Анна Бруша - Битва за любовь

— Боюсь тьмы. Ты помнишь, что мы сделали?

Я помрачнела и теперь слушала принцессу крайне внимательно.

— А Эдмунд знает о ритуале? — осторожно спросила я.

— Разумеется, нет. Как я могу сказать ему, что пообещала его ребенка, нашим врагам? Магда, наверняка есть заклятие или зелье, чтобы все исправить.

Признаться, такого я никак не ожидала. А главное, не имела ни малейшего представления, чем помочь Клеа.

Принцесса перестала плакать, вытерла слезы и постаралась принять безразлично-скучающий вид.

— Кто-то идет. В этом дворце нет никакого покоя. Сейчас я их выгоню, — сказала она зло и уже набрала воздуха, чтобы выдать гневную тираду, но вместо этого удивленно моргнула. — Отец!

Я поспешно поднялась, приветствуя правителя церемонным поклоном.

— Ваше светлейшество.

— Клеа, я… ну надо же, госпожа Дрейн. Магда Дрейн, не ожидал, что мы будем иметь удовольствие лицезреть вас во дворце так скоро. Мне доложили, что только вчера вы сочетались браком с Силаном Дрейном. Неужели супруг так быстро отпустил вас?

— Да, отец, я потребовала, чтобы Магда вернулась к обязанностям моей фрейлины как можно скорее.

— Но, моя дорогая, даже правители не могут стоять между супругами. В таких делах приходится проявлять терпение. И сама взгляни: Магда даже не успела обзавестись подобающим придворным нарядом. Она должна носить твои цвета, а выглядит так, словно убежала из темных земель.

Правитель улыбался, но глаза оставались холодны. А еще чувствовалось, что он злится.

Его светлейшество продолжил:

— А посему, Магда Дрейн, вы немедленно отправитесь назад в свой новый дом, к мужу. И проведете медовую луну, как полагается. Клеа, нам придется проявить терпение и подождать милую нам госпожу Дрейн.

— Но отец, это же абсурд! Магда нужна мне здесь!

Однако правитель поднял руку, пресекая любые возражения.

— Прежде всего она нужна своему мужу. — И обратился ко мне: — Во время медового месяца, Магда, озадачьте портных изготовлением подобающего платья. Я больше не потерплю нарушения приличий во дворце и пренебрежения протоколом. Вам оказана великая честь быть рядом с моей дочерью, значит как ее фрейлина вы обязаны быть безупречной, чтобы ни один поступок не бросил тень на ее светлейшество. А сейчас вас сопроводят к порталу.

Рядом со мной немедленно оказался маг из охраны правителя и недвусмысленно принялся оттеснять меня к выходу из зеркального павильона.

— Но я же могу попрощаться со своей фрейлиной? — остановила мага Клеа.

На это правитель не стал возражать.

— Обещай, что подумаешь о том, что я тебе сказала.

— Конечно, подумаю, — эхом отозвалась я, раздумывая, как обойти запрет правителя и попасть во дворец, чтобы продолжить поиски портала.

На целый месяц отложить это предприятие? От досады я до боли прикусила губы.

— Магда, я обязательно попеняю вашему мужу, что он так рано отпустил вас, — ударил в спину холодный голос правителя.

— Я пришлю тебе своего портного. Он настоящий маг, хоть и отрицает это, — сказала Клеа.

Я повернулась и кивнула ей на прощание.

Я никак не могла свыкнуться с мыслью, что меня вышвырнули из дворца, словно нашкодившую кошку! Мало правителю, что он отдал меня замуж за грубого, жестокого и глупого мага, так еще из-за его распоряжения я не могу искать своего настоящего мужа! Я едва не задохнулась от охватившего меня гнева и продолжила мерить шагами комнату.

Скоро должен был явиться личный портной Клеа со своими помощниками, чтобы согласно приказу правителя в кратчайшие сроки изготовить мне подобающее платье.

— Что же мне делать? Что делать? — повторяла я, в бессилии заламывая руки.

Дело было не в платье. Без высочайшего дозволения я не смогу вернуться во дворец в любом виде.

Дверь распахнулась без стука. Это был Силан. Бледный как мел, он ввалился в комнату.

— Убирайся! Не желаю тебя сейчас видеть! — огрызнулась я. — Тем более скоро придет портной.

Он скрипнул зубами, лицо перекосилось.

— Ты не представляешь, что я вытерпел из-за тебя, — прошипел он и выбросил вперед руку, желая схватить меня.

Но когда его пальцы уже были готовы сомкнуться на моем плече, Силан остановил движение. Видно, вспомнил, что я запретила прикасаться к себе без разрешения.

— Ведьма, ты хоть понимаешь, как мне приходится справлять нужду? Как долго будет продолжаться эта пытка?

Я постаралась придать лицу такое выражение, чтобы «супруг» без лишних слов понял, насколько мало меня заботит его удобство.

Не найдя во мне ни капли сочувствия, он бросил долгий взгляд на мешочек, что по-прежнему висел у меня на поясе, и заискивающе спросил:

— А это не вредно, что ты храпишь его вот так?

Я удивленно изогнула бровь.

— Ну… эм… Я хочу сказать, что он болтается там без воздуха. Он не задохнется?

— Там нет легких, — отрезала я. — И почему ты все еще здесь? Я же велела тебе убираться. Хочу побыть одна.

Силан замялся.

— Прибыл мой отец. Хочет увидеть тебя. Нас, — поправился он.

— А я не хочу его видеть.

— Он рассчитывает на теплый прием и ужин. В кругу семьи.

Я расхохоталась. Я запомнила Дрейна-старшего как надменного и равнодушного мага. Уж кто-то, а он не из тех, кто стремится к семейному уюту.

— Да, мой отец говорил сегодня с правителем, и тот выражал обеспокоенность нашим браком. Вот поэтому он здесь, — признался Силан.

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы обдумать сказанное. Возможно, этот нежданный визит сможет принести мне пользу? Если убедить отца Силана, что наш брак не вызывает никаких подозрений, он доложит об этом правителю, и мне разрешат вернуться во дворец, ко двору ее светлейшества Клеа. И я снова смогу…

— Что ж, мой дорогой, нам нужно успокоить всех этих благородных мужей. Давай покажем, что мы являем собой образец семейного счастья и согласия.

Я сама взяла его под руку и улыбнулась.

Мы с Силаном спускались к так называемой «гостиной», которая раньше служила общей комнатой, где по вечерам собирались маги Дрейна. Они резались в кости, пили дрянное вино и орали песни. Эти «светлые», как я начала их называть про себя, не имели ни малейшего представления о манерах, были шумны и необузданны в своем веселье, поэтому я заставила «супруга» прервать этот обычай и выдворила магов прочь. Теперь светлые занимались тем же в отведенном для них крыле.

Мой взгляд скользил по обшарпанным стенам рассыпающегося замка, и я вспоминала, как Моран за одну ночь возвел темные башни. Сердце сжалось от острой волны боли.

Дрейн-старший расположился в потертом кресле, вытянув ноги к камину, в котором дышали жаром докрасна раскаленные угли.

— А, Магда! — Он поднялся, приветствуя меня. — Верно говорят, что от судьбы не убежишь и то, что предначертано, сбудется.