Сергей Барк - Поймай судьбу за хвост! [СИ]

Несколько раз я заглядывал в его спальню, желая удостовериться, что все в порядке и хотя бы поздороваться. Котенок лежал, отвернувшись к стене, укрытый одеялом до кончиков мягких ушек — к собственному удивлению, я осознал, что помню, какие нежные эти «лопухи» на ощупь…

Чувство вины все же осело неприятной пленкой внутри, не давая забыть собственного поступка, несмотря на самовнушение, что я всего лишь проявил себя, как Старший, стремясь воспитать непослушного котика…

Хотя на этом список моих «выдающихся» деяний не заканчивался. Зачем я тогда потянулся к Тагиру?

Сложно объяснить то, что произошло между нами тем дождливым днем. Я поддался сиюминутному порыву, вспыхнувшему голым инстинктом кошачьей природы, и тянувшему меня к большеухому несчастью, упавшему на голову по собственной оплошности, — делано сердился я сам на себя, ясно осознавая, что всего лишь сотрясаю воздух, не чувствуя искренних сожалений за собственное решение.

С недавних пор я заметил, что нахожу странное удовольствие в высматривании голубых венок на чужом загривке, изучении взглядом острых ключиц и костлявых плечей, следя за тощим непоседливым хвостиком и тонкими лапками, прытко кружившими по дому. Непривлекательность сфинкса вдруг превратилась в невероятно занимательное зрелище, притягивающее взгляд помимо воли. Эти его прозрачные уши и темные, как омуты, глаза, крошечная пуговка розового носа, так беззастенчиво выделяющаяся на серой коже…

Отчасти поэтому я чаще встречался с Ларитой — тот дурацкий случай с перевернутой мебелью никак не шел из головы, заставляя искоса поглядывать на Тагира.

Решив, что с созерцанием чужой неприглядности надо заканчивать, я торопился набрать номер кошечки, зная, что искусная обольстительница прекрасно избавит меня от необъяснимого наваждения в считанные часы. Жаль, что эффект был недолгим, и я снова тянулся за телефоном.

Мы с Ларитой встречались вне дома, отдыхали в приятных отелях, забавляясь беззаботной игрой и наслаждаясь дикой страстью.

Последний звонок исходил от нее. Она просилась придти ко мне домой, сказав, что ей нужно со мной серьезно поговорить. Причин отказывать не было — Ларита прекрасно ублажала меня всеми известными способами, и я согласился.

В тот вечер мы увлеклись, так и не вспомнив о разговоре, а наутро я узнал, что скоро стану семейным котом…

Должно быть, плохо контролируя себя спросонья, я не удержал собственных желаний, лизнув Тага с откровенным намеком вдавить того в матрац и впиться зубами в загривок, прокусить нежную кожу и ощутить запах крови. Чего я не ожидал, так это вдохновенного ответа котенка, незамедлительно отозвавшегося на мой порыв, закрывая глаза на то, что я проявил к нему жестокость несколькими часами ранее.

Таг не только не оттолкнул меня после ласки, он сам потянулся ко мне своим маленьким язычком, вылизывая мою морду и выказывая тем самым взаимный интерес, выходящий за рамки установленных между нами отношений.

Я же замер, не зная как реагировать, и позволяя котенку продолжить несмелые ласки, отдающие отчаянными попытками завладеть моим интересом.

Понимание озарило в ту же секунду!

Должно быть, он испытывает ко мне более глубокую симпатию, чем пытался показать, оттого и накинулся на Лариту со своими нелепыми обвинениями.

Он всего лишь приревновал меня к кошке!

Подслушав оглушительную новость о моем скором отцовстве, котенок просто не совладал с эмоциями… возможно, я ему действительно симпатичен. Впрочем, ничего удивительного — отсутствием внимания со стороны котов я никогда не страдал. Но, признаться, был изрядно удивлен безупречным поведением ушастого, не выдавшего своего интереса ни единым словом, ни единым жестом. Удивительная сдержанность, при условии, что я не ошибся в своих догадках о сокровенных чувствах малыша.

Поразмыслив об этом, я все же сделал вывод, что не заблуждаюсь.

Если все обстояло именно так, то, пожалуй, я переборщил с суровостью наказания. Он вряд ли хотел сознательно обидеть или оболгать кого-нибудь, просто ребенок не знал, что делать со своими подавленными симпатиями, и все вылилось в самой неприглядной форме.

Получается, что виноват я, вовремя не разглядев чаяний и надежд подопечного… От собственных выводов стало тоскливо. Я — бенгал, Старший по статусу и месту в клане, а он… просто молоденький безродный сфинкс на положении низшего.

И все же, несмотря на всю верность рассуждений, из которых следовало, что я никак не мог попасться на скромные потуги Тагира впечатлить меня собственными умениями — мне понравилось. Пожалуй, если бы не угрызения совести за проявленную жестокость и отбитая, пульсирующая воспалением задница, я мог бы продолжить…

К счастью, вовремя опомнился — осознание чужой неожиданной симпатии огрело обухом по голове. Мне удалось взять себя в лапы и ретироваться, нескладно оправдав свой побег.

Тем не менее, короткий отдых после перенасыщенного событиями утра, способствовал прояснению сознания.

Несмотря на то, что я поверил Ларите, следовало подстраховаться и все проверить — в конце концов, я никогда не принимал скоропалительных решений и не собирался заиметь эту дурную привычку — не взвешивать все за и против.

Доверять в жизни можно только самому себе. В том, что я проявлял осторожность, не было заслуги моего подопечного — Тагир просто отрицал действительность, я же собирался подвергнуть ее скрупулёзной проверке, не опускаясь до беспочвенных обвинений и истерик, потому и договорился с Ларитой о нескорой встрече.

Времени понадобилось больше, чем я думал, потому две недели до встречи на самом деле не были таким уж продолжительным сроком.

Время неумолимо приближалось к условленному дню, и я не торопился налаживать отношения с Тагиром, полагая, что, прежде всего, ребенку нужно время остыть и хорошо подумать над собственным поведением. К тому же, я всерьез намеревался объяснить Тагиру, что все проверил и убедился в том, что Ларита действительно беременна от меня. И с этой неприятной правдой нам обоим придется смириться.

Я ждал Лариту в припаркованном автомобиле напротив ее дома. На улице стояла июньская жара, заставляя прибавить кондиционеру мощности. Известная попсовая группа тянула жалобным мяуканьем популярную в ротации песню.

Из подъезда высокого многоквартирного дома белого кирпича выпорхнула роскошная кошка. Мы не виделись две недели, за которые она успела заметно похорошеть: мех переливался лоском, ловя солнечные лучики, пока она легкой походкой плыла к машине. На голове повязана белая в черный горох косынка, темные очки-лисички скрывают глаза.

— Привет, давно не виделись, — смущаясь, произнесла она, кидая на меня взволнованный взгляд поверх очков, стоило закрыть за ней дверь и забраться на водительское сиденье. — Я удивилась, что ты попросил встречи так рано. — На часах приборной панели была половина десятого утра.