Андрей Колесник - Меч и плеть [СИ]

— Велоны, тоже мне проблема! — рычал и ругался, не успевший позавтракать Ларс. Развернувшись в седле к Ярже, он спросил: — Ты вот слышал, что его сиятельство лорд Дрейн отправит нам помощь? Так я очень надеюсь, что помощь ту возглавит знаменитейший его вассал, сам Артей Гексли! Его одного хватит, чтобы половина велон разбежалась сама.

Артей Гексли был одним из кумиров молодого дворянина. Ларс знал все о своем идоле и постоянно готов был рассказывать о похождениях грозы рабов.

— Слышали, как он подавил мятеж семь лет назад. Здесь неподалеку? Слышали?

— Ты об Мирийском дне Огня? — равнодушно спросил Колин. Ничего восхитительного в том, что случилось тогда в местечке под названием Мирия, он не видел. Так же как и другие рыцари. Две тысячи заживо сгоревших человек, не были чем-то таким, что могло вызвать восторг.

— Он герой! — убежденно проговорил Ларс. — Настоящий благородный беонт. До мозга костей. Таких бы побольше и Бестигвальд был бы надежно защищен от любого врага. И внешнего и внутреннего.

— Кстати о защитниках, — вспомнил вдруг Ярже. — А что там лорд Клеарх? Почему не он возглавил поход?

— Политика, — загадочно пояснил Ларс. Он вообще всегда становился очень загадочный, когда речь затрагивала вопросы, в которых он мог сказать хотя бы на одно слово больше собеседников. — Зато посмотрите, что это за поход! При старом Клеархе такого бы никогда в жизни не было!

Ярже мысленно согласился с Мисгердом. Да, представить себе подобный разгул, в армии Лорда Меча, было бы невозможно. И ряды веселых пьяниц, немедленно превратились бы в ряды весело дрыгающих ногами повешенных. Лисандр знал, как заставить людей подчинятся.

— Никогда его не видел, — как-то неожиданно вмешался в разговор Шаб. — Сказывают, что в бою он носит неразрушимый доспех и похож на саму смерть.

— Про латы и я слыхал, — поддакнул Колин. — Будто бы в них не каждый силач выходит, а у самого Лисандра силищи, что коню может шею переломить рукой…

— Ну, насчет коня, то отдельный разговор, — солидно подметил Ярже. Его отец был знатным конезаводчиком и передал сыну невероятно развитое ощущение владения конной темой. — Не знаю, чего такого он на себе в бою таскает, но коней ему подбирают только самых лучших. Феррисская порода. Чудовища, каких свет не видывал. Их у Клеарха в конюшне несколько и любит их он, больше чем сыновей. Рассказывали, что один благородный в его присутствии похвастал, мол, держит только особых коней. И ежели конь к его мерке по формам не подходит, то он ему голову тут же рубит. Клеарх на то, заметил, что он скорее свою свиту порубит на куски, чем одну лошадь.

Колин рассмеялся:

— Охотно верю. Проще сотню лизоблюдов сыскать, чем коня, который на себе полтора центнера как узелок домашний потянет.

Ярже заметил с какой завистью товарищи поглядели на его Гроция. Подарок отца — выносливый истримский жеребец, соловой масти, выглядел поистине роскошно. Сидя на спине песочного красавца в облегченном походном доспехе, с родовым желтым щитом он сам себе казался истинным образчиком рыцарства. Правда, у Мисгерда доспех был получше, а у Шаба оружие, но… что это такое в сравнении с величественным спутником любого благородного воина? За такого коня и тысячу золотых дадут не торгуясь. Только кто ж продаст.

— Говорят еще, будто бы Лорд Меч… — вознамерился обсудить очередную байку Шаб, но тут его перебил один из Верных Колина:

— Милорды! Милорды посмотрите!

Впереди, на перекрестке от небольшого ставка к лесу скакали пятеро всадников. Даже издали было заметно, что они не имеют отношения к королевской армии. Ярже никогда не видел Вольных, но эта пятерка, разодетая записными разбойниками, явно имела к ним какое-то отношение. На лице Ларса появилось хищное выражение.

— Вперед! — рявкнул он, взмахнув нагайкой. — За ними!

Клабс громко свистнул, чувствуя, как просыпается в груди охотничий азарт. «Разведка! Х-ха и мы во главе, впереди всех! Первые ударим супротивника в грудь! Будет о чем рассказать моей Золье!»

Кольнув коня в бока он, одержимый героизмом сразу же рванул вперед. Остальные следом. Молодые рыцари наперегонки гнали по трясущемуся тракту. Заметившие их Вольные прибавили ходу, отчаянно торопясь за лесную опушку. Как зайцы от стаи борзых.

— Вперед! — азартно вопил Ларс. — Бестигвальд!!!

Клены и растущие по бокам дороги рябиновые кусты слились в две алые полосы, ведущие вперед, к победе. У них было преимущество перед Вольными. Тем, перепуганным преследователями, было некуда деваться, кроме как скрыться в лесу.

Свернув с дороги, они помчали наперерез беглецам, топча убранное черное поле.

— Загоняй, загоняй!!!

Кони несли на пределе. Дьявол, какая жалость, что нет луков! Лошади Вольных, возможно не столь породистые, легче выдерживали гонку, неся на спинах бездоспешных всадников. В то время как страшные в бою рыцари, невольно отставали. Один за другим ездоки скрывались в зелено-желто-красной гуще. Ярже оставил всех остальных далеко позади и постепенно настигал велонов. Несущийся навстречу ветер заглушал крики Ларса, донося лишь отголоски отчаянной ругани. Гроций скакал легко и ходко, точно был создан не из плоти и жил, а соткан из воздушного эфира.

— Хееееей! — мелькают среди крючковатых стволов и листвы, галопирующие фигуры. — Хееееееей!!!

Ветви ломались о панцирь, бессмысленно царапали выпуклый щит на конском боку. Кровь шумела в ушах, прилив к голове вместе с волчьим желанием настигнуть добычу. Желтый всадник, слившись с конем, проносился по лесу, точно воплощенный призрак, оставляя позади испуганно качающиеся побеги кустов.

— Хеееееей! — один из преследователей начал замедляться. Его лошадь явно не была приспособлена для долгих бегов. Он оглянулся. Глаза, что блюдца, коротенькие усы и отчаянно трясущиеся губы. Такое выражение бывает у человека, который уже понял свою судьбу. И готов с ней смириться. Велон натянул поводья и робко поднял руки.

Его товарищи даже не подумали помочь или хотя бы оглянуться. «Спасают свои шкуры, — с чувством благородного превосходства подумал Ярже. — Трусы. Можно ли представить, чтобы что-нибудь такое случилось в нашем рыцарском братстве?»

— Бросили тебя, твои дружки, — длинная сабля выскользнула из ножен. Гроций приблизился к хрипло дышащему коню беглеца и встал. Ровно. Спокойно. Как монумент. — Слезай.

Вольный — перепуганный, невзрачный мужичок в серой свите, овчинной шапке и темно-зеленых штанах с торчащей наружу рубахой, — медленно подчинился. Его оружие — старый исколотый топор, уже валялся осторонь.

— Не убивай, — хрипло шепнул он, когда Ярже направил острие сабли ему в лицо. — Не убивай.

— Ты теперь мой пленник! — бросил рыцарь, понятия не имея, что говорить в таких ситуациях. Вольный торопливо кивнул, даже не помышляя сопротивляться. Нужно было что-то делать и о чем-то спрашивать, но он не слишком хорошо представлял себе что именно. Поэтому почувствовал растерянность.