Андрей Астахов - Дурная кровь (СИ)

— Яичница пригорит, — напомнил грифон. — И что ты хочешь всем этим сказать?

— У меня создается ощущение, что меня намеренно втянули в эту историю. Сделали так, чтобы я стал одним из главных действующих лиц.

— У тебя мания величия.

— Возможно. Но де… но меня очень удачно находят в пустой могиле на кладбище, потом мне предъявляют трупы одной из похитительниц и несчастного пристава, который следил за Вестериком, потом я узнаю, что мне светит гильотина за использование патриума, и, наконец, нас посещает милая дама, которая дает нам урок истории и опять же предлагает заняться поисками Вестерика! — Бере в ярости хлопнул ладонью по столешнице. — Дьявол, она все равно пригорела!

— Ты слишком много болтаешь. Пригорелый кусок тебе.

— И что самое мерзкое, — сказал Бере, выкладывая яичницу на тарелки, — что все это случилось в тот самый момент, когда я захотел спокойной жизни.

— Я пойду с тобой к этой самой вдове Фрами, — предложил Фес. — Не ровен час, там тебя тоже ждут сюрпризы.

— Конечно, — Бере вспомнил о трости-чекане, который подарил ему Дени. — И оружие с собой возьму. А сейчас прости, я просто умираю от желания покурить!

— Эй, парни! — раздалось в прихожей. — Какого черта у вас дверь открыта?

— О, нет! — простонал Фес. — Только не он!

Чич Альфоне Понтефракт ди Кармеду-Сола робко заглянул в кухню и широко улыбнулся.

— Собираетесь завтракать? — спросил он. — Долго спите. Скоро полдень.

— Это ланч, — ответил Бере и поставил тарелку с яичницей перед грифоном. — Присоединишься?

— Пожалуй, — Чич тут же придвинул к себе порцию Бере, ухватил вилкой половину яичницы и отправил в рот. — Вкусно!

— Ничего не могу по этому поводу сказать, — ответил Бере. — С чем пришел?

— Все с тем же. — Чич вытащил из кармана помятый листок бумаги. — На вот, глянь.

Бумага оказалась официальным письмом из адвокатской конторы «Персон и Персон», и в ней сообщалось, что иск высокого господина Чича Альфоне Понтефракта ди Кармеду-Сола к магу Королевской гильдии чародеев и магов Брудалису ле Пострелли не может быть рассмотрен в связи с официально объявленным банкротством компании «Живая вода». Остаемся вашими покорными слугами, надеемся на дальнейшее доброе сотрудничество и прочее, прочее, прочее…

— Этого надо было ожидать, — добавил Чич, проглотив остатки яичницы и бросив голодный взгляд в тарелку Феса. — Я с самого начала догадывался, что королевская казна не станет платить за какого-то засранца и возмещать пострадавшим убытки. И я сижу в полном дерьме. Плакали мои восемьдесят золотых.

— Может, хватит про дерьмо за столом? — поморщился Фес.

— Раньше ты говорил, что вложил в дело Брудалиса тридцать восемь монет, — заметил Бере.

— Разве? Не может быть. Ты ослышался.

— Возможно. Что ж, могу тебе только посочувствовать.

— Ты не угостишь меня табаком? — спросил Чич. — У меня даже курева нет.

Бере кивнул. Он все понял: по старой доброй традиции Чич, прежде чем попросить в долг денег, просил поделиться с ним табаком.

— В коридоре, — сказал Фес, прикрыв тарелку лапой и яростно сверкая глазами. — Не портите мне аппетит!

— Сколько? — спросил Бере уже в коридоре.

— Хотя бы сотню, Бер.

— Сейчас у меня нет денег. Зайди вечером. Может быть, найду для тебя сто гиней.

— Я слышал, ты нашел работу?

— Вроде того. Правильнее сказать, это работа меня нашла.

— Что?

— Ничего, это я так, о своем… — тут у Бере возникла совершенно неожиданная мысль. Возможно, она возникла у него потому, что при своих шести футах роста и двухстах двадцати фунтах веса Бере чувствовал себя рядом с Чичем маленьким мальчиком. — Послушай, Чич, ты никогда не рассказывал мне о своем прошлом. Ты ведь не всегда был мальчиком на побегушках, верно?

— Что ты имеешь в виду? — насупился валорец.

— Ну, я имел в виду, что ты не всегда жил случайными заработками. Ведь в Валории ты занимался чем-то другим, так?

— Твоя правда, — Чич жадно втянул табачный дым. — У отца была мясная лавка, и я до восемнадцати лет в ней работал.

— А почему потом не работал?

— Потом я женился и открыл свое дело. Начал торговать кожами.

— Погоди, но ты показывал мне диплом Валорского университета. Когда же ты успевал учиться?

— Никогда, — Чич широко улыбнулся. — Я купил этот диплом.

— Хочешь сказать, что у тебя нет никакого… Да, потрясно!

— Что потрясно?

— Ничего. Ты просто молодец. Ты так и торговал кожами до приезда в Руфию?

— Нет, я развелся, женился во второй раз, и торговлю пришлось оставить. Тогда я устроился на работу в валорскую полицию.

— Так ты еще и полицейский?

— Ага. Видишь ли, в Валории быть полицейским очень… Почетно. Каждый тебя уважает, не то, что тут.

— Понимаю, — Бере пальцем почесал кончик носа, вопросительно посмотрел в сияющие детской радостью глаза Чича. — А потом?

— Потом я развелся и женился в третий раз.

— А почему из полиции ушел?

— Потому что потому, — Чич внезапно перестал улыбаться. — Ты что, допросчик, что ли? И почему я должен отвечать на твои непонятные вопросы?

— Потому что я хочу предложить тебе одно дело, дружище. Если составишь мне компанию, сможешь немного заработать.

— Что за дело? — В глазах валорца вспыхнул интерес.

— Я собираюсь посетить один не очень хороший район столицы. Ты мог бы сопровождать меня… на всякий случай.

— Понимаю. Ты опять взялся за старое?

— Нет, всего лишь хочу пообщаться с одной дамой.

— О, любовь? Она красива?

— Понятия не имею. Так как, согласен?

— Знаешь, другому бы я отказал, — тут валорец по-дружески хлопнул Бере по плечу, едва не заставив мага упасть на колени. — Но ты мой друг и отличный парень, Бер. Заметано, прежде чем отправляться на свидание, зайди ко мне, я буду ждать тебя.

— Ты и впрямь решил тащить с нами эту обезьяну? — осведомился Фес, когда Бере, проводив гостя, вернулся в кухню. — От него толку, как от крысы благодарности.

— Зато вид у него внушительный. И он, оказывается, служил в полиции.

— Ого, знаем мы эту валорскую полицию! Спорим, что он драпанет при первой опасности и бросит нас одних.

— И в этом случае мы избавимся от него раз и навсегда.

— Там опять кто-то стучит, — с обреченным видом простонал грифон.

Бере прислушался. Стук повторился очень скоро — настойчивый и требовательный, причем стучали не кулаком, а, судя по звуку, набалдашником трости. Следовательно, это был не Чич, у которого трости в помине не было. Заинтригованный, Бере вышел в прихожую, отпер дверь и увидел человека в длинном зимнем плаще. Лицо неизвестного было до глаз замотано красным шарфом.

— Сударь? — спросил Бере.

Ничего не говоря, незнакомец втолкнул Бере обратно в номер, сам метнулся следом и сбросил шарф. Это был Йенс де Кейзер.