Анатолий Казьмин - Целую, Кощей [СИ]

— Герой ты у меня, дед!

— А то!

— Так, а с мечом-то что там?

— А лежит он себе спокойно за дверью крепкой, — хмыкнул Михалыч. — А только, скажи мне внучек, а мы и правда с тобой такие тупые и если и сильны, то задним числом?

— Хорошо не задним местом. А что такое-то?

— А чего мы у Машки колечки ее с брульянтами не взяли? Я бы уже сейчас меч тот в кошеле своём нес бы. Замок там хош и мудрёный, но я его гвоздем и открыл и закрыл пару раз. Вокруг короба того хрустального походил, да кукиш сам себе показал.

— Да, — почесал я в затылке. — Это мы оплошали, деда.

— Ничё, внучек, не горюй, — Михалыч попытался погладить меня по голове, но я успел отклониться. — Сделаю я отмычку ладную, да бесов отошлем на дело, они меч враз притащат.

— Ну, хорошо, завтра их и отправим, да?

— Ага… О, внучек, а вот и наша гостиница, — оживился Михалыч. — Как там без нас хозяин наш разлюбезный поживает?

Без нас хозяин поживал, похоже, неплохо. Весь первый этаж, отданный под кухню и трактир, был заполнен народом, шумом, запахами и безудержной гульбой.

Дед, войдя в зал, неспешно огляделся, потом солидно откашлялся, привлекая к себе внимание, Станиславского на него нет. И только когда гул стих и все взгляды обратились к нам, степенно поклонился:

— А по здорову ли, люд честной?

Я вслед за дедом поклонился народу — это я уже наловчился тут, а народ, приглядевшись, взорвался радостными воплями:

— Здорово, Михалыч!

— Здравствуй на века, Михалыч!

— Садись к нам, Михалыч, окажи милость! И внучка своего к нам подсаживай!

Надо же и меня запомнили.

Хозяин, выскочив на шум, увидел нас и тут же обессиленно стал сползать по стеночке, безуспешно пытаясь натянуть на голову замусоленный фартук.

Местная братва моментально сдвинула столы и лавки так, что получился один стол в виде буквы "П", а дед, ухватив меня за руку, зашагал на почетные места, раскланиваясь по пути со знакомцами и представляя меня обществу:

— Внучек мой, Феденька. Молодой ишо, стеснительный. Но в деле нашем ох как лют… Гаврилу Псковского помните? А Гогу Кавказского? Ну вот, нет их больше. А так внучек у меня добёр, собаки уличной не обидит. Хотя демона ентого — Вельзевула так сапогами запинал, что я еле отбил его у Федьки.

Мужики ахали и охали и поглядывали на меня с опаской, а я, заливаясь краской, плелся за дедом, изображая из себя застенчивого маньяка-убийцу.

— А где же это хозяин наш разлюбезный? — громко спросил Михалыч, усаживая меня рядом с собой во главе стола. — Ну-ка ребятишки, помогите страдальцу!

Двое громил, ухмыляясь, подтащили к деду обвисшего на их руках хозяина в полуобморочном состоянии.

— Ну, вот что, любезный, — дед покопался в своём безразмерном кошеле и достал их него мешочек туго набитый золотыми монетами. — Уж расстарайся, милай, не обидь моих гостей, гуляем мы сегодня. А за работу твою тяжкую, за уважение, что нам выказываешь, вот тебе и награда!

Михалыч бросил золото на стол, мешочек гулко брякнул и от этого звука, хозяин наш моментально пришел в себя и, улыбаясь, угодливо закивал:

— Всё понял, батюшка!

— А раз понял, то подавай на стол питьё да яства! Когда еще люду нашему, погрязшему в работе тяжкой да грехах непомерных, отдохнуть с товариществом удастся?

— Ура Михалычу! — дружно заревели мужики.

