Arno - Тяжёлая вода [СИ]

Корабль освещало с дюжину фонарей, и в их свете было видно, что паруса простые, без рисунка. Странно. Обычно суда компании идут под парусами с большими знаками PAE.

На берегу и на палубе кипела работа. Судно готовилось к отплытию.

Мигит шагнул вперед, к трапу, ведущему на борт. Они с Лейсом поднялись на палубу. Их заметили почти сразу.

— Смирно! — скомандовал кто-то из вахтенных солдат. — Старший офицер на палубе!

Откуда-то появился офицер. Не в форме компании — в синей, авантийского флота, и в эполетах, капитан первого ранга, не меньше, это Мигит понял сразу.

Каперанг был без парика и на ходу надевал на голову форменную треуголку. Впрочем, внешность его не была располагающей к парикам. Таковы люди моря. Меньше формальностей, больше дела. Он остановился перед Мигитом на расстоянии двух шагов, как требовал устав флота, и встал по стойке «смирно», сложив руки по швам.

— Разрешение подняться на борт, — сказал Лейс.

— Разрешаю, — тут же отозвался каперанг, — корабль ваш, миссир Лейс.

— Вольно, продолжайте работать. Но корабль не мой. Я передаю командование коммодору Камилари. Он будет вашим капитаном с этого момента и пока не сложит с себя обязанности.

Мигит, немного сбитый с толку, пытался припомнить, когда это он вдруг стал коммодором, а припомнив, подивился, как неловко ему оказалось в этом звании. Словно сменил имя. Он взглянул на Лейса.

— Почему не сам?

Что он может ответить? Я не моряк? Я буду полезнее, если займусь работой?

— Я остаюсь в Грате.

Мигит раскрыл рот от неожиданности.

— А как же…

— Боюсь, наши пути расходятся. Я больше всего хочу отправиться с тобой, но должен остаться. На компанию вот-вот насядут со всех сторон, я должен помочь ей выстоять. Миссию в Море Цепей тебе придется выполнять самому.

Мигит чувствовал нарастающую панику.

— Мне? Я не могу! Я ведь… я просто понятия не имею, что делать!

— Корабль доставит тебя в главное отделение нашей компании в Море Цепей. Там тебя введут в курс дела.

— Но я просто не смогу! Я не ты, я не умею… Всего того, что ты умеешь!

— Умеешь, и сможешь. Мигит, мне больше не на кого положиться. Ты единственный, кому я доверяю полностью. Да и ситуация складывается так, что по иному нельзя. Ты должен отправиться один и сделать все сам. У нас в руках решающее преимущество над врагом, и ни ты, ни я, не имеем права им не воспользоваться.

— Преимущество? Какое, в пекло, преимущество?

— Враг знает, кто я. Они полагают, что на мне завязаны все важные дела. Если я исчезну, они будут меня искать, это поставит под угрозу всю миссию. Но они не знают тебя, Мигит.

— Именно поэтому они собирались меня убить.

— С чего ты решил, что нападали на тебя?

Мигит хотел было возразить, но запнулся, не выдавив ни слова.

— Они хотели убить Греясс? Зачем?

— Не убить, а взять в заложники, чтобы воздействовать на ее отца, влиятельного советника и добиться решающего преимущества в голосовании по отмене Акта Реставрации Колоний. Сейчас они полагают, что все идет по их плану. Но все идет как раз по нашему. Они изо всех сил атакую заморскую компанию, препятствуют ей во всем, потому что полагают, будто угрозу представляет именно она. Этого мы и хотели добиться! Этого и добивался Саладей Дарда, организуя это грандиозное прикрытие с Актом Реставрации Колоний и гигантскими планами. Мы заставили их поверить, что расследование их тайн будет вести компания всеми своими ресурсами, а вместо этого его будешь вести ты. Частный капитан на частном корабле. Анонимный, никому не известный. Ты выведен из под удара. Но это не навсегда. И я должен остаться, чтобы как можно дольше вводить их в заблуждение, создавать иллюзию яростного, отчаянного сопротивления, пока ты будешь действовать вне подозрений.

Мигит хотел было что-то возразить. Хотел объяснить, донести наконец Лейсу, что ему не по силам то, что он пытался взвалить ему на плечи. Хотел уговаривать, упрашивать отправляться с ним, хоть и понимал неоспоримость доводов друга. Он хотел, в конце концов, донести до него, что просто слишком глуп для таких дел. Что он даже не догадывался об истинном смысле происходящего, пока Лейс не разжевал ему это по кусочкам. Что так было всегда с первого дня их знакомства. Что он совершенно не готов…

Но промолчал. Смирился, кивнул.

Лейс протянул руку, и Мигит пожал ее.

— Был рад знакомству.

— И я, Мигит. И я тоже.

Он опустил глаза в сторону, словно подбирал слова. Хотел сказать что-то еще. Но в последний момент передумал. Лишь положил левую руку Мигиту на плечо. Мигит сделал то же самое.

— Пора отправляться.

Мигит первым разжал руку. Лейс поднял на него взгляд.

— Верно. Удачи.

— Надеюсь, еще увидимся.

— Обязательно, мой друг. Непременно.

Лейс развернулся и быстро спустился по трапу, пропуская моряков, заносивших на борт бочки и ящики.

Мигит развернулся тоже. Капитан корабля все еще стоял перед ним.

— Будут распоряжения, коммодор?

— Нет, продолжайте готовиться к отплытию. Чем скорее выйдем в море, тем лучше.

— Есть, миссир!

Как я должен справиться со всем этим? Как должен выполнять миссию? Не знаю. Остается только одно: делать то немногое, что умею. Делать подобающе, тщательно, серьезно.

— Капитан, — позвал Мигит. — Как называется корабль?

— Грифон, коммодор, — ответил капитан.

Хорошее имя для такого судна. Не подведи, Грифон. И я тоже постараюсь не подвести.

Море Цепей. Остров святого Адмы, город Порт-Луль.

Сколько есть в мире разных верований, думал Фирак, а сколько бы не было, все они бестолковые. В Авантии, да и в других странах цивилизованной Ампары — молятся господу Эясу. В степях, что от Астомедии к востоку — косорылые варвары почитают бесплотных духов пламени и ветра, севернее авантийских островов, в Атгеире и Ульфхеднаре — возносят молитвы богу грома и змею, пожирающему души. В Риве черномазые бесы приносят кровавые жертвы и поклоняются чертям и нечестивым дьяволам, а где-то далеко на востоке, у океана, что на другой стороне мира, есть, по слухам, такие народы, что сотворили и того более мерзкие и непонятные культы. Да вот только, нет с их молитв никакого толка. Как бы они ни упрашивали своих богов им помочь, те остаются глухи и на людей своих насылают не благодать, а только разрушения и погибель.

А вот у меня, думал он, все как раз наоборот. Моя госпожа — Удача. Покровительница всего лихого люда. И в везении она мне не отказывает. Уж как — не знаю, а все ж с рождения и по сей день остаюсь я ей мил!

Иначе как объяснить то, что я вижу перед собой?

Фирак поднял глаза. Перед ним, привязанный к стулу за руки и за ноги, раздетый до кальсон, сидел никто иной, как сам Джаг Марно. Иголка в стоге сена.