Сергей Барк - Дракон. Тихий Омут [СИ]

Оказавшись в комнате, я сел на пол. Задницу пекло, на месте оторванного уха неприятно простреливало, сердце саднило от отчаянья. За окном стояла тишина.

— Почему ты не уходишь?

— Не уверен, что ты сдержишь слово, — донеслось снаружи.

— Сдержу. Сегодня.

Оборотень так и не двинулся с места, продолжая нести караул под окном.

— Какая тебе вообще разница, уйду я или останусь?

Снаружи долго молчали. Я уже успел решить, что он и вовсе не собирается отвечать, когда низкий шепчущий бас прошелестел на ветру:

— К несчастью, на старости лет пес дерзнул позариться на мальчишку.

— Ты не старый. — Отозвался я, не сразу сообразив, о чем он говорит.

«Мне послышалось? Наверное, я неправильно его понял. Ведь он не мог… не обо мне же он говорит?»

Развернувшись к окну, я приподнялся, высунул голову наружу и свесил нос. Верн сидел на том же месте, подпирая спиной стену, и подставляя моему взгляду макушку.

— На какого мальчишку?

— На вредного несносного дерзкого мальчишку.

Отчаянное желание завилять хвостом от нервного возбуждения, заставило переминаться на коленях. Спросить хотелось так, что плыло в голове. Но как? Как задать вопрос? Как выглядит он — самый главный вопрос в моей жизни?

— А… — в голове плавилось от перенапряжения. Что спросить, чтобы понять наверняка. — Сколько у него ушей?

Верн тяжело вздохнул, глядя перед собой:

— С недавних пор одно.

Я так сильно вцепился в раму, что от боли свело пальцы. Я боялся вздохнуть, боялся шевельнуться. Вдруг сейчас он посмотрит на меня и скажет, что пошутил, а я…, а я ухо развесил.

— Чего затих? — может, нервничал не только я?

— Не верю.

— Сам не верю.

Мы ненадолго замолчали.

— Можно к тебе?

— Можно.

Я снова полез наружу, осторожно спрыгнув рядом с Верном. И замер в нерешительности.

— Иди сюда, — позвал он и раскрыл руки.

В этот момент мне показалось, что передо мной распахнулись врата в Вечные леса. Захотелось обернуться волчонком и припасть на передние лапы, открыто заглядывая альфе в глаза, к счастью, позора удалось избежать — я вовремя вспомнил, что стою на двух ногах…

— Передумал? — сверкнули два огонька в темноте, пока я мешкал.

Стоило прийти в себя — и я юркнул в объятья. Альфа помог мне усесться правым боком, чтобы не зацепить рану. Я прильнул к широкой груди и притих, все еще не веря, что любимое сердце стучит под ухом, сильные руки, на которые я облизывался так долго, окутывают уютным теплом, запах обволакивает с ног до головы.

— У тебя сейчас сердце выскочит, — заметил Верн, пристроившись подбородком на мою голову.

— Так бывает, если мечты сбываются.

В тиши деловито стрекотали насекомые. Где-то недалеко рыскала белка, глухо ухал филин. Меня чмокнули в макушку, и стало так хорошо, что захотелось остановить время.

— Почему сейчас? — Тот, кто боится жалости меня поймет. Не желаю мучить Верна, если он решил быть со мной, чувствуя собственную вину за случившееся.

— Потому что ты глупый омега и ловить тебя по всем окрестным лесам я не хочу. Вдруг что-то случится, а я не успею.

— Выпусти меня, — насупился я. Но руки сжались сильнее.

— Ты понравился мне сразу, стоило учуять сладкий запах меда и акации в цвету, — я застыл. — Но между нами огромная разница лет, и кидаться на волчонка я не собирался. Я вожак, и подаю всем оборотням пример. К тому же, я так давно один, что просто не представляю кого-то рядом с собой.

— Тогда почему?

Верн завозился, утыкаясь носом в мои волосы.

— Видел бы ты себя на Второй луне — почти нагой, взволнованный, смущенный, такой нерешительный. Пришлось прикусить язык, чтобы запах собственной крови привел меня в чувство. А затем я обозлился на то, что ты так легко отступился от меня. Под боком на работе, один дома, даже в течку один. Я привык считать тебя своим и не думал, что делаю что-то неверно, не видел необходимости менять привычный ход вещей. Весь мой и так. Но когда увидел, что ты решился выбрать себе пару на празднике, почувствовал что-то сродни предательству. А ведь ты мне ничего не должен и ничего не обещал… Мне даже в голову не могло прийти, что тебе взбредёт биться в круге!..

В том, что случилось, виноват я. Когда Нурис вцепился в тебя зубами, чувствовал, что готов порвать его на части. Оказалось, я давно решил, что кроме меня у тебя никого не будет. Только все не отдавал себе в этом отчета, не решался признаться. Старый дурак, отдыхал, как собака на сене. Ни тебе, ни себе, никому. Видишь, какой я на самом деле. Наверняка, ты был обо мне лучшего мнения…

Верн примолк, и это была самая длинная речь, которую я когда-либо от него слышал.

— Эта драка и ее последствия раскрыли мне глаза. Мне следовало забрать тебя себе с самого начала.

— Следовало, — согласился я, плотнее прижимаясь к альфе.

Голова кружилась словно я разом опрокинул кружку медовухи. Мы так и застыли, наслаждаясь близостью и запахом друг друга. Должно быть, мы просидели так долго, потому что следующее, что я услышал это слова о том, что светает и пора прощаться.

— Я с тобой. — Вдруг он сейчас уйдет, и я проснусь, осознав что все это всего лишь сон.

— Нет.

— Почему?

— Все должно быть по-волчьи. Я приду за тобой днем и заберу из дома, чтобы все видели.

Я задумался, размышляя над словами альфы.

Меня приятно грела мысль о том, что альфа хочет поделиться своим выбором со всей стаей. Не стыдясь меня и не скрывая. С другой стороны, меня не очень радовало, что все наверняка будут рассматривать меня со всех сторон, шептаться, так же, как и я раньше считать, что альфой двигает чувство вины и жалость.

— Можно я поживу здесь, пока рана немного не заживет.

— Конечно, маленький. Когда скажешь… Только не мучай меня слишком долго…

Верн посмотрел на меня своими карими глазами, и я пропустил момент, когда наши губы соприкоснулись.

Альфа был осторожен, пробуя мои губы на вкус и давая мне шанс попробовать новые ощущения самому. Я изучал его с напористым интересом, впивался и настороженно проверял, понравилось ли ему. Осмелев, позволил себе лизнуть языком. Верн заворчал прямо мне в рот и заерзал. Его руки в это время путешествовали по моему телу, спине, спустились до ягодиц. Стало жарко и душно. И так хорошо. Его язык оказался в моем рту, и мы приникли друг к другу словно изголодавшиеся после зимы звери.

— Может, я все же заберу тебя днем? — хриплый голос альфы ласкал слух, когда мы все же смогли оторваться друг от друга.

— Несколько недель, — еще не отдышавшись, ответил я. Альфе не оставалось ничего другого, только кивнуть. — Ты придешь завтра?

— Конечно.

Я улыбнулся, показывая, как счастлив, и Верн снова прижал меня к себе.

Нам все же удалось разойтись. А наутро Мирус ругался на чем свет стоит, потому, что один обнаглевший кобель пометил мое окно. Запах стоял одуряющий, ни один оборотень не подойдет к нашему дому и близко…