Константин Седов - Клоуны водного цирка [СИ]

— Правда, Ваша Милость — торопливо кивнул тот, кого назвали Карлом. Голос у него бы хриплый. Будто заржавевший механизм, которым редко пользуются.

— В Цирке МЫ устанавливаем правила. И тот, кто выигрывает, действительно уходит живой, свободный и с деньгами. Но неуважения мы не допустим. Правила приличия, это тоже правила и тот, кто их нарушает, остается на второй сезон. Правда, Джус? — Фабрис обращался ко второму заключенному бывшему прикованным в фургоне.

— Правда, Ваша Милость — ответил тот.

— Да не переживайте так. Вы же победители. Однажды уже выиграли. Потому что молодцы и играть умеете. В этот раз проще будет. Уже все знаете. Карел, на моей памяти ты так и вовсе лучший игрок. И если бы сдуру не стал оскорблять сенешаля Бонифация айт Досандо, то ушел бы с деньгами, вместе с остальными победителями. Как ты им вслед смотрел, — Фабрис покачал головой. — Не поверишь, жалко тебя стало.

Он замолчал. Глаза устремились в сторону. В зале повисла тишина. Ничего не происходило. Фабрис просто стоял и не мигая смотрел сквозь стены.

Прошло не меньше минуты. Невольники переглядывались. Фабрис кивнул, вытащил белоснежный платок, побрызгал на него из флакона и приложил к носу.

— Начнем.

— Тарант, прошу, прекрати пить. — Валери говорила устало, но настойчиво, — это всегда кончается одинаково, — ты начинаешь всех любить, если начинал пить в хорошем настроении и звереешь если был в плохом, а сегодня ты начал пить откровенно злым.

— И что? — голос у князя был тяжелый. — Значит озверею. Значит так хочу. Не забывай, я тиран, сама об этом сказала.

Йохан сидел в углу ложи и в разговор благоразумно не вмешивался. Механизмы он проверил час назад, сидел в ложе и думал о том, что скорей бы закончился день и он отправится домой. Уже третью неделю он прокручивал в голове варианты, как усовершенствовать ЕЁ танец, и в голове зрела идея. Только для этого надо будет полностью сменить платформу и доработать пальцы ног. И он скучал по Лотте. На спор князя с любовницей он не обращал внимания — и привычно, и неинтересно. Отвлекся он только тогда, когда в Ложу вдруг влетел лакей, подскочил к Таранту, что-то зашептал ему на ухо. Тарант скривился и повернув голову к Валери кивнул ей.

— Опять?! — Валери топнула ножкой. — Когда это кончится?!

— Никогда, — пожал плечами князь.

Валери поднялась с софы и гордо направилась к выходу. Лакей вытаращил глаза, но ни слова не сказав, замотал головой.

— В другую дверь — буркнул Тарант — она уже близко — и потянулся за кувшином.

Валери, сохраняя недовольство на лице, сделала разворот и вышла за предупредительным лакеем. Хотела хлопнуть дверью, но тонкая фанерная дверка потайного выхода лишь слабо стукнула.

Йохан с удивлением наблюдал за сценой, но в Ложу вошла княгиня и все стало на свои места. Йохан встал и учтиво поклонился. Селестина улыбнулась в ответ и подошла к мужу.

— Здравствуй супруг мой. — Когда-то Селестина была красива. Но с возрастом и после рождения троих детей располнела. Впрочем, остатки былой красоты еще проглядывали сквозь свинцовые белила на лице.

— Виделись уже утром. К чему эти приветствия?

— Утром разговор не удался, я решила начать день сначала.

— Вот бы с жизнью так же, — Тарант приложился к кубку.

— Ты князь. Могущественный человек. Тебе ли жаловаться на жизнь? Грешно это.

— Я никогда не жалуюсь. К тому же разве я сказал, что говорю про свою жизнь? — князь сложил руки на груди, не выпуская кубка, и помутневшим взглядом смотрел на жену.

