Анатолий Казьмин - Целую, Кощей [СИ]

— Жги, внучек! — закивал Михалыч, гордо обводя всех взглядом мол, вона как внук-то могёт!

— Первоочередная, но не самая спешная цель у нас — перемещение царских чертежей летучего корабля из одного места в другое.

— Спереть, значиться, — пояснил дед для непонятливых.

— Для того надо нам сначала просто узнать где эти чертежи хранятся и общую обстановку оценить в окружающем их месте.

— Я, Федор Васильевич, мог бы опять личину накинуть кого из бояр, да погулять во дворце Гороховом, — предложил майор.

— Хорошо, Калымдай, только побережем это для особого случая. Горох сейчас настороже. С колечком волшебным, небось, после прошлой нашей операции не расстается, может и спалить тебя ненароком.

— Во дворце нам нужны свои глаза и уши, — заметила Олёна.

— Верно, Олёна, — согласился я. — Есть предложения?

— А как же! — улыбнулась она. — Я тут свела знакомство с девкой одной дворовой, которую Горох к себе в спальню таскает. Подружки мы теперь с ней.

— Молодец! Думаешь, сможешь через неё подобраться к чертежам?

— Со временем, батюшка, смогу. Но как быстро это произойдет, не ведаю.

— Надоть, внучек, Кощея нашего батюшку тоже к работе подключить, — заявил Михалыч, вертя в руках кружку с отломанной ручкой и подозрительно разглядывая её.

— Это как же, дед? Пусть на Горыныче посреди царского двора приземлится и чертежи себе потребует, а то мол, спалит царский терем на фиг?

— Пусть в зеркало свое колдовское почаще за Горохом смотрит, — парировал дед, протирая подозрительную кружку большим носовым платком, выуженным из кошеля. — Глядишь, и полезет Горох за чертежами ентими, а Кощей-то и подсмотрит где они.

— Дельная мысль, — согласился я. — Тогда, Михалыч, свяжешься с Кощеем и поставишь ему задачу, пусть пашет и не увиливает, а не то…

— Гхм…

— Шучу-шучу… от нервов это.

— А на вот тебе внучек баранку от нервов. И чайком запей.

— Спасибо, — теперь уже я с сомнением рассматривал кружку. — С чертежами значит, пока так и решим. Олёна будет через девицу эту легкого поведения, к ним подбираться, а Кощей-батюшка в зеркало поглядывать. Второй вопрос: меч-кладенец. Велено… хм-м-м… экспроприировать его.

— Спереть, значиться, — снова пояснил дед.

— Мы знаем, что он в царских подвалах хранится за замком мудрёным…

Дед хмыкнул.

— Я знаю, Михалыч, знаю, что для тебя не открываемых замков не существует, но ты прямо сейчас можешь отмычку или что там еще, дать от этого замка?

— Посмотреть надоть, — зачесал в затылке Михалыч. — Так от сразу как сказать-то?

— Вот именно. А еще, помните — там и короб хрустальный вроде, в котором меч и лежит. Его тоже надо вскрыть, да без шума.

— Это легко, мсье Теодор, — удивила меня Маша. — Алмазом прорезается отверстие подходящего размера и всё.

— А у нас есть нужный алмаз?

Маша протянула ко мне руку и на ее пальцах блеснули два больших перстня:

— Оба подойдут, мсье Теодор. Первый мне подарил герцог Тулузский, когда я гостила у него в замке, а второй — у гроссмейстера ордена Тамплиеров хранился и мне случайно достался…

— Спёрла девка колечко, — снова влез дед с разъяснениями.

— Фи, дедушка Михалыч! — привычно возмутилась Маша и под шумок стащила у меня из-под руки баранку.

— Отлично, молодец, Машуль. С алмазами молодец, а не с баранкой, — уточнил я. — Отдай еду!

Ага, сейчас. Я печально проводил баранку в последний путь. В смысле — до Машиного рта и продолжил:

— Тогда остается сам замок.

— Мне тудыть самому надо, внучек попасть, — вздохнул Михалыч. — Одним бы глазком только глянуть.

— Дедушка Михалыч, — вмешалась Олёна. — А возьмите мою шапку-невидимку. Только верните потом.

Девушка покопалась в наплечной холщовой сумке и выложила на стол невзрачную шапочку похожую на тюбетейку или ермолку какую.

— От и славно, внучка, — закивал головой дед. — Верну-верну, даже и не сумлевайся.

— И что, — усомнился я, — никто-никто деда не увидит?

— Только собаки учуять могут, да у котов еще глаз особо устроенный, враз заприметят, — пояснила Олёна.

— Не боись, внучек, проскользну легко, как коньяк в пузо.

— Ну ладно. Тогда с этим тянуть не будем, сегодня же и надо сходить. Хорошо, деда?

— Легко, Федя.

— Следующий пункт, тоже неспешный, но уже надо готовиться к постройке летучего корабля. А это значит, что надо подходящее место найти для ангара — дом, там или сарай большой, да и мастер нужен, который и в чертежах разбирается и плотницкому делу обучен.

— Так Федор Васильевич, — заявил наш майор, подвигая Маше мою кружку с чаем, — есть у нас такой мастер прямо тут.

— Э-э-э… Чай-то куда?

— Фи, мсье Теодор! — возмутилась Маша, поспешно опуская в кружку длинный язык. — Вы же знаете, как это вредно есть всухомятку! Совсем не заботитесь о сотрудниках…

— Да пей, пей на здоровье… Так что за мастер-то, Калымдай?

— Да Боров же, хозяин наш тутошний. И не сомневайтесь даже, хороший специалист.

— Надо же удачно как. Хорошо, закончим, поговорим с ним. А он согласится-то?

— Да куда он денется, — засмеялся Калымдай. — Тем более мы ему и заплатим хорошо.

— Ну и славно. Теперь с самим сараем, что думаем?

— Есть тут один кожевенник, Федор Васильевич, — начал Калымдай. — Я к нему еще тогда присматривался, когда только начали создавать оперативную базу тут, в Лукошкино. У него дом большой, двор не малый, да сарай, думаю, подходящих нам размеров. Всё высоким крепким забором огорожено, да и месторасположение в самом центре города. На виду, потому и внимания никто не обратит.

— Ну, звучит неплохо. А с ним как договориться-то?

— Думаю, не сложно будет. У него в последнее время дела плохо идут. Дошло до того, что он и своих работников распустил и в доме том один с семьёй остался. Дадим ему денежку хорошую, да и спровадим из города до зимы. Полагаю, он только рад будет.

— Возьмёшься за это, Калымдай?

— Так точно, сделаю.

— Есть еще вопрос с сестрой Гороховой, Марьяной. Только я не совсем понял, что от нас требуется. Надо ее к Кощею-батюшке переправить, но этим уже специальный человек занимается. Так что, мы только следим за его операцией и будем наготове. Так?

Все кивнули.

— Булавки-говорушки всем Михалыч выдал?

Все кивнули.

— Ну и бытовой вопрос: где жить-то будем?

— А пойдём-ка, внучек, на тот же постоялый двор? А что, место там тихое, нам знакомое, да и хозяин в нас души не чает, — хихикнул дед.

— Фи. Там пахнет, — заявила Маша, опуская пустую кружку на стол и оглядываясь, чтобы еще стащить.

Вегетарианцев не прокормить. Хорошо, их в мире мало, а то давно бы уже настал продовольственный кризис.

— Маш, тут везде пахнет. Ну что ты капризничаешь? И заметь, у посла снова ты жить не будешь.