Анатолий Казьмин - И.О. Кощея [СИ]

— Дамы из швейной мастерской подрались с бригадой малярш.

— А они чего не поделили?

— Говорят, в ремонтные мастерские поступил на службу новый сотрудник необычайной красоты, к тому же и бес-альбинос. Редчайшее явление, Государь, — Гюнтер вздохнул и тихо добавил в сторону: — Я даже сам его еще не видел…

— Выдать им розги, — распорядился я. — Пусть малярши отлупят швей, а те — малярш.

— Больше происшествий нет, Ваше Величество.

— Как так? От змеелюдов только персональная молния главбуху и всё?

— Утихли почему-то, Государь.

— Может быть, передумали на нас нападать?

На этой, излишне оптимистичной ноте, ужин закончился и все отправились спать.

— Вставай, внучек! Просыпайся ужо! — тряс меня Михалыч. — Орда пришла.

— Ну, так накормите, напоите, — я повернулся на другой бок, — да пусть домой возвращаются.

— Федька, вставай! Орда Лысую гору обложила!

— Что?! — я подскочил на кровати. — Они совсем нюх потеряли?!

— Калымдай ворота держит, а Аристофан бесов своих следить за шамаханами отослал. Иди, внучек рожу ополосни да за стол — думку думать будем.

Когда я вернулся из ванной, за столом меня уже поджидали Калымдай с Аристофаном. Рядом стройной вешалкой скучал Гюнтер, а над столом, полупрозрачной люстрой завис Лиховид.

— А я говорил! — заорал старый колдун, едва я вошел в Канцелярию. — А я ить предупреждал!

— Ну и не правда ваша, Лиховид Ростиславович, — я сел за стол и полюбовался на тарелку с гречневой кашей передо мной. — Про Орду вы ничего такого не говорили только про змеелюдов ваших.

— А чавой-та они мои? — насупился колдун. — А девка где?

Я отмахнулся от этого сексуального маньяка. Нам сейчас только любовных страданий не хватало.

— Федор Васильевич, — Калымдай подтолкнул ко мне горчицу и я, кивнув, стал обильно мазюкать ей котлеты. — Орда численностью пять тысяч бойцов на рассвете скрытно подошла к Лысой горе и, охватив её кольцом, начала осаду.

— А чего хотят?

— Толком не понять, но орут что Кощей не настоящий.

— Тоже мне секрет, — я зачерпнул кашу и отправил её вслед за котлетой. — Никто и не скрывает, что я тут только исполняю обязанности.

— Вот они и орут, мол, подавай им настоящего Кощея и всё тут.

— Я разве против? Да где я им сейчас его возьму?

— Я-то понимаю, Федор Васильевич, — Калымдай задумчиво покрутил кружку чая в руках, — а вот им кто-то здорово мозги загадил.

— Бабай? Ничего, кстати, про него не узнали?

— Бабай, — кивнул майор и поднял взгляд вверх: — Лиховид Ростиславович, а вы ничего про этого Бабая не слыхивали? Может быть, в древние времена это чудо уже объявлялось?

— Не тем вы тута занимаетесь! — завопил колдун. — Дался вам этот Бабай! Надо колдунство против айясантов запущать скорее, тогда все ваши беды сами поисчезають! Давай, Федька змеиные части, я обряд древний на них совершу!

— Ой, да подождите вы, Лиховид Ростиславович, — отмахнулся я. — Мы еще и завтрак не закончили, да и с Ордой сначала разобраться надо… Калымдай, а как там шамаханы себя ведут? Никто из наших не пострадал?

— Пробовали они пару раз во дворец проникнуть, но там и ворота колдовством защищенные, да и ребята мои начеку в узком проходе засели.

— Не прорвутся к нам, значит?

— Если порох под ворота подложить не догадаются, то и не прорвутся. Да и пороху, Федор Васильевич, телеги две надо как минимум.

