Кэт Ховард - Бессердечие магов [litres]

Береника подалась вперед и осторожно забрала чашку с блюдцем из трясущихся рук Миранды.

– Она ненавидела Тени – да. Ей ненавистно было то, чем магия стала в руках Невидимого Мира. Но ненавидеть саму магию? Нет, этого не было. Совершенно. Она обожала магию, увидела, что та уходит, и сделала то, для чего была создана: стала жертвой.

Тут Миранда не выдержала: она закрыла глаза и позволила своему лицу превратиться в траурную маску.

– Если вы с ней увидитесь – и если сочтете, что ей нужно это услышать, то, пожалуйста, скажите ей, что я ею горжусь.

– Если эти условия в какой-то момент реализуются, – осторожно сформулировала обещание Береника, – я так и сделаю.

– Для меня сегодня что-то есть, Генри? – спросила Сидни, заходя в свой дом.

– Вас дожидается джентльмен, мисс.

У лифтов стоял Иэн.

– Береника дала мне твой адрес. Ты не против, если я поднимусь с тобой?

– Ладно. Конечно. – Она пожала плечами. – Спасибо, Генри.

Тишина в лифте была удушающе плотной.

– Не очень понимаю, почему ты пришел, – сказала она, отпирая дверь.

– Знаешь, я никогда не был у тебя в квартире. Тут мило, – сказал Иэн.

– Я не хотела, чтобы кто-то узнал, где я живу. Теперь это уже не важно. – Она начала готовить кофе – и локтем сшибла кружку со стола. Ее пальцы стремительно шевельнулись, и она произнесла цепочку слов, которые закончились разбитой чашкой и громким: – Да мать ее!

Она хлопнула об пол вторую кружку.

– Сидни? – окликнул ее Иэн.

– Просто уберись отсюда. Просто уйди.

Она опустилась на пол, усевшись среди осколков.

– У тебя кровь идет, – сказал он. – Из руки.

Она засмеялась, резко и хрипло, а потом запрокинула голову, упершись затылком в буфет:

– У меня даже пластырей нет. Они мне были не нужны, никогда. У меня была магия.

– Я мог бы…

– Оставь. Немного крови меня не убьет. – Она открыла глаза и посмотрела на него. – Противно быть такой.

– Странно, если бы это было иначе, – отозвался он.

– И знаешь, что самое плохое? – спросила она. – Самое плохое в том, что я все-таки могу зажечь свечу. Как гребаный простак, который знает ровно столько, чтобы стать опасным. У меня от этого кровь идет носом, и все-таки каждое утро, проснувшись, я первым делом ее зажигаю. А вторым – пытаюсь использовать еще какие-нибудь чары. Любые. Не могу, конечно, но пытаюсь. Не могу не пытаться.

Ее голос был полон чувства потери.

Иэн протянул руку – так, чтобы едва коснуться ее запястья.

– Знаю.

– У меня такое чувство, что я – больше не я. И не смей выдать мне какую-нибудь банальность насчет того, что я прежняя и ничего важного во мне не изменилось, иначе, клянусь, даже без магии я найду способ вышвырнуть тебя с моего балкона.

– У меня он лучше. Балкон.

Сидни посмотрела на него. Засмеялась. На этот раз это почти напоминало смех, а не горечь, которой дали голос.

– А иначе с чего бы я постоянно появлялась на твоем? – А потом, уже тише: – Магия была моей сутью. Я ощущала ее в крови и костях, Иэн. Это и была я, а теперь ее не стало – и я уже на понимаю, кто я, на хрен, такая.

– Ты поймешь, – пообещал он, – кто ты теперь такая. И мне бы честно хотелось быть рядом и увидеть, кто это, – если ты мне позволишь.

Она протяжно выдохнула и опустила голову ему на плечо. Он не был решением проблемы, ни в коей мере, но он был утешением в ее одиночестве. Мгновение тепла. И сейчас этого может хватить.

– Хочешь остаться и посмотреть завтра утром, как я зажигаю свечу?

– Да, – ответил он. – Хочу.

Двери лифта у квартиры Лорана открылись. Сидни мгновение колебалась, но потом шагнула в распахнутые объятия и обхватила его в ответ.

– Я очень рада тебя видеть.

– Как ты? – спросил он. – Я купил макаруны, которые ты любишь: тебе с цветочными вкусами, а себе – шоколадные, так что можем полакомиться, пока обмениваемся новостями.

– Ну до чего же я рада тебя видеть, правда! – Она улыбнулась и села за длинный стол лицом к окнам, с видом на город, который по-прежнему казался волшебным. – И я бы предпочла узнать, как ты: каково быть официальным Главой Дома?

– Относительно нормально на данный момент, но, наверное, в основном потому, что сейчас все всем кажется странным. Люди еще только пытаются сообразить, как жить в отсутствие Теней и при стольких изменениях. Я много времени провожу за тем, что учу других использовать магию, – вот уж чем совершенно не думал заниматься.

– Готова спорить, у тебя хорошо получается, – сказала она.

– У меня учительница была самая лучшая.

Она пожала плечами, не принимая комплимент. Ей все еще было слишком тяжело думать о том, кем она была, имея магию, и не смотреть на себя теперешнюю как на нечто опустошенное.

– А когда все успокоится и придет в норму? Какие у тебя на это планы?

– Я открываю двери, – ответил он. – Больше никаких разговоров о людях, которые слишком слабые, чтобы входить в Дома, больше никаких непосвященных – ничего такого. Если у человека есть магия и он хочет находиться в Невидимом Мире, я приму их в свой Дом. Сидни, если хочешь…

– Не хочу, – твердо сказала она. – Спасибо тебе, искреннее, но я правда не хочу. Невидимый Мир – это не мое. Думаю, он и раньше был не по мне, а уж теперь точно.

– Предложение остается в силе.

Она кивнула – из вежливости, чтобы не обидеть Лорана сообщением, что никогда не примет это предложение.

– Знаешь, а это Мэдисон мне тебя нашла.

– Что?

– Перед началом Поворота. У Шары был четкий план, как все должно идти, а у меня был мой собственный, который расходился с ее планом в нескольких ключевых моментах.

– Так, это меня не удивляет. Впрочем, если план у тебя был только один, то, наверное, все-таки удивляет.

Сидни засмеялась.

– Ладно, да: план был не один. Но во всех них меня должны были сделать защитником, и потому я дала Мэдисон список тех отличительных черт, какие хотела бы видеть у Дома или соискателя, которого стала бы представлять, и попросила ее подобрать мне кандидатуры. Я надеялась, что она найдет кого-то, кто будет настолько впечатлен моей магией, что не станет мне мешать.

– И отсюда та первая иллюзия, – сказал Лоран.

– Отсюда. – Она кривовато улыбнулась. – Но, как оказалось, лучшей находки и быть не могло. Ты не то что мне не мешал. Ты мне помогал. Так что спасибо.

– Кажется, это моя реплика! – возмутился он. – Мои двери всегда открыты, Сидни. Я рад, что ты в них вошла.

Остаток вечера они сидели, как и положено друзьям, – делясь последними новостями и глядя, как солнце клонится к закату над городом и всеми его чудесами, видимыми и невидимыми.

Сидни шла по Центральному парку в компании Мэдисон. Они задержались у Ангела Вод. Сидни бросила в фонтан монетку.