Андрей Колесник - Меч и плеть [СИ]

— Продолжайте.

В коридоре его ждал, почтительно сжимая в руках шляпу и сложенный вдвое лист послания мужчина в черном.

— Что такого важного могло случится, что вы отрываете меня? — голос Гелоса был под стать внешности. Вроде бы красивый, наделенный четким произношением прирожденного ритора, но лишенный при этом чего-то важного. Слишком деловой, слишком сжатый. Такой же как и его обладатель — некрупный, с изысканно бледной кожей, породистыми пепельными волосами, собранными в хвост и фиолетовыми глазами, глядящими с тонкогубого лица. Но при этом, ни у кого, кто видел Гелоса не возникло бы мысли, назвать того красивым. Вечно сдержанное, не рожденное для эмоций лицо смотрелось как маска. И глаза — фиолетовые, как сама магия, — ничего не раскрывали зрителю. Его нельзя было сравнить с мечом или зверем, или хоть чем-то таящим в себе буйство нрава, амбицию или страсть.

Черный камзол и наброшенный на плечи плащ цвета безлунной ночи превращали лицо и руки Стиарида в три бледных, почти призрачных пятна.

— Прошу прощения, грандмэйстер, — печально извинился Видящий. — Это из столицы. Мне показалось, что здесь требуется ваше внимание.

Гелос взял весть — пламя факела заиграло на гранях камней, вправленных в перстни на его пальцах. Заиграло и исчезло — пламя дернулось, то ли от реющего у потолка сквозняка, то ли от страха. Если только стихия могла бояться. Рыже-синие отсветы залегли на строчках, прибитых к листу взглядом фиолетовых глаз.

— В городе возможна паника, — обратился к Гелосу Видящий. — Ваш отец, просит принять скорейшие меры по восстановлению порядка. Кроме того, по следам того мага отправились три группы. Думаю…

— Меньше слов, Вито.

Видящий тут же умолк, не мешая размышлениям грандмэйстера. Он догадывался о чем примерно думает глава ордена.

— Белый янтарь. Сколько лет нам не попадалось ничего подобного?

Помощнику за всю его карьеру, ничего подобного не попадалось вообще никогда. Никто кроме короля, не способен заклинать белый янтарь. Даже в самом ордене давно привыкли к этой мысли.

— Удивительно, как все сложилось, — прочитанный лист был подожжен от факела и скользнув наземь быстро превращался в дымящийся пепел. — Сколько свидетелей и глаз, видели то, чего не должны были видеть… Отправьте в город еще пятьдесят человек. Постарайтесь взять слухи под контроль. Версии и сплетни. Я хочу чтобы уже через неделю никто в городе не знал, что конкретно произошло. Чтобы даже очевидцы сомневались в виденном своими глазами.

Вито быстро запоминал услышанное и даже когда лорд стал перечислять районы и места, где следует сосредоточить свои действия, ни разу не переспросил ни одного названия. У него была отменная память.

— Постарайтесь связаться с секуторами [31] Преследователями , пусть держаться на расстоянии, если это возможно. Если нет, пускай возвращаются. С рудным магом такого потенциала им не справиться при всем желании. И прикажи, немедленно подготовить экипаж. Ты правильно рассудил, это дело требует моего внимания. И личного участия. Дело ювелиров закончите без меня.

Вито моргнул. Грандмэйстер стоял на лестнице в противоположном конце длинного коридора, превращенный игрой теней в клок живого мрака. В каком-то смысле так оно и было — ведь подземелья Эркторре не терпели лжи.

Четверо суток Виз и Грив продвигались на восток. Это были очень познавательное времечко. Главный тракт стал непригоден для перемещений, напоминая казан, полный воды. Еще чуть плесни и перельется. Только вместо воды, в этом «казане» были люди. Помятые боями рыцарские сотни, отряды конной стражи и стайки дозорных, бегущие к столице дворяне и свободные крестьяне. Нечего было и думать, чтобы по Главному Тракту дойти до Вельбрега, не столкнувшись с внимательным разъездом. Да и об убийцах забывать не стоило.

Поэтому ехали местными тропками, минуя оживленные перекрестки и срезая дорогу через желто-амарантовые чащи. Рудные маги здраво рассудили, что лучше повстречаться с раздраженным хищным зверем, чем лишний раз попасть на глаза человекам. Любое жилье старательно объезжали стороной, частенько провожаемые тоскливым собачьим воем.

Однажды им, несмотря на осторожность, пришлось драться. В ущелье, через которое пролегала старая дорога от Вельбрега до какого-то ныне захудалого дворянского замка устроил засаду пяток грабителей. Засев среди бесформенных глыб били, не разбираясь, стрелами. Удивительное дело, на нападавших были красно-синие туники солдат королевской армии. «Наверняка дезертиры», с холодным ожесточением думал Виз, когда все закончилось и пять мертвецов были оставлены ими на ужин волкам.

Весь последний день враги Короны держали путь по следу прошедшего войска, недалече от Вельбрега. Кривонос с каким-то недоумением посмотрел на сферическую верхушку целехонького бергфрида, а затем повернул своего коня на север к укрывающейся среди предгорий небольшой долине. Не нужно было быть следопытом, чтобы понять куда ушли не особо скрывающиеся Вольные.

Здесь лучшим ориентиром служил след от пожаров, поглотивших множество дворянских имений и опустевшие села. Причина последнего обстоятельства, озадачившего уже Виза, скоро раскрылась. Не они одни искали встречи с Велонским войском. Тысячи поселенцев бросали свои дома и тянулись за армией, рассчитывая пристать к ней. «За землю свою биться!» — как ответил сунувшемуся с вопросам Гриву воинственный седой старичок в смешной соломенной шляпе, правящий возком с пожитками и четырьмя молодыми парнями. Его сыновья согласно кивали, подозрительно оценивая незнакомцев. За землю. За жизнь потерянную. За обиды. Так они говорили.

Оставшуюся часть пути маги проделали то и дело обгоняя группки селян или даже Вольных, съезжающихся в Бестигвальд со всего Велона. «Большое дело — победа», — хмыкнул тогда Кривонос. Он повторил свои слова точь-в-точь, когда они наконец узрели далеко впереди огни ставшего лагерем войска.

Шатер Сотара из бело-красной ткани им указали сразу же. Еще у въезда в лагерь, один из караулящих рвы Вольных признал Кривоноса и помог им беспрепятственно миновать частоколы, перепоручив мужичке в потертом бешмете с длинным топором за поясом. А тот уже провел Грива к одному из старшин. Смуглому черноусому велону в подшитой волчьим мехом куртке. Все время, что они провели в лагере, от самых волчьих ям на въезде Виз не переставал с интересом оглядываться по сторонам, поражаясь количеству собранного под отцовы знамена войска. И, про себя, удивляясь его пестроте. Как-то не верилось, что эти люди, в большинстве своем совершенно неказистые, сумели разгромить цвет Бестигвальдского рыцарства.