Анатолий Казьмин - Здравствуй, дедушка Кощей

— Ёлочка, гори! — оглушительно орали мелкие, под чутким руководством не менее голосистой Снегурочки. Дизель, сидя под ёлкой, сосредоточенно крутил ручку генератора, Михалыч торопливо скручивал провода и тихо матерился, а я украдкой показывал кулак и строил страшные рожи Аристофану, потянувшему из кармана бутыль ядрёного самогона и кресало.

Наконец, Михалыч соединил провода, светодиоды ярко вспыхнули на ветвях и всё восторженно заорали.

Уф-ф-ф… Теперь выход царя-батюшки.

Я метнулся в гримерную, ну ту самую комнатку за троном, где раньше был склад подарков. Дед, опередивший меня, уже протягивал Кощею стакан коньяка:

— Давай, батюшка, для храбрости! От и молодец, от и славно… Федька, тебе плеснуть?

— Не надо, спасибо. Ваше Величество, вы бы не очень, а? Какой пример детям… ой! Ну чего вы дерётесь?!

— Цыц, Федька! Без сопливых разберусь, — царь-батюшка одёрнул шубу, поправил бороду, корону и, вздохнув, кивнул Михалычу: — Готов. Начинайте.

Мы с дедом рванули обратно в зал и вовремя перебив Агриппину Падловну, по третьему разу заставлявшую всех петь песенку про ёлочку, засюсюкали перед публикой:

— А теперь, детки, надо нам позвать на наш праздник нашего Великого и Ужасного, Тёмного Властелина, Мрачного пахаря человеческих жизней, страшного, но справедливого императора нашего… А ну, хором!

— Дедушка Кощей! — завопили мелкие.

— Ни хрена не слышу, — Михалыч приложил растопыренную ладонь к уху. — Ась? А ну, паразиты, давай ишо разок, да дружно!

— Дедушка Кощей! — послушно откликнулась ребятня.

— Да не так надо! — рука Снегурочки снесла Михалыча в сторону. — А ну, мелочь пузатая, давай со мной хором!

— Дедушка Кошей! — проорали детки вместе с родителями, и со стороны трона послышалось робкое покашливание.

Кощей робко, явно смущаясь, выглянул из-за спинки трона, снова спрятался, а потом, всё-таки решившись, гордо вышел к публике. Он шёл, чеканя шаг своими коваными сапогами, постукивая любимым чёрным мечом о пол как посохом, борода развивалась на ходу, а подойдя к нам, царь-батюшка для пущего эффекта, включил на полную свою красную подсветку глаз.

В зале воцарилась тишина, только маленький розовый монстрик, в первом ряду, тихо всхлипнул от ужаса.

— Ты чего, поросёнок? — удивился Великий и Ужасный. — Не боись, не обижу. А ну, шагом марш к дедушке Кощею!

Поросёнка… Тьфу, ты — монстрика привычно выпихнули на середину и дедушка Кощей, подхватив его и усадив на локоть, ткнул бедолагу пальцем в пузо:

— Ути-пуси, какие мы храбрые! Ну, чего пригорюнился? Хочешь, дам мечом поиграться? Можешь башку кому-нибудь снести, разрешаю.

У монстрика тут же высохли слёзы, а все пять глазок восторженно засияли.

— Не, не подымешь ты еще мой меч, — с сожалением протянул Кощей. — Ладно, тогда как на духу признавайся мне любимому — как ты вёл себя в этом году, хорошо ли, плохо ли?

— Плохо, дедушка, — пропищал монстрик, стыдливо опустив глаза.

— Ай, молодец! — восхитился дедушка Кощей. — Хороший мальчик… Или девочка? Да, не важно. Держи-ка, ребятёнок за это подарок!

Царь-батюшка опустил монстрика на пол, порылся в дедовом кошеле и, выудив подарок, вручил его счастливому ребёнку.

— Ну, паршивцы, кто еще подарков хочет?

Дальше уже всё пошло по сценарию. Детишки забирались на табурет, а кто посмелее — на колени деду Кощею, пели песенки, читали стишки и радостные убегали, прижимая подарок к груди.

Конечно и Аристофан дождался своей очереди.

Забравшись, на жалобно скрипнувший табурет, он выдержал долгую паузу, вскинул голову к потолку, махнул рукой и с чувством произнёс:

- Оскара на него нет, — прошептал я деду.

— И не говори, Федь, — всхлипнул Михалыч, — ишь как душевно зараза выводит.

Шквал аплодисментов был наградой нашему бесу, а в качестве материального поощрения, он получил от дедушки Кощея петушка на палочке, которого тут же счастливо засунул в пасть.

Но настоящий фурор произвели Тишка да Гришка.

Разодетые, один — в доспехи Дарта Вейдера, а другой — в скромный плащ Оби-Вана Кеноби, бесенята разыграли перед публикой знаменитую битву на световых мечах и урвали каждый по два подарка. Ехидно показав язычки Аристофану, обиженно жующего деревянного зайчика с ёлки, они прискакали к Михалычу и повисли у него на ногах, радостно вереща. А дед, гордый и растроганный, гладил их по головам и смахивал слёзы с счастливых старческих глаз.

Потом были еще конкурсы, игра в снежки комочками ваты, пропитанных крахмалом и высушенных. Дедушка Кощей, с воплями и явным удовольствием уворачивался от летящих в него со всех сторон белых комков, носился как угорелый по тронному залу и в свою очередь старался залепить "снежком" в Снегурочку, что было вовсе и не сложно, учитывая объёмы нашей бухгалтерши. Мне тоже досталось раз от царя-батюшки и два раза от вредной Маши, трусливо прячущейся за спинами рыцарей-зомби.

А потом мы все вместе пили чай и обжирались невероятно вкусными сладостями, заботливо приготовленными для праздника Иван Палычем.

Я думаю, утренник всем понравился. Даже Кощею.

Календарь на компе показывал 31 декабря.

А вообще, народ тут календарями особо не пользовался, надо сказать. Попы, конечно, строго следили за православными праздниками, а вот тот же Новый год как-то и не праздновался. Точнее, праздновался, но… Ну, сами посудите. По факту тут существовало аж четыре даты Нового года: 1 января на европейский манер, 1 марта по древнему обычаю, 22 марта, в день равноденствия и еще 1 сентября. Желающим гульнуть — на радость, а простым смертным — головная боль.

Ничего, теперь будет порядок и строгие календарные даты. У нас, конечно, на Лысой горе, а все эти разгильдяи Гороха, пусть празднуют, как хотят, нам до них дела нет. Пока жива моя техника, проблем с датами не будет. Синхронизации точного времени уже конечно нет, но пара-тройка минут в год, это совсем пустяк.

Ну, короче — 31 декабря. Новый год на носу!

И нос мой, надо сказать, чутко улавливал ароматы с кухни, добиравшиеся даже до Канцелярии. Великий труженик Иван Палыч старался изо всех сил, а я всячески помогал ему тем, что удерживал себя от походов на кухню, дабы не отвлекать поваров дельными советами.

Как я и ожидал, детский утренник благосклонно подействовал на общий настрой во дворце и народ с энтузиазмом носился по коридорам в предновогодних хлопотах в предвкушении праздника. Мои хлопоты начались из-за склероза. Не моего, конечно.