Сергей Барк - Йогин [СИ]

В штанах стало узко. Оба они вдруг споткнулись и упали. На кровать.

— Лер, — вспышка просветления на миг привела Геру в чувство.

«У», — протянул омега в чужой рот, не разрывая поцелуй и только теснее прижимаясь к альфе, чувствуя, как тот возбуждён, и сходя с ума от его запаха.

Лерка мог бы поклясться, что понятия не имел, как его руки очутились за границей чужого ремня. Пальцы коснулись того самого, о чём так часто думал омега, рисуя в своём воображении близость с альфой.

— Лер! — Гера отстранился, и Лерке показалось что их буквально разорвало надвое. — Если мы сейчас не остановимся, — хрипло выговорил он, — твой отец оторвёт мне башку. А после и тебе оторвёт.

— Пускай.

— Лер, в тебе говорит… в общем, не здравый смысл и…

— Я хочу тебя, — тихо выдохнул Лерка то, что никогда бы не смог произнести при свете дня, глядя Гере в глаза.

— Я тоже, Лер. Но кажется, мы собирались подождать.

— Мы это не обсуждали.

— Но твой отец…

— Переживёт это рано или поздно.

На щёку Лерки легла чужая ладонь.

— Ты уверен, что этого хочешь?

— Да.

— Тогда собирайся.

— Куда? — не понял Лерка такого поворота.

— Поедем ко мне. Мне всё равно, но наутро тебе будет неприятно видеть понимающие лица моих друзей, которые сделают из этого событие. Не назло, Лер, но они считают мою личную жизнь почти своей собственностью.

Лерка тут же всё понял, он быстренько навел порядок и поправил одежду, и Гера отправил его в машину, велев подождать, пока он разберётся с компанией. Вернулся альфа только минут через двадцать в сопровождении недовольного хозяина дома.

Пока Гера садился за руль, тот постучал в Леркино окно.

— Лера, мы тебе рады, конечно, но если ты всегда будешь так воровать у нас Герыча, мы можем не понять. Ну что, нельзя было потрахаться после вечеринки? Я вам и комнату выделил лучшую. Оставайтесь!

— Сева, пока, — настойчиво протянул Гера, пока выруливал с площадки.

— Ты им сказал? — Лере была не очень приятна такая его откровенность, пусть и с друзьями.

— Нет, конечно. Но Лер, нет другой причины, чтобы свалить с вечеринки, если не случилось какой беды. А завираться я не стал. Зачем людей расстраивать надуманными проблемами. Не переживай, они минут через пять о нас забудут.

Лерка успокоился, но тут же представил, чем уже очень скоро они будут заниматься у Геры, и снова заёрзал.

— Кстати, а твой папа разговаривал с Артемием? — припомнил он обещание Глеба Викторовича встретиться с закадычным другом позже.

— Да. Резюмирую: папа предложил ему выбор — либо он перестаёт вставлять нам палки в колёса, и они остаются друзьями, либо пусть больше ему не звонит.

— И что выбрал Артемий?

— Как я понял, он обещал папе отстать. Папа вернулся нетрезвый и заплаканный. Кажется, они сначала устроили скандал, а затем долго мирились.

— А твой папа надолго уехал? — решил спросить Лерка, переступая порог Гериной квартиры во второй раз.

— Четвёртого вернётся.

Лерка выпрямился, сняв обувь, и увидел, как Гера на него смотрит.

— Лер, — произнёс тот, будто объяснял всё разом, а затем просто смёл его, вжав в стену.

Это было похоже на сумасшествие. Лерка не помнил, как они разделись и как добрались до комнаты, судя по всему, Гериной. Он очнулся, когда рядом вдруг вспыхнул неяркий свет ночника.

— Не надо, — испугался он, пытаясь прикрыться руками, и тут же понимая, насколько жалкими выглядят, должно быть, его попытки со стороны.

— Лер, я хочу тебя видеть.

— Ничего интересного, — запротестовал тот.

— Оч-чень много интересного, — Гера плотнее навалился на омегу, на котором к этому моменту оставались только трусы. — У меня уже фантазию сводит, Лер. Хочу смотреть на тебя.

— Гер, мне неприятно.

— Почему? Если скажешь ещё что-нибудь про вес, поедем обратно на вечеринку.

И откуда только к глазам подступили слёзы? Лерка был буквально готов расплакаться.

— Тебе не понять, Гер. Я не хочу, чтобы ты видел, что я не очень привлекательный.

— Лер, — Гера перехватил руку омеги и опустил на свой пах, на альфе из одежды не осталось ничего. — Если ты такой непривлекательный, то что это? И у меня так каждое утро, день и вечер. У меня крышу рвёт, как я хочу тебя.

— А с виду не скажешь, — чуть спокойнее ответил Лерка, не убирая руку с члена альфы. Стыдно было до ужаса, но от осознания того, что происходит, у Лерки горело всё, что только можно.

Гера фыркнул:

— Ты реально думаешь, что йога и медитация пустая трата времени? Если бы не практики, я думаю, всё случилось бы ещё в первый вечер твоего прихода в зал, — не разрывая взгляд, Гера сильнее вдавил собственное тело в Леркино, отчего у последнего перехватило дыхание.

— Как это? — заикаясь спросил тот, позабыв о ночнике и собственных тревогах.

— Ну я бы попросил тебя задержаться после практики.

— Я бы не стал.

— Стал, — уверенно ответил Гера, гипнотизируя своим взглядом, глаза альфы заволакивала чернота. — Ты ведь тоже сразу меня почувствовал, — Гера не спрашивал, он был уверен.

Лерка сглотнул, ощущая, как альфа трётся своим достоинством о его живот.

— Ты себя контролировал, потому что ни разу не был с альфой. Но если бы я попросил, ты бы всё равно остался.

— И что бы было? — чуть дыша, спросил Лерка.

— Предположим, я попросил бы тебя помочь убрать вместе коврики.

— И?

— И ты бы не стал возражать, если бы я взял тебя прямо там. На одном из ковриков.

— Ты об этом думал в тот первый вечер?

— Ты даже представить не можешь, в скольких асанах я сделал это с тобой в собственном воображении.

Лерка чувствовал, как постыдно промокли трусы, когда Гера стаскивал их по его ногам, оставляя влажную полосу.

— Я так злился потом, что ограничился только воображением. Потом сорвался на тебе пару раз и пару сотен раз в собственной голове. Прости, Лер.

— Проехали. А сегодня мы попробуем сколько асан?

— Пока ты не попросишь пощады. Я могу заниматься йогой около семи часов, — мурлыкнул Гера, и только тут Лерка вспомнил, что иногда за спиной Геру называли Робот аштанги, потому что никто ни разу не видел его уставшим.

— Я новичок, не забывай, — скромно сказал омега, позволяя Гере раздвинуть себе ноги и посмотреть вниз.

— Ох, Лер, ты простишь, если я буду немного резче, чем ты заслуживаешь?

— Прощу… наверное, — полусерьёзно произнёс Лерка, еле контролируя голос.

Взгляд альфы жёг кожу. Было стыдно и так фантастически здорово в одно и то же время.

Больше не в силах сдерживаться, Гера приставил член к влажному розовому колечку и надавил, медленно сжимая ягодицы.

— Расслабься, — мягко произнёс он, и Лерка, привыкший доверять любимому голосу, сделал как велено.

Стало легче. Ощущение внутри себя чего-то инородного смущало всего минуту. Гера продолжал проталкиваться внутрь, растягивая колечко по стволу. В какой-то момент боль отошла на второй план, и омега стал неуклюже стараться прижаться ближе, насадиться глубже.