Анатолий Казьмин - Целую, Кощей [СИ]

— Ну а Марьяна-то тут при чем?

— Да тоже всё просто. То есть, вроде бы просто, а запуталось сильно.

— Ну, это как всегда у нас, — хмыкнул Никита. — И что же с ней?

— Марьяну тот кадр, что тебя убить пытался, решил тому гаду в подарок преподнести. А Кощей просто из вредности, решил её перехватить. Вот и всё.

— Нет, так не годится, — заявил он. — Нельзя девушку в лапы Кощею отдавать!

— Ну, дерзай, — я пожал плечами. — Я к этому делу никак не причастен. Наблюдатель со стороны, так сказать.

— Ну-ну.

— Слушай, Никит, — я помялся. — У меня тут проблема возникла. Личная. И помощь может понадобиться.

— Что случилось?

— Есть тут в монастыре девушка одна… Ну чего ты сразу рот до ушей?! Я просто помочь хочу! Ну и да, нравится она мне, что тут такого?

— Да что ты горячишься? Нравится — и хорошо. В чем проблема-то?

— Девчонка эта — сирота. Как отец умер, братья её сразу в монастырь запихнули, а сами наследство пропивают. А она, между прочим, боярского рода. Да и вообще, хорошая девушка…

— Во уроды.

— И не говори. Хочу я забрать её из монастыря.

— Да-а-а, тут еще тот гадюшник, — согласился Никита.

— А то! Совсем ей тут не место. Сниму ей домик в городе на первое время. А вот потом… Потом твоя помощь может понадобиться с братцами этими.

— Это какая же помощь? Помочь убить их? Так тут я тебе точно не помощник.

— Фу, убить… Тут и без тебя обойдутся. Не, я думаю, они как раз по твоей части — преступники, самые настоящие.

— С чего это ты взял? Но если нарушили они закон, то моя обязанность их задержать.

— Да мне больше ничего другого и не надо.

— Опять же, — промолвил он задумчиво, — раскрываемость увеличится…

— Во-во, а там глядишь, и премия от Гороха! И у меня еще одна идея есть на счет этой девушки, но об этом потом как-нибудь.

— Ладно, договорились. А сейчас, Федь, бежал бы ты лучше отсюда. Скоро мои стрельцы нагрянут. Думаю, много мы тут накопаем на настоятельницу. Надеюсь, ты не против? — иронично добавил он.

— Да делай с ней что хочешь, — отмахнулся я. — Мне тоже не по душе как она тут девчонок с толку сбивает.

— А Кощей тебя за это не заругает? — хихикнул Никита.

— Разберемся, — поддразнил я его.

Так что расстались мы, если и не дружески, то вполне мирно. Он побежал снова наверх, а я, дождавшись, когда стихнут его шаги, вызвал по булавочной связи Михалыча:

— Дед, ау? Нашли Варю?

— Внучек? — тут же отозвался дед. — А ты где?

— По монастырю бегаю, где я еще могу быть?

— Ну и как бегается?

— Дед, чего это ты вопросом на вопрос отвечаешь? У Шмулинсона что ли нахватался?

— Разве?

— Тьфу ты! Михалыч! Варю нашли?

— Да нашли-нашли, не ори. Олёна её уже из монастыря вывела, тебя дожидаитси в лесу.

— А Марьяну? Она тут недавно пробегала, не успел ее схватить.

— Да было бы там за что хватать. Машка её отлавливает.

— А ты где, дед?

— Да я около кельи настоятельницы торчу. Слушаю, как бабка с участковым её допрашивают.

— Ага, тогда я сейчас к тебе подойду. Жди.

— Жду-недождуся.

Чего это он такой нервный?

Я, уже не таясь, затопал на второй этаж и там, довольно быстро сориентировавшись, нашел комнату Фёклы. А деда не было видно. Или запрятался под шапкой или просто ушел.

