Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

Я очнулась не на заднем сиденье машины, и меня не одолевала боль. Я лежала на удобной кровати. В горле пересохло, я огляделась вокруг и узнала знакомые кирпичные стены. Апартаменты Люка .

Память о последних событиях снова закружилась в голове. Выходя из школы, я наткнулась на какого-то источника… Он сломал мне руку, а потом Люк что-то с ней сделал. Наверное, что-то грандиозное, потому что рука совсем не болела.

На этот раз он меня по-настоящему исцелил, и это уже серьезно. Его никто не заставлял. Они могли отвезти меня в больницу или… Подождите. Я же не превращусь в мутанта? Я шевельнулась и задела кого-то ногой. Потом вдохнула уже привычный аромат хвои и почувствовала, как сердце сделало кульбит.

О боже.

Я покосилась налево и увидела потрясающе прекрасное лицо. Рядом со мной лежал Люк, а я не имела ни малейшего представления, как это вышло. Я невольно засмотрелась. Он устроился в изголовье кровати полусидя, прислонившись к деревянной спинке, уронив голову на грудь и скрестив руки на животе. Нижние веки скрывались за густыми ресницами. Грудь мерно вздымалась и опадала, словно во сне.

Вот же черт.

Будь у меня камера, я бы его сфотографировала. Звучит подозрительно, ведь Люк спит, а разве нормально фотографировать человека, который спит? Но он выглядел таким одновременно суровым и безмятежным, что я не могла отвести глаза.

Ладно.

Начнем по порядку. Снимки спящего Люка в списке необходимого даже близко не значатся. И все же я снова взглянула на него и вдруг поняла, что он тоже на меня смотрит. Я зарделась от смущения, и моя рука вновь заболела.

– Привет, Персик, – пробормотал он.

– Привет, – прошептала я.

Наверное, я сошла с ума, ведь мы должны были обсудить так много важных вещей, но почему-то сейчас все наши проблемы казались каким-то далекими и несущественными.

– Почему я в твоей постели… с тобой?

Улыбнувшись, он ответил:

– Я задремал. – А потом прикусил нижнюю губу.

Следующий глоток воздуха застрял в горле, потому что мысли о произошедшем всколыхнулись в памяти.

– Господи, – шепнула я, – Люк, тот парень… он убил Колин и Аманду. Возможно, и ту семью.

Сонливость как рукой сняло.

– Я ждал, когда тебе полегчает, чтобы поговорить об этом.

– Мне полегчало. – Мое сердце загремело в груди от оставшегося страха. – Люк, он признался в убийствах. Он сказал…

Голос сорвался. Я никак не могла заставить себя произнести эти слова, но парень и так понял, о чем я думаю.

– Он решил, что схватил тебя, когда поймал Колин? После того как увидел, что ты разговариваешь со мной?

Впервые я не разозлилась, что он подслушал мои мысли.

– Да. – Мне вдруг стало нечем дышать. – Колин умерла потому, что он решил…

– Перестань. – Люк взял меня за подбородок и пристально посмотрел мне в глаза. – Она погибла не из-за тебя. Твоей вины здесь нет. Ясно?

Я судорожно кивнула.

– Ясно.

– Почему-то мне кажется, что ты мне не веришь.

Как тут поверить, когда знаешь, что кого-то убили по твоей вине? Вместо тебя . Но моя вина сейчас не играла роли.

– Мы виделись раньше, на школьной парковке. У меня из рюкзака выпали тетради, и он помог мне их собрать. Тогда он вовсе не был похож на маньяка. Приятный молодой парень, я решила, он из нашей школы, но это точно был он. И это он побывал у нас дома в тот вечер. Он сам сказал, что во второй раз меня… пометил.

В глазах Люка блеснуло понимание.

– Те метки на животе.

– Да, ты ни в чем не виноват. Это все он. – Тошнота упрямо подкатывала к горлу. – Он был у нас в доме. Дважды. – Я отвернулась и крепко зажмурилась. – Люк, он знает тебя, и он не лаксен. Он источник. Я видела его глаза. Они точно такие же, как у тебя.

Люк молчал, но я чувствовала, что он кипит от ярости. Даже воздух в комнате наэлектризовался.

– Он случайно не назвал имени, не упоминал каких-нибудь подробностей?

– Нет. Но ведь источников осталось совсем немного?

– Немного. Как он выглядит?

– Примерно моего возраста. – Я открыла глаза, пытаясь унять расшалившееся сердце. Сейчас я не на парковке. Я в безопасности. Пока что . – У него коричневые волосы и глаза как у тебя.

– Помнишь что-то еще?

– На нем почти все время были солнцезащитные очки, но у него… ямочка на правой щеке и… – Внезапно я вспомнила слова источника перед тем, как он сломал мне руку. – Он попросил кое-что тебе передать, но я не уверена, что правильно расслышала.

Зрачки глаз Люка засветились белым светом.

– Что передать?

Я покачала головой.

– Он просил сказать: «Поиграй со мной» .

Люк мгновенно переменился в лице и вскочил с кровати, стиснув кулаки.

– Что такое? – спросила я, борясь с подступившей паникой. – В чем дело?

– Сколько ему лет, говоришь?

– Думаю, мы почти ровесники.

– Он точно подросток? Это важно, Персик. Ты уверена?

– Уверена. – Я тоже поднялась на ноги. – А что? Ты знаешь, кто это?

Люк небрежно взъерошил волосы.

– На ум приходит только один источник, но… господи, ему бы сейчас исполнилось лет десять.

Я хрипло засмеялась.

– Нет, этому точно не десять.

Я заметила искру облегчения на лице Люка – мелькнула и пропала.

– Нет, этого не может быть.

– Что ты от меня скрываешь? – Я захотела вновь сесть, но стены закружились.

– Что такое?

– Голова…

Чувствовала я себя паршиво, как после долгой болезни.

Люк мгновенно очутился рядом. Я отшатнулась, но парень все равно потянулся ко мне, коснулся сначала моей щеки, потом запустил пальцы в волосы и приложил ладонь к затылку. Ощутив тепло, исходившее от его пальцев, я ахнула: то же самое было в машине, когда он взял меня за руку.

– Что… что ты делаешь?

– Подлечиваю.

– Может, не надо? – Позвоночник покалывало, тепло разливалось по всему телу, и я тревожно оглянулась по сторонам. – Честно говоря, я не хочу превращаться в мутанта.

Люк рассмеялся.

– В гибрида, что ли? Не бойся, тебе это не грозит.

– Откуда знаешь?

– Я много чего знаю. – Он помолчал. – Что еще с тобой сделал этот ублюдок?

– Ничего. Только рука.

– Только рука? Персик, он ее чуть не оторвал. Из-за этого голова и кружится.

Я прикрыла глаза, вспоминая невыносимую боль, а он опустил ладонь мне на шею.

– Ну как, лучше?

– Лучше.

– Вот и хорошо, – ответил Люк севшим голосом, и мое сердце забилось чаще.

– Ты говорил, что умеешь лечить, но как это происходит? Чудо какое-то.

– Все дело в энергии. Мы передаем ее человеку и сращиваем переломы, стягиваем ткани, мышцы, даже нервные волокна, раны. – Парень помедлил. – Как я уже говорил, мы можем исцелить почти любые повреждения, но внутренние болезни нам не под силу.

– Как вирусы или рак? – спросила я, вспоминая обрывки предыдущего разговора.