— А девка где?!

Тьфу ты!

— Лиховид Ростиславович, а что вам для колдовского обряда надо?

Старый маньяк закатил глаза и задумался, загибая призрачные пальцы и шевеля не менее призрачными губами. Я же, тем временем повернулся к Михалычу:

— Вот деда, что ты мне не говори, а горчица с кашей не сочетается. С котлетами — за милую душу, а всё вместе как-то не очень. Да, Гюнтер?

— Абсолютно согласен, Ваше Величество. По утрам не горчицу надо кушать, а морковку и сельдерей. Тогда у Вашего Величества и кожа будет гладкая и шелковистая и…

— Достаточно, — прервал я дворецкого. — А вот кетчуп… О, надо бы Иван Палычу не забыть идейку подкинуть! Деда, напомнишь мне потом про томатный соус, ага?

— Тебе бы только пузо своё ненасытное… — начал было дед, но его перебил Лиховид:

— В кабинет Кощеев иттить надобно.

— Зачем? За морковкой и сельдереем? Или там у Кощея-батюшки сразу кожа шелковистая да гладкая где-то припрятана?

— Да тьфу на тебя, Федька! — заорал колдун. — Вот же достался нам начальничек на наши головы! Обряд в кабинете проводить будем!

— Почему?

— Место там колдунством пропитано, зело нам в помощь будет! А акромя того нужён змеиный зуб, две горсти, лягушачьи глаза — горсть, мышьяку полстакана, да колдовская штуковина со склада. Рога Будды, называитси.

— А у Будды разве были рога? — поразился я.

— Енто название такое, — отмахнулся колдун.

— Ну, хорошо. Давайте тогда с Ордой разберёмся и уже после спокойно, не отвлекаясь ни на что, решим вопрос с змеелюдами.

— Сейчас! Немедля пошли! — надрывался Лиховид.

— А девка где? — спросил я у него и он тут же заткнулся и полетел по кабинету, высматривая по всем уголкам Олёну.

— Ну, давайте рассуждать логично, — предложил я, нейтрализовав на время Лиховида. — А логично будет запить чайком кашу да отполировать её блинчиками… Да шучу я, шучу! Хотя…

— Истощал внучек в казематах ментовских, — утёр несуществующую слезу Михалыч и подвинул мне тарелку с блинами.

— Ага, спасибо. А если серьёзно то, что мы вообще можем сделать с этой Ордой? Победить можем?

Все задумались, а потом Калымдай помотал головой:

— Если только Горыныча вызвать срочно, да и то…

— Я думаю, — окунул я блин в смородиновое варенье, — на складе мы наверняка что-нибудь массового поражения найдём, да только своих убивать у меня как-то душа не лежит. По факту же шамаханы нам не враги, а просто, кем-то одураченные.

— Так это… босс, — Аристофан почесал правый рог, — может, типа и нам их одурачить в натуре?

— Лучший вариант, — согласился я. — И без кровопролития и гуманно. Да только как?

— Сначала узнать надо, чего они хотят, — вставил Калымдай. — А исходя из этого, уже и свою линию нападения строить.

— А ты, внучек, возьми да спроси у них, — захекал дед. — Чаво гадать-то?

— Ну, а кстати, — я кивнул, — дед дело говорит. Пойду и спрошу.

— Ополоумел?! — взвился Михалыч. — Да тебя там живо сабельками покрошат, стрелами утыкают, зубами порвут…

— …а на могилке споют комические куплеты, — закончил я за деда. — Гюнтер, а вызови ко мне сейчас кладовщика нашего знатного, Виторамуса. Кстати, ему премию, что я обещал, выписали?

Премию выписали, Виторамуса доставили, но меня вызвала Олёна из Лукошкино, и я отправился к себе, чтобы спокойно с ней поговорить, а Виторамуса Михалыч стал пичкать блинами, чтобы не сидел без дела.