Аделаида Веммер - Сбежавшая принцесса: чувства за гранью [СИ]

— Не дети они, — я тоже улыбаюсь. — Ты этих амбалов видел?

— Тем более. Бегает она у меня под дождем. Эх, была б ты помладше — выпорол с удовольствием.

Вздрагиваю.

— Да кто бы сомневался, — говорю.

— А вот сейчас, моя милая, — Нарлитар смотрит очень внимательно, — ты подумала сама. Я даже и намекать ни на что не думал. Ты мне скажи. Я тебя хоть раз бил?

Отворачиваюсь, рассматривая вдруг ставшую невероятно интересной стену.

— Ани? Я тебя ударил?

— Не знаю. У меня в голове все смешалось. Я ничего не помню, понимаешь?! Вернее…помню. Но правда то было, или мои кошмары — сказать не могу! У меня все в голове смешалось за шесть лет, я столько…столько всего видела! Ты думаешь, я вся такая счастливая, приехала сюда и зажила в красивом доме?! Один раз я заболела и чуть не сдохла. Три дня глюки ловила, знал бы ты, что мне привиделось. Через год после первого выпуска у меня весь отряд погиб. Оборотней оказалось чуть больше, чем дала разведка и пятнадцать парней, которых я обучила, разом оказались на кусочки разорванными. А меня пощадили, представляешь?! Приняли за невесту чью-то! Мне приходилось усыплять зараженных детей в то время как их матери на коленях стояли, умоляя меня этого не делать! И это все…оно не отпускает. Ты вроде думаешь, забыл. А потом услышишь ночью чей-нибудь плач на чердаке. И лежишь, воешь, потому что даже не можешь заставить себя подняться. А ты требуешь от меня разъяснить, что происходит и поговорить «о нас»! Я не могу говорить о нас. Я ни о чем не могу говорить, мне нужна помощь!

— Вижу, — глухо отзывается Нарлитар. — Прости, Ани. Я не думал, что все так серьезно.

Он заставляет меня поднять голову.

— Но пока ты сама не захочешь, ты не выздоровеешь. Так и будешь вечно вздрагивать от каждого неосторожного слова.

— Я не знаю, как.

— Найди того, кто знает.

Мы оба знаем, кто это. Но довериться Нарлитару…я вижу два исхода. В одном из них мне станет легче, а второго я боюсь. И этот страх вряд ли даст мне право что-то решить.

— Ладно, — после минутного молчания, говорит Нарлитар, — будем решать проблемы в порядке их важности. Сейчас попробуем сделать так, чтобы ты не заболела. Ногу дай.

— Какую ногу? — от резкой смены темы я перестаю соображать.

— Обычную. Ту, которых две. Только одну, — фыркает Нарлитар. — По очереди.

В недоумении поднимаю ногу из воды. Ежусь от прикосновения к нежной — все еще, за годы блужданий-то — коже. И вскрикиваю от боли.

— Ты чего дерешься?

Тут же опускаюсь снова в воду, замечая, что грудь стало видно.

— Я занозы вытаскиваю и дезинфицирую, — сообщает Нарлитар. — Босиком гулять, конечно, полезно. Но опасно.

— Больно вытаскиваешь, — я морщусь.

И вдруг чувствую прикосновение теплых губ к большому пальцу. Как-то даже теряюсь и замираю от прокатившейся по телу дрожи. Это…это не по правилам! Так не целуют девок, которых хотят затащить в койку!

— Ну? Я сейчас в морду-то пну!

— Неприятно?

— Щекотно!

Он целует снова и таки получает пяткой в нос. Скрываться мне некуда, а потому ныряю под воду, скрыв темную башку в горках пены. И держусь как можно дольше, чтобы не достали и не отомстили. Наконец воздух заканчивается, и я вылезаю, убирая с лица пену.

Тут же под носом у меня оказывается бокал с красным вином. Послушно выпиваю. Алкоголь…не повредит, пожалуй. И согреет. И от ненужных мыслей избавит, оставив приятную расслабленность. Вот только из ванной я вряд ли вылезу, усну прямо тут, и хорошо мне будет…очень хорошо, в общем.

