Arno - Тяжёлая вода [СИ]

Ну конечно, иначе и быть не могло. Джаг не стал бы так разговаривать, будь перед ним настоящий покупатель. Но вместо него перед ним был обыкновенный клерк. Пусть и представляющий влиятельного человека, но, все же, просто клерк, раб по своей сути. Если желает, пусть возвращается к своему хозяину ни с чем и объяснит, почему не получил товар.

В чем причина, маленький ера? Этот гадкий пират посмел поглумиться над тобой? И что с того? Ты никто, шестерка. Тебе было поручено простое задание — договориться о покупке товара. И ты не справился.

Клерк, похоже, был не дурак и мыслил в том же духе. Джаг ухмыльнулся ему: так-то! Затем глянул на Жузана:

— А ты, друг мой, так быстро забыл, что твоя подружка у меня на борту? Ты забыл, что если я захочу, сделки не будет? И тогда ни ты, ни она, и никто здесь не получит своей доли. Основной груз у меня на борту. Если у кого-то в этой провонявшей халупе остались иллюзии насчет того, почему я здесь, то давайте я их вам развею. Если я захочу, Козёл отчалит. И вы его не достанете. Если я умру, Козёл отчалит, и вы его не достанете. Если я не получу денег… Можете довольствоваться теми жалкими щепками, что привез вам мой приятель Фариз. Но, я полагаю, вас такое не устроит?

— Мы покроем нехватку из резервных фондов, — тихо проговорил Жузан. — Думаю, такое должно устроить всех.

На лице клерка показалось облегчение:

— Тогда, я полагаю, вопгос закгыт.

— Превосходно, — Джаг ухмыльнулся. — Тогда я хочу увидеть мое золото.

Сказано-сделано. Пара крепких негров принесла небольшой рундук.

— Десять тысяч такатов в золотых каппо-дакаго импегского монетного двога.

Негры открыли сундук.

Джаг не так представлял себе это. Золото не было свалено в нем кучей. Монеты, огромные, шириной с блюдце, каппо-дакаро, из золота очень высокой пробы, не обычные гнутые такаты, были сложены в деревянные продолговатые рамки и аккуратно составлены стаканами друг на друге.

— Можете считать, если угодно, капитан Джаг.

— Пересчитаю на корабле.

Он мотнул головой своим людям. Гаскар и Бесстыжая подхватили сундук.

По их лицам Джаг сразу понял — тяжелый.

— Только есть одно условие, — осторожно проговорил Жузан. — Ты, капитан Джаг, на время разгрузки останешься на острове. Нам ведь тоже нужны кое-какие гарантии.

— Жузан, мой друг. Ты так и не понял. Сейчас я ставлю условия.

Он посмотрел на сундук. Задумался.

— Но, если честно. Нам нужно пополнить запасы. И я собирался осмотреться тут. Так что, пока, побуду на острове. Я не собираюсь удирать. Мне этот треклятый груз уже осточертел.

— Да будет так, — объявил клерк. — Капитан Джаг, я ожидаю, что вы дадите пгиказ начать газгрузку нашего ггуза незамедлительно.

— Конечно. Как будет угодно уважаемым покупателям.

На этом был объявлен расход. Клерк первым выскочил из зала заседаний. Четверка молодцев-наемников последовала за ним. Негры тоже стали уходить, ушел и Жузан.

Джаг поглядел на сундук, стоявший у ног Гаскара и Бесстыжей.

Я богат.

— Тащите его на Козла живее. Возьмите побольше охраны и провожатых из местных. Возвращайтесь до вечера. Если не вернетесь, я вырезаю тут все живое, ухожу на Козла и отчаливаю. Марна, иди с ними. Как будешь на Козле, пересчитай все до монеты. Если что не сойдется, я с них спрошу. Идальго, пойди осмотрись по округе. Это же базар для бандитов и всякого незаконного сброда, так? Значит, точно должна быть питейная для моряков. Если уж придется торчать тут, так не на сухую же.

Разослав своих людей, Джаг вышел из зала заседаний. Отсюда, с высоты в три десятка метров, открывался превосходный вид на поселение комаронов. Негры бродили внизу, среди лачуг. Кроме них, также валандались по улицам белые — из команд кораблей, что стояли в бухте острова. Некоторые были пьяные. Питейная тут точно была. Не могло ее не быть в таком месте. Живот подсказал Джагу, что желает отведать ниггерского самогона. Он уже стал высматривать сам лачугу, похожую на таверну…

— Отлично все разыграл, Джаг.

Улькаир. Просто точит лясы, или же хочет чего?

Джаг медленно и непринужденно прошелся по площадке, повернулся к нему:

— Угу-м, как по нотам, — согласился он. — Повезло, что вы сговорились против меня. Так бы я не выторговал такие условия.

— Повезло, значит. С этим не поспоришь. Удача улыбается тебе.

— И тебе тоже. Не так, как мне, но все равно. Признаюсь, я долго думал, как это так вышло, что ты пришел позже меня на Святого Адму, но раньше меня и с грузом оказался здесь. Вывод один — повезло. Так что, не надо.

— Ты про тяжелую воду? Про штиль? — Улькаир усмехнулся: — О нет. Удача тут ни при чем. Вот в чем наша разница, Джаг. Я не доверяю удаче, она переменчива. В тот момент, когда ты совсем не будешь этого ожидать, она тебе изменит. Такова ее натура. Ветренная, порочная женщина. И только глупец будет думать, что завоевал ее внимание раз и навсегда. Я не люблю надеяться. Верить. Полагать. Я люблю знать. Точно, наверняка. И доверяю только тому, что знаю. А знаю я побольше твоего. То, на что ты мог только надеяться, я всецело знал.

— И что же ты такого знаешь?

— То, что помогло мне тебя обставить. То, что сокрыто. То, что многие умы хотят знать, но никогда не узнают. И ты не узнаешь. Главный секрет моря.

Они смотрели друг на друга в напряженном молчании, пока не стало ясно обоим, что сказать друг другу больше нечего.

Улькаир, напоследок, кивнул Джагу и стал спускаться вниз по лестнице.

Конечно, проваливай. Рад был пообщаться.

Проследив за Улькаиром, и убедившись, что он убрался восвояси, Джаг расслабил лицо, до этого скорченное в искусственную, довольную гримасу. Уперся руками в перила. Мысли в голове появлялись недобрые.

Что это вообще было? Что за ерунду он нес?

Знал? Он знал? Бред.

Улькаир вышел из бухты Такьярманки раньше, но попал в Порт-Лиль позже, и, при этом, успел на остров комаронов раньше. Тяжелая вода? Неудачный ветер? Морские патрули авантийцев? Да что он мог знать?

Имея сведения, можно предполагать, будут авантийцы в море или не будут. Но никак не знать, где они будут конкретно. И то не факт — сведения имеют привычку устаревать.

Ветер? Да, в этих краях в это время года случается штиль. Это он знал? И что? Это знал и я, это ничего не дает. Никто не может узнать наперед направление ветра, время, когда он поменяется. Как и время, когда он пропадет совсем.

И тяжелая вода. Об этом явлении даже самые умные ученые мужи из всех университетов всей Ампары не могут сказать ни слова. Не ясно даже, что это вообще такое. Она появляется и пропадает. Там, где не ждешь. Там, где тебе не удобно. Прямо навстречу, по курсу. Или по удобному для маневра пути. Или же вообще далеко за бортом, никак не мешая. Ей плевать на людей.