстыдники, он даже не потрудился свести ноги после акта любви! — Хармс негодовал.

— Продолжай.

Чувствую, что еще пара плоских шуток — и терпение меня покинет.

— Внутренние органы брюшной полости серьезно повреждены, словно его насиловали чем-то огромным и острым.

— Ты думаешь, это предмет?

— Вероятно. Огромный заостренный предмет. Возможно, покрытый кожей или чешуей.

— Как ты это понял?

— Очень просто. Сделал анализ на дерево и металл. Никаких следов. Значит, это орудие пытки чем-то покрыто. Хотя, не представляю, для чего это нужно, — задумчиво продолжил хранитель смерти, рассматривая невезучего дроу.

— Что ты имеешь в виду?

— Представляю размеры этой штуки… как ее держать вообще? Если захват как у ножа, то и лапища должна быть не меньше, чем троллья. А если рукоять маленькая, то орудовать такой штуковиной и вовсе затруднительно. Она должна быть неимоверно тяжелая. И к чему вообще все это? Ни красоты, ни изящества. Месиво сплошное.

Разбираться в логике Хармса у меня не было никакого желания. Но некоторые из его замечаний заставляли задуматься.

— Ты прав. Ритуалы с убийством жертвы, как правило, носят сложный, замысловатый характер.

— И я о том же. Применяют иглы, ножи, кинжалы, мечи в конце концов. А это… просто животное какое-то, — согласился недовурдалак, снова всплеснув руками. — Будто член запихивали! Хотя, под такой огромный я бы и сам рискнул лечь. Жаль, таких экземпляров не бывает… Правда, драконьего я ни разу не видел. Не желаете ли угоститься чаем, господин следователь? — снова сменил тему сумасшедший. — Есть у меня чудесные листочки. После них весь мир обретает краски, так удивительно.

— Спасибо, но вынужден отказаться, — я уже направлялся к двери. — Много работы.

— Пропал кто-то еще?

Я замер, так и не коснувшись ручки двери.

— Местный учитель истории.

— О, господин Алияс.

— Вы были знакомы? — я обернулся.

— Не лично. Но, конечно же, я знаю единственного эльфа в этих землях. Хотелось бы потрогать тело светлого, — болезненный огонь вспыхнул в сумасшедших глазах, — говорят, их кожа словно шелк.

— Забудь! — рыкнул я, заставив Хармса испуганно вздрогнуть. — Я найду его раньше.

— Желаю удачи, господин следователь, — справившись с собой, подернул плечами хранитель.

Окинув тело дроу последним взглядом, я покинул холод подземелья, обещая себе, что Алияс никогда здесь не окажется.

Когда я добрался до особняка Нортона, брезжил рассвет.

Косые желтые лучи резали ледяной воздух тонкими лезвиями, прорываясь сквозь мельчайшие просветы хвойных зарослей. Ступая по дорожке, я не издавал ни единого звука, прислушиваясь к окружающему миру и собственным ощущениям.

Несмотря на то, что я все так же не чувствовал Алияса, разум воспринимал такое положение вещей скорее обнадёживающим, нежели пугающим. Он все еще мог находиться под действиями чар или под дурманом зелья.

Заметив Верна, топчущего просторный двор перед готическим монументом, я понял, что совсем скоро получу хотя бы один ответ.

Мы кивнули друг другу — пожелание доброго утра было неуместным.

— Есть новости?

— Да. Джайс, мальчишка-оборотень, обнюхал всю поляну и отыскал этот стакан.

— И?

— Снотворное. В достаточно большом количестве. Наши эксперты посовещались и полагают, что Алияс проспит до полудня, если не до вечера.

— Хорошо.

Я действительно порадовался новости. Пусть золотце спит как можно дольше. Не хотелось думать, что очнувшись, ему придется испытать страх за свою жизнь, обнаружив себя связанным, в незнакомом месте и не ощущая меня. Если я потерял связь, он почувствует то же самое. Держись, любимый, я скоро отыщу тебя.

На наш стук в дверном проеме показался дворецкий.

— К сожалению, хозяин не принимает сегодня гостей.

— Мы не гости, а стражи правопорядка, — недовольно напомнил Верн. За его спиной крутилось несколько оборотней, с любопытством прислушивающихся к нашей беседе.

На секунду застыв изваянием, дроу все же отступил, пропуская нас в дом.

После замысловатых переплетений коридоров дворецкий сообщил, что предупредит хозяина о визите, а затем вернется за нами.

— Слежка установлена? — спросил я на грани слышимости, зная, что острота слуха не подведет Верна.