— Дед? — тихо позвал я. — Деда?

И будто в ответ, за дверью послышался шум, крики. Я рванул дверь на себя и в меня врезалось что-то небольшое, толстое и лохматое. Едва сдержав крик, я машинально отшвырнул от себя это нечто и тут, откуда-то сбоку, прямо в полете, как в куропатку в охотничий сезон, в этого лохматого врезался огненный шар. Я рванулся в комнату, опасаясь, что и Михалыч мог оказаться там и огляделся. Никита стоял у окна, с совершенно обалделым видом, а недалеко от него стояла жуткого вида бабулька, потирающая руки. На полу лежал толстый и уже хорошо прожаренный бес, а на кровати валялась матушка настоятельница с ножом, торчащим из груди.

Картина маслом. Меня чуть не стошнило.

— А енто хто ето такой к нам пожаловал? — раздался старческий скрипучий голос.

Бабу Ягу я уже видел, но только издалека, с чердака Борова, а вот так, вблизи, оказался к ней впервые. И очень пожалел об этом — страшная, как моя жизнь, до появления в ней Вари. И как только Никита с ней уживается?

Я отвесил ей уважительный поклон, кто ее, старую, знает, еще зафигачит в меня файербол, и замер, совершенно не представляя, что теперь делать.

— Бабушка, — вовремя вмешался Никита, — это…

— Захаров Федор Васильевич, — перебила его бабка. — Попался, голубчик?

О, я знаменит?

— Да я тут это… — улыбнулся я, стараясь казаться спокойным, — Мимо проходил. Слышу — крик, шум, вот и решил вам помочь.

— Помощничек какой нашёлси, — заскрипела бабка.

— Ну, а что? Кто беса под ваш шар огненный кинул? И заметьте, как удачно прицелился, точь в точь в ваш шарик попал, бабушка.

— Ох и ловкач, — захекала старая карга. — А вот посмотрим, как таперича в тебя мой шарик полетит!

— Бабушка! — заорал Никита. — Не надо! Стоп! Прекратить самовольный отстрел неизвестных элементов!

— А чавойта ты в ём неизвестного увидел, Никитушка? — удивилась бабка. — Вражина он, как есть Кощеев прихвостень.

— Чего это прихвостень? — обиделся я.

— Бабушка, — строго сказал Никита. — Криминальная ситуация обострилась настолько серьезно, что мы не вправе сейчас разбрасываться любыми источниками информации. Поэтому в интересах следствия, мы должны отпустить этого гражданина, тем более что никаких фактов причастия его к данному противоправному действию нет, а творить самосуд и устраивать милицейский произвол нам не позволяет честь мундира.

Бабка, открыв рот, умиленно слушала тираду участкового, а он тем временем, незаметно сделал мне знак рукой мол, уматывай ты отсюда, да поскорее, пока бабка не очухалась. И я маленькими шашжками, притворяясь невидимым, двинулся спиной назад к двери и точно бы врезался в неё, если бы меня не направила на верный путь крепкая рука деда.

Но тут бабка как раз очухалась и сразу же заметила деда:

— А, Михалыч! И ты тут? Ну, здорово, старый хрыч!

— Отстань, карга, — сплюнул дед. — Не до тебя сейчас. Пошли, Федька.

И он, ухватив меня за рукав, потащил по коридору, по пути закрывая другой рукой мою, отвисшую от удивления, челюсть.

— Давай, внучек, поднажми! Там сейчас стрельцы ворота закроют, а Машка Марьяну в лесу ужо стережёт, нас через стену не перетащит!

Едва мы добрались до балкона, как сзади раздался топот и к нам выбежал участковый.

— Вы как, прямо со стены прыгать будете или тараном ворота пробивать? — спросил он ехидно и, перегнувшись через низкое ограждение, прокричал вниз: — Еремеев! Пропусти вот этих двоих! Понял?

— Слушаюсь, батюшка воевода!