Хозяин умчался на кухню и уже через минуту бородатый бугай самого зверского вида, толкал трогательный тост в честь деда. И понеслось…

Я на спиртное не налегал, так, пригубливал только для приличия, а вот на еду накинулся. Весь день же голодным по Лукошкино бегал.

Через часик осоловев от съеденных запеченного поросенка, гусиной копченой грудки, заливной осетрины, гречневой каши с белыми грибами, пирогов с капустой, картошкой, яйцом и луком, брусничных, яблочных и смородиновых, я поднялся, с трудом поклонился обществу и отправился наверх в знакомые уже апартаменты, шепнув Михалычу, чтобы он сильно не налегал на самогон. Дед только отмахнулся от меня мол, не учи учёного.

Едва я зашел в маленькую тесную комнатку с двумя кроватями, сразу же рухнул на одну из них, прислушиваясь к колыбельной с первого этажа:

— Из-за терема большого,

Прям на весь базарный люд,

Выбегают наши парни

И весь люд в подкову гнут.

"Где-то я уже слышал эту мелодию", — подумал я, проваливаясь в сон.

Разбудил меня волшебный запах жареного мяса с приправами.

Я сглотнул слюну, открыл глаза и увидел прямо перед собой большой деревянный поднос, заставленный самой разнообразной снедью. Поднос держал Михалыч и ехидно мне улыбался:

— Оголодал, внучек за ночь-то?

— Деда… — я протер глаза. — А ты чего живой-то? Я думал ты после вчерашней пьянки день пластом лежать будешь.

Дед захекал и похлопал себя по безразмерному кошелю:

— А я ить елексиром похмельным запасся, теперь хош каждый день пить могу до упаду!

— Не надо, — строго сказал я. — Дед, ну мы же на дело сюда прибыли, а не пьянствовать. Ты уж потерпи, а потом, как выполним наказ Кощеев, обмоем сразу всей Канцелярией.

Михалыч покивал головой и смущенно протянул:

— Да это я вчера годы былые вспомнил, внучек, вот и решил с ребятками посидеть как в старые времена… Ну куда?! Куда не умывшись, мясо в рот тянешь?! А ну марш во двор, я полью тебе сейчас — умоешься, потом ужо и позавтракаешь… Федька, положь курицу кому сказал!

— А что ты там про былые годы говорил? — спросил я уже во дворе гостиницы, отфыркиваясь от воды.

— Так я ж, внучек, — принялся за рассказ Михалыч, зачерпывая из бочки очередной ковш и опрокидывая его мне на голову, — так и не накопил себе ничего на старость. Всё сразу и проматывал. Как вернусь из гостей от очередного толстосума или банка какого, так первым делом Кощеюшке в общак долю отправлю. Потом часть отдам жёнкам с дитятками, у которых кормильцы на каторге маются, а на остальные ребяткам пиры закатываю. Ох и гуляли мы, Федь! Не поверишь, по неделям из-за стола не вылезали!

— Ну, каждому своё, наверное. А я бы точно откладывал себе на будущее.

— Так скучно же так, внучек!

— Ага, украл, выпил — в тюрьму. Романтика! — процитировал я фразу из известного фильма.

— Не, на каторгу я только разочек и попал. И больше не захотелось.

— Да ты что?! У нас? И долго пришлось отсиживаться?

— Да какой у нас… В Англии ихней, басурманской. Сразу на свинцовые копи и отправили. А мне вдруг так на Родину захотелось… — дед вздохнул и потёр совершенно сухие глаза. — Берёзку обнять, степной ковыль понюхать… Я и подбил ребятишек мол, давайте домой лучше пойдем, чем здесь загибаться. Ну и вернулись на Русь.

— Вот так просто взяли и вернулись?

— Вот так просто, внучек и вернулись. Перебили охрану, прошли ватажкой до моря, по пути подбирая всё, что пригодиться могло, а как к морю вышли, тут и кораблик нам попутный попался.