Урсула Вернон - Общество восхищения Розой Макгрегор

Фейри с наперстянкой взял очередной стебель и стал вплетать в толстую цветочную косу.

— А потом обернулся конём, хотел утащить её в озеро, утопить…

Низкий, злой ропот остальных.

— Ну извините! Я пука! Мы топим людей! Не ждём, пока они умрут от разбитого сердца! Раз — и всё!

— Вахлаки, вот вы кто, — сказал шелки. — Мы хотя бы не убиваем дам после.

— Если не давите во время того, мешки с салом, — прорычал пука.

— Девушки любят потолще, так им ночью теплее, ты, конская морда.

— Полегче, вы оба, — сказал узкобёдрый и налил всем пива.

— Ну и вот, — бубнил пука, — превратился я в коня, а она и погладь меня по носу.

Вздохнув, он уставился в кружку.

Остальные ждали. Спустя минуту шелки не выдержал:

— И всё?

— Что? Это было очень мило. Немногие умеют правильно гладить по носу. А потом хлоп по боку: беги, хорошая лошадка!

— Вот и со мной так же, — уныло сказал узкобёдрый.

— Э-э… тоже назвала хорошей лошадкой?

— Нет! — Он вспыхнул зеленоватым румянцем до кончиков ушей. — Шлёпнула меня по заду и сказала, что отыщет в следующий раз, когда будет поблизости.

Костёр трещал. Фейри с наперстянками держал уже неохватный их пучок.

— Мы что, чахнем? — вдруг спросил зеленоглазый. — Вот на что это похоже?

— Не чахнем мы!

— Конечно, нет!

— У нас не разбиты сердца.

— Нет.

— Хорошо.

Пука обернулся на время человеком и хватил пива.

— Тогда, значит, через год в это же время?

— Я буду.

— Придём.

* * *

— Баба? Баба, тут на заднем крыльце…

Роза Макгрегор разменяла седьмой десяток, но на ногу была легка как молоденькая. В кармане у неё всегда лежал железный подковный гвоздь, отчасти в память о покойном муже-кузнеце, отчасти потому, что хладное железо не даёт фейри забыть о вежливости.

Её самой маленькой внучке исполнилось около пяти. Она немного походила на шелки отсутствием шеи и настырностью шелки-самца.

Мать надеялась, что это пройдёт.

— Не волнуйся, — дала совет Роза. — Главное — как себя поставишь, золотце. Она отлично устроится в мире.

— Тут цветы, баба, — с сомнением сказала внучка.

— А-а… уже осень, да?

Вдруг улыбнувшись, Роза распахнула заднюю дверь.

В воздухе пахло морозцем. С широкого дуба на крыльцо нападали листья, но их было почти не видно под большущим букетом наперстянок, — розовые колокольцы, пятнистые донышки, — который оставил для неё кто-то.

— Почему кто-то оставляет тебя цветы, баба?

— О, это долгая история. У твоей бабушки была захватывающая юность. Расскажу тебе, когда будешь постарше. — Роза Макгрегор замялась, глядя вниз на упрямое личико. — Намного, намного постарше.

Перевод — Alabarna