Анна Бруша - Битва за любовь

Она смешалась и добавила совсем тихо:

— В северном крыле?

О северном крыле ходили нехорошие слухи. Там находились маги, которые так и не смогли до конца оправиться после столкновения с тьмой. Их физические раны были залечены, но вот душевные…

— Хорошо, — неожиданно для себя согласилась я, повинуясь смутному предчувствию. — Пойду в северное крыло вместо тебя.

Ини с облегчением вздохнула и широко улыбнулась.

— Хочешь, буду месяц отдавать тебе сладкое, которое нам дают на ужин?

Я отказалась от столь щедрого предложения, отчего Ини повеселела еще больше. Она пообещала, что возьмет на себя уборку и обход палаты магов, пораженных гнилостным проклятием.

Не знаю, что может быть хуже гнилостного проклятия, поэтому я тоже обрадовалась. Тем более эти мои подопечные почти не могли разговаривать, а это сильно затрудняло приближение к моей цели.

Ини сняла со своей шеи цепочку, на которой висел ключ.

— Вот! Это от северного крыла. Обязательно запирай дверь, когда входишь и выходишь. Не забудь.

— А что мне нужно будет делать? — спросила я.

— Да почти ничего… — сказала Ини. — Работа на самом деле не тяжелая, но… как бы тебе объяснить… жуткая.

Она осеклась, боясь, что я передумаю.

— Идем. Скажем главному целителю, что ты добровольно хочешь отправиться в северное крыло, — зачастила Ини.

И она унеслась вперед с такой скоростью, как будто за ней гнались темные. Я сумела ее догнать только у аптеки, где убеленный сединами целитель Ольден сновал между склянками и беспрестанно что-то смешивал, выпаривал или настаивал. А иногда, никого не стесняясь, дебетировал зелья собственного приготовления. От частых экспериментов его борода приобрела неестественный зеленоватый оттенок.

Как бы то ни было, он очень обрадовался, что появился доброволец на ночное дежурство. С готовностью объяснил, что обязанности самые обычные — выдать успокаивающий или обезболивающий отвар.

— Вот только одно… В северном крыле принято читать вслух. Книга лежит там, можете начать с любого места.

— Читать? — удивилась я.

— Да, да, — целитель Ольден закивал, — о чудесах Светлейшей. Знаете, это очень полезно для поддержания духа. И те, у кого бессонница, быстрее засыпают.

Когда я прямо спросила, почему же тогда про северное крыло ходят такие мрачные слухи, он подумал немного, пожевал губами и развел руками, мол, сама все поймешь.

— Но, возможно, вам будет легче, поскольку ваша магия спит. А может, и не легче… Посмотрим. — А закончил и вовсе странно: — Магда, не открывайте дверей, что бы вы ни услышали. Если одному из магов понадобится ваша помощь, к вам подойдут. В общем, читайте и ничего не бойтесь.

В полночь я без страха, но все же с волнением вошла в северное крыло и сменила дневную сестру, которая выскочила, не сказав мне ни единого слова. Я даже удивилась такой грубости. В северном крыле было заметно холоднее. Сразу возникло странное ощущение, неуловимо знакомое. Точно такое я испытывала, когда спускалась в подземелье в нашем замке…

Холодок пополз по спине. Здесь явно чувствовалось присутствие тьмы. Я обогнула полукруг закрытых дверей. На некоторых были открывающиеся окошки, забранные толстыми решетками. В целом это больше напоминало темницу, чем лечебницу. Я пошла прямо к столу дежурной, над которой неровно горел светильник. Временами он мигал, словно магия в нем иссякала. В шкафчике обнаружились набор целебных зелий и толстая потертая книга с описанием чудес Светлейшей, когда та еще ходила по земле.

Я прислушалась. Было очень тихо: ни ставших привычными стонов, ни всхлипов. Даже храпа — и того не было слышно. Может, здесь никого нет? Я снова прошлась мимо дверей, ведущих в комнаты. Первая же дверь оказалась не заперта и слегка приоткрылась, когда я надавила на ручку. Узкая полоска света упала на кровать. Маг заворочался во сне, перевернулся на другой бок и тяжело вздохнул.

Я так же осторожно прикрыла дверь, потом еще немного побродила по спящему крылу. Наконец устроилась на колченогом стуле, открыла книгу, намереваясь начать читать… и мгновенно задремала. Сказался тяжелый день, проведенный на ногах. Из полусна меня вырвал тихий смех. Я открыла глаза, и в этот момент воздух разорвал крик, полный неизъяснимой муки. Светильник мигнул и окончательно погас.

В абсолютной темноте крик повторился.

— Где вы?

Я сотворила светящийся шар раньше, чем успела подумать. Стало светло, и тьма нехотя отступила, расположилась по углам.

Вместо ответа раздался такой звук, как будто кто-то с разбега бросался на дверь.

— Иду!

Я обнаружила мага, скорчившегося на полу.

— Свет, — жалобно простонал он, — он погас. Почему он всегда гаснет? И кругом тьма… она не оставляет меня.

Бормотание стало совсем невнятным.

— И даже когда свет, это все равно тьма.

Я помогла мужчине подняться. Он оказался на голову выше меня, но был очень худ. Звякнула цепь. Одна нога мага была прикована к ножке кровати. Это меня удивило. Здесь содержались свободные люди, которым нужна помощь, а не пленники или преступники.

— Вот так, обопритесь на меня. Как ваше имя?

Он не ответил, лишь бросил пристальный колючий взгляд из-под спутанных волос. И это не был взгляд безумца.

Я нашла огниво и трут, смогла разжечь потухший очаг.

— Зажгите свечи, — попросил маг. — Только не магией.

Свет успокоил его. Мужчина больше не трясся и безропотно вернулся в постель.

Мельком взглянув на стену, я заметила, что она вся покрыта листами, испещренными каракулями или размашистыми линиями. Я укрыла несчастного одеялом и принесла ему успокаивающий отвар.

Когда я протянула кружку, мужчина неожиданно сильно вцепился мне в руку.

— Пожалуйста, — взмолился он, — пусть свет останется. Она преследует… выжидает. Я не могу больше.

— Выпейте, — увещевала я, аккуратно стараясь высвободиться. — Обещаю, я не стану гасить свечи, пусть горят. А в очаг я подброшу еще дров. И посижу с вами немного.

— Вы не поймете…

Он не уточнил, чего я не смогу понять, но руку мою отпустил и в два глотка осушил кружку.

Я присела на край кровати.

— Почему вы прикованы? — задала я следующий вопрос.

— Чтобы тьма не вырвалась. Не вышла из этой комнаты.

Он снова пришел в волнение, но постепенно отвар начал действовать, и маг затих. Веки его отяжелели и сонно сомкнулись, дыхание стало размеренным и глубоким. Он только изредка вздрагивал. Я смогла рассмотреть: красивый рот, довольно выдающийся прямой нос. Волевой подбородок и щеки покрывала колючая щетина. В целом приятный облик. Хотя маг был довольно молод, в его волосах уже поблескивали серебряные нити, что говорило о тяжелых испытаниях, выпавших на его долю. А других здесь и нет — каждый натерпелся вдоволь.