Анатолий Казьмин - И.о. Кощея

Она сразу посерьёзнела:

– У нас неприятности, господин Кощей.

– Ну, я так и знал, – я разочарованно развёл руками. – Эх, Морисента, а я-то думал…

– Нет-нет, Ваше Величество, – заволновалась царица, – змеиная скульптура – ваша, это даже не обсуждается! Только мой покойный супруг, когда узнал о вашем повышенном интересе к этой безделушке, передал её на сохранение своим могучим союзникам. А я как регент не обладаю всей полнотой власти, так же как и мой сын, только уже по молодости лет. Юридический казус получился к моему великому сожалению.

– Дела… – я полез было пятернёй в затылок, но спохватился – не по-царски как-то. Да и шлем мешает. – Вам, дорогая моя Морисента я верю. Верю, что как разумная царствующая особа, мало того – мудрая и очаровательная дама, вы понимаете, что жить нам лучше в дружбе и союзе. Да только честно вам скажу, такая ситуация сложилась, что никак мне без этой безделушки возвращаться нельзя. Царский престиж, сохранение имиджа, ну вы меня понимаете, да?

– Конечно, господин Кощей. И поверьте, рада вам оказать любую посильную помощь, но не знаю как.

– А кто такие эти ваши союзники? Может быть, я смогу с ними договориться?

– Сомневаюсь, Ваше Величество, – покачала головой Морисента. – Это суровые и очень сильные рыцари, практически непобедимые. Да и предводитель их, старый умудрённый опытом воин, один стоит не меньше сотни обычных воинов.

– Ну, всё-таки давайте попробуем, – попросил я. – Как до них добраться можно?

– Это просто, – улыбнулась царица, – я сейчас призову их, но вы, господин мой Кощей, всё-таки будьте с ними осторожнее, прошу вас.

Она прошла мимо счастливо чавкающего Горыныча и восторженно открывшего рот, наблюдающего за ним юного царя, подошла к морю и затрубила в большую раковину, которую сняла с пояса.

Море, до этого спокойное, вдруг забурлило, вскипело, на берег хлынула волна, едва не захлестнув Горыныча, а когда откатилась, перед нами стоял отряд богатырей.

– Тридцать три богатыря! – ахнул я. – И дядька Черномор?!

Богатыри, надо сказать, были совсем не хилые, здоровые такие парни в золотых, блестящих на солнце кольчугах, с копьями, поднятыми вверх и соответствующего размерчика мечами на поясах.

– Кто звал? – вперед выступил огромный пожилой мужик, от которого просто веяло дикой и древней силой.

– Дядька Черномор? – я шагнул к нему. – Здрасте!

– Здоровей видали, – пробасил мужик и хмыкнул: – Тоже мне племянничек нашёлся.

– Ну… А как вас звать тогда? Я, пардон, не в курсе.

– Черномором и зови.

– Да я так и назвал… Ладно проехали. Господин Черномор, вам, бывшим Морским царём, была дадена на хранение некая безделушка…

– Ну?

– …которая по праву свободного и справедливого бартера теперь принадлежит мне.

– Ну?

– И которую я хотел бы получить и как можно быстрее. Спешу, знаете ли. Царство неизвестно на кого оставил, домой хочется.

– Ну?

– Чего «ну»? Я говорю, – повысил голос я. Старикан слух с возрастом потерял что ли. – Отдайте, пожалуйста, мою вещицу! Мне в дорогу пора!

– Чё ты орёшь? Чай не глухой.

– Ну, пардон. Так что, мне подождать немного или сразу отдадите?

– Нет.

– В смысле? Нет – не ждать, а сразу отдадите? Это хорошо, это радует. Давайте.

– Не отдам. Не тобой вещь на сохранение дадена, не тебе и взад получать.

– Ну что не в зад так это только радует, – хмыкнул я. – А по вопросу правопреемников, то вот нынешняя законная царица Морская и её царственный сынуля подтверждают согласие на возвращение мне артефакта.

Морисента согласно кивнула, а Черномор помотал головой:

– Не отдам.

– Почему? Мне что, в Гаагский суд жалобу подавать? Это, знаете ли, хищение получается. Не хорошо, господин Черномор. Дали вам на ответственное хранение безделушку малую, а вы её себе присвоить решили?

– Ты поучи меня, поучи, – сурово пробасил старикан. – Сказано не отдам и всё тут.

– Да почему?! – взорвался я, раздражённый совершенно не логичным упрямством легендарного воина. – Вам-то она зачем?

– И даром не нужна, – хмыкнул Черномор, – да только и тебе я ничего не дам.

– Угу, я понял, а всё-таки почему?

– А ты – Зло. А мы со злом боремси. Вот и сейчас заборем тебя, врага человеческого. Робяты! – он махнул богатырям и те как один, слажено опустили копья и нацелили их на меня.

Я скосил глаза на Горыныча, но тот, развернувшись к Черномору зад… хвостом, торопливо подгребал к себе еду и быстро, давясь, чавкал правой и левой головами, а средняя, высоко поднявшись на шее, опасливо поглядывала на строй богатырей.

Блин, защитничек. Я нащупал сквозь одежду коробочку со Шмат-разумом в кармане джинсов, но боюсь, сбежать не успею, да и деда бросать совершенно не хотелось.

Но положение спас, как раз-таки дед.

– Енто хто ето тут со злом боритси, ась? – раздался его ехидный голос у меня за спиной. – Ты што ли, Чернохрен?

Черномор взревел от обиды, вскинул над собой меч и шагнул к нам. Морисента ойкнула и попятилась, схватив сынулю за руку. Я икнул и полез в карман, задирая подол плаща. Горыныч зарычал и стал отползать подальше, толкая перед собой гору еды и не переставая давиться ей. А Черномор вдруг замер с занесенным над головой мечом:

– Михалыч, ты што ли?

– Вот ентот борец со злом, внучек, – дед, будто не замечая поднятого меча стал обходить кругом старого вояку, – уж такой борец, такой борец… В стародавние времена, меня иродам басурманским в полон отдать хотел. Вот такой заборун тут перед нами сабелькой-то машет.

Черномор медленно опустил меч, а Михалыч стал перед ним:

– Ну, Черноморд, не ожидал, что еще повидаться придётси?

– Черномор я, – проворчал старикан.

– Да хоть Чернофиг! Суть-то одна – предательская.

– Вы что знакомы? – вырвалось у меня.

– А ить, внучек, – живо обернулся ко мне дед, – енто тот паразит, что чуть было, не погубил меня, морда его черномастная. Помнишь, я тебе рассказывал, как с аглицкой каторги я бежал сотоварищи, да морями на родину пробиралси? Так ентот Чернопуп со евойной бандой и остановил наш кораблик, да злыдням тем отдать меня хотел, а апосля и вовсе потопить надумал. Вот такой от херой, внучек! Своих-то басурманам отдаёт, а то и просто топит души невинные!

– Ну, ты чего, Михалыч? – опустил меч Черномор и махнул своим бойцам и те подняли копья. – Я же не думал…

– От то-то и оно, что не думал, – кивнул дед. – Да оно и понятно. Когда спесь, да жажда наживы глаза застилают, не до мозгов уже, даже если они есть, да, Черножоп?

– Ну, Михалыч… Я же думал браконьеры какие, порохом рыбу губить собираютси, али пираты какие злодеистые…

– А мы, внучек, еле-еле тогда уйтить смогли… Что ты рогами мне сочувственно киваешь, Чернозуб? Совесть проснуласи?