— Не будем о плохом. Я пришла, чтобы не держал ты на меня зла, — княгиня перевела взгляд с кубка в руках князя, на стол, где стояли кувшины.

— Боялась, что я пить буду? Понятно. Что ж вы все так о моем здоровье беспокоитесь?!

— Мы все, это кто? — голос княгини был исключительно спокоен.

Князь понял, что сболтнул лишнее и развел руками, собираясь показать, что все окружающие. Кубок выскользнул из рук и покатился по ковру.

— Сегодня открытие, — голос Селестины, по-прежнему, был спокоен. — Вот-вот начнутся первые игры. Собралось много гостей. Я не думаю, что появляться перед ними пьяным — хорошая идея.

— Мне плевать на гостей, да и встречаться я ни с кем не собираюсь, — князь подошел к столу за другим кубком, — для этого есть Фабрис, он пусть их развлекает.

— Правила учтивости требуют, чтобы ты появился перед гостями. Прошу тебя Тарант, прекрати пить, — теперь голос Селестины был умоляющим.

Тарант налил вина, поднял кубок:

— У меня никто не смеет ничего требовать. Тем более какие-то правила. Я князь Баэмунда и я превыше учтивости. А если я захочу поговорить с гостями, то они все равно будут внимательно меня слушать, — пьяный я или трезвый. Да мне и плевать на то, что они обо мне подумают. Кошке все равно, что про нее думают мыши. — Он залпом осушил кубок и покачнулся.

— Мне надо отойти, — он подмигнул мутным глазом и вышел.

Йохан остался с княгиней один. Чувствовал себя неловко, что говорить не знал. Нагнулся, чтобы достать кубок, который уронил князь.

— А ведь, когда-то он меня любил — вдруг произнесла Селестина.

Йохан выпрямился с кубком в руках. Наверное, что-то надо сказать.

— Любил сильно, — продолжала княгиня. Он залез ко мне ночью на балкон, когда мне еще было четырнадцать, только для того, чтобы подарить цветы. Сумел обмануть охрану. Мой отец не посмотрел бы, что он княжич. Суровый у меня отец был. Если бы поймали того, кто лезет ко мне в спальню ночью — непременно бы кровь пролилась. И Тарант это знал. И все равно полез. Просто подарить цветы. До сих пор их запах помню. Белые розы и лилии.

Йохан крутил в руках кубок не зная, что с ним делать. Поставить на стол? Так это надо встать и подойти к нему, а он, как назло, в углу сидит. Ни пить, ни есть не собирался. А встать — это значит пройти мимо княгини. Почему-то ужасно этого не хотелось. Все-таки надо что-то сказать.

— Он и сейчас вас любит — осторожно произнес Йохан.

Селестина слабо усмехнулась:

— Спасибо, что пытаетесь подбодрить. Но вам-то, откуда знать?

— Так уж сложилось, что знаю, — Йохан сначала произнес и только потом понял, что, наверное, зря.

Селестина повернула к нему голову и вопросительно подняла одну бровь.

— Я никогда не умел правильно вести себя с женщинами, — вздохнул Йохан, — и зря проболтался. Но очень уж вы расстроены.

— Вы что-то знаете?! Прошу вас скажите! Мне сейчас так нужны хорошие новости!

Йохан смущенно пожал плечами.

— Значит розы и лилии?

— Да. А что?

— Князь заказал мне сделать такой цветочный букет. Он механический. И превращается в такую длинную корзину, не помню, как они называются. У цветочниц видел. Не помню… В основе перевернутый округлый конус. Если держать прямо, а другой рукой повернуть вот так — Йохан сделал кистью вращающееся движение, то конус превратится в букет цветов. Механических, конечно, но я сделал похожими на живые, как мог. Тянущиеся из основания стебли, чьи распускающиеся цветки образуют собой полукруглую сферу… не важно, я не смогу правильно рассказать. Я механик, не оратор. Я закончил работу еще неделю назад и передал ее ювелирных дел мастеру Бюжо. Он должен закончить начатое мной. Я просто специалист по механизмам, а вот он…