Но нет — этот садист продолжает вытаскивать невесть откуда взявшиеся занозы. На этот раз из другой ноги. И обрабатывает спиртом царапины.

— План такой. Сейчас в кровать. Закутываешься. И пьешь, ешь, нюхаешь, втираешь все, что я тебе дам. Не магия, не бойся. Если будешь послушной девочкой, к понедельнику выздоровеешь.

— А если не буду? — я решаю на всякий случай уточнить.

— Не выздоровеешь к понедельнику, — логично отвечает Нарлитар. — Все, вылезай из ванной.

— Как? Отвернись!

Он бросает мне полотенце и терпеливо ждет, пока я закутаюсь. Но на пол ступить не дает, берет на руки и доносит до кровати. До ближайшей, что мне не нравится, но я решаю молчать. Быстро юркаю под одеяло и расслабляюсь. Надо же…белье сменил. Я смотрю, у этого мага все продумано оказалось.

— Спи пока что, — говорит Нарлитар.

И я действительно чувствую, как веки наливаются тяжестью, а мозги отказываются соображать. Это не нормально! Вино…вино действует не так! Я совершенно не чувствую головокружения и не ощущаю себя пьяной. Мне кажется, будто…

— Что было в вине?! — рявкаю я так, что Нарлитар даже вздрагивает.

Садится рядом и заставляет меня лечь, надавив на плечи.

— Снотворное. Не бойся. Засыпай. Просто восстанавливающий отвар. Ани, тихо.

Я перестаю вырываться и тихо хныкаю.

— Ну, что? Ани, что такое? Это не магия, не бойся, это травы. Надо поспать и пролечиться, иначе воспаление легких схватишь!

— Опять, — шиплю я. — Опять ты меня напоил!

— Что?! Я никогда тебя не поил ничем! Ани?

Удивление в его глазах сменяется пониманием, но я уже проваливаюсь в темноту с одной-единственной мыслью.

«Убью!»

Просыпаюсь. Кашляю, не открывая глаз. Кашель нехороший, но ниже вроде не спускается. В целом самочувствие лучше. Впрочем, насморк все-таки появился. Но голова не болит и даже хочется есть. Постепенно я вспоминаю, как засыпала и распахиваю глаза.

Он лежит рядом и…и нагло дрыхнет! Рука мужчины покоится совсем рядом с моим лицом. Неприлично близко, я бы сказала. А еще…еще на нем нет рубашки (брюки — спасибо Богам — на месте). И я, кажется, краснею от мыслей, которые появляются в моей больной голове. Был бы он чуть менее красив, выперла б из дома прямо сейчас. А взгляда оторвать не могу.

Вдруг ловлю себя на мысли, что я с ним ни разу не спала. И не видела Нарлитара спящим. Мне хочется прикоснуться к его лицу, спокойному во время сна. И одновременно хочется дать в челюсть. На миг, перед тем, как заснуть, я безумно испугалась, поняв, что выпила зелье. Не разумом, скорее, чисто инстинктивно…

— Доброе утро, — говорит он.

— Утро? — после сна мой голос звучит хрипло. — Уже утро?

— Ну, вечер, — усмехается Нарлитар. — Но мы же проснулись, значит, утро?

— Наверное, — я улыбаюсь.

— Расскажи-ка, почему ты сказала, что я снова опоил тебя, — требует Нарлитар. — Серьезно, Ани. Что это значило?

— Ты не знаешь?

Верится с трудом. Но до сих пор я считала, будто могу определять, где правда, а где ложь. Люди врут. Лица врут. Но глаза всегда говорят правду. И эту правду я вижу также отчетливо, как и лицо мага: Нарлитар не знал.

— Дарстед, — мне не нравится это имя. — Он поил меня каким-то зельем. Чтобы сговорчивей была. Не знаю, каким, Элена мне показала. Помнишь, мне стало плохо? В ту ночь, когда я ушла? Это реакция на передозировку.