Руслан Агишев - Взять своё [CИ]

С силой стукнув посохом о каменный пол, хранитель резко развернулся и направился к выходу из зала. За ним в полном молчании последовали и остальные.

— Все прочь, — с трудом сдерживая обуревавший его гнев, прохрипел Калеб, нагонявшим его гномам. — Мне нужно помолиться… Этот еретик сильно расстроил меня.

Сопровождающие, почтительно склонив головы, сразу же отстали от него и вскоре скрылись за очередным поворотом. Старейшина Калеб же еще некоторое время в полном одиночестве брел по тоннелю, время от времени что-то высматривая на стенах. Наконец, проходя мимо укромного уголка, сложил на пальцах какую-то неуловимую глазу фигуру и тут же из темноты вынырнул неприметный гном в точно такой же серой рясе, с нашитыми на ней защитными рунами.

— Твоя помощь вновь нужна Богам, Лек, — едва войдя в свою келью, спросил Калеб. — Ты готов? — в черноте капюшона мелькнуло безбородое лицо и голова вновь склонилась. — Нечестивец слишком глубоко протянул свои щупальца. Уже самые верные из нас сомневаются в Подгорных Богах и их нас хранителях, их верных слугах. Еще немного, и все они, — хранитель горько усмехнулся. — Начнут в открытую славить Проклятого… Ты ведь слышал какие разговоры ведутся? Слышал про Ледяного Владыку? — темный капюшон дернулся, но снова гном не издал ни звука. — Да, о нем говорят. И это, дитя мое, лишь начало… Мы должны остановить Проклятого, и начать следует с его слуг, явных и тайных.

Капюшон неофита, наконец, опустился вниз. Перед старейшиной Калебым стоял его ученик, один из тех кто был предан ему телом и душой. Подобранный десятилетие назад в одном из кланом умирающим от голода мальчишкой, тот вырос в крепкого сообразительного юношу, готового ради своего учителя на любой поступок или проступок.

— У тебя осталась еще пыльца черного цветка? То, что ты сделал с кланом Рыжебородых, придется снова повторить. Помни, мой мальчик, Подгорные Боги говорят моими устами, — взгляд старика вдруг приобрел неестественную глубину, а зрачки налились чернотой. — Ты всего лишь орудие в руках Богов и все содеянное тобой ведет к благу для Подгорного народа.

Тот, то бледнея, то краснея, не сводил взгляда со старика.

— Кто этот нечестивец, Учитель? — прохрипел он, ломающимся голосом. — Назовите имя? Как его зовут?

— Вождь клана Сломанной Секиры, — глубоким бархатным голосом начал отвечать старейшина Калеб. — Владыка Подгорного народа Кровольд… Он пренебрег той милостью, которой его одарили Боги. Из-за своей алчности и злобы он начал славить нечестивого Ледяного Владыку, этого проклятого демона из замерзшей преисподней! — старейшина продолжал, не меняя тембра и глубины голоса. — Ты готов, дитя мое, исполнить свой долг?!

Ни один мускул не дрогнул на лице у юноши. Его вера в Учителя была настолько велика, что он и себя бы лишил жизни не задумываясь, а тут… всего лишь повелитель всех гномов, владыка Подгорного народа.

— Ты должен сделать это так, чтобы он протянул по дольше. Кровольд еще нужен. Несколько недель, может месяц, он должен быть на виду, — юный гном неотрывно смотрел на старейшину. — А потом, когда Железная стена начнет свой разбег, уже будет поздно… Но это еще не все, мальчик мой, — юноша встрепенулся и в его остекленевших было глазах вновь появилась жизнь. — Владыка Кровольд это всего лишь жадные до крови выскочка и ты легко с ним справишься. Во славу Подгорных богов, но дальше тебе предстоит другое…

Порывшись в своей рясе, старейшина вытащил небольшой пергамент, при тусклом свете светильника оказавшийся искусно нарисованной картой.

— Это другая часть Гордрума, ученик. Вот здесь находится один клан, в котором ты должен стать своим, — прямой палец с темным, почти черным, ногтем воткнулся в небольшую закорючку на пергаменте. — Ты пойдешь туда, как ученик мастера. Ты же знаком с кузнечным делом, — юноша молча кивнул головой. — Они с охотой принимают таких. Возьмут и тебя…, — старейшина недовольно мотнул головой, когда ученик начал вытаскивать мешочек с зельем. — Нет! Нет! Они должны жить. Пока должны… Правда, еще недавно я думал иначе, — на какое-то мгновение хранитель прервался. — Там враг Подгорных врагом и очень могущественный враг. Мой мальчик, я даже не знаю сможем ли мы справиться с ним.

На лице юноши в этот момент появилось такое искренне ничем не замутненное изумление, что старик улыбнулся. Юнец, действительно, верил, всей душой верил, в Подгорных богов, в хранителей, в их миссию защиты веры.

— Да, да, ты не ослышался, враг очень силен… И ты должен разузнать все его секреты. Стань своим среди них. Дыши одним с ними воздухом, ешь ту же пищу, смотри ихними глазами. Там, ты это они, а они это ты. Только так, ты сможешь выполнить волю Подгорных врагов… Завтра, зайдешь, и получишь припасы на дорогу.

Юноша исчез также незаметно, как и появился. Раз, и он снова стал частью темноты этого древнего тоннеля, помнившего еще первого Владыку. Два, и о юном убийце напоминало лишь колыхание дрожащего светильника.

— Хорошо…, — пробормотал хранитель, направляясь в свою келью. — …

Конечно, ученику он рассказал не все, что знал и что ему поведал недавний гонец. Да, и зачем ему эти странные слухи и бредни о непонятных механизмах и оружии, которое создают демоны с помощью магии. Ученик должен все это разузнать сам. Ничто не должно повлиять на его первое впечатление… Ничто!

Дно оврага было заполнено телами. Изломанные заиндевевшие туши коней, одетые в железо рыцари в цветах Ольстера, превращенные ледяные статуи бессмертные.

… Холодно. Б-р-р-р-р. Очень холодно. Чертовски холодно. Совсем не чувствую рук и ног. Их словно больше нет. Их точно больше нет.

— А-а, — он попытался позвать на помощь, но из его рта раздавался лишь еле слышный стон. — А-а-а…

Забрало шлема с трудом поддалось его усилиям и со скрежетом раскрылось. Морозный воздух огнем обжег его кожу.

— Холод…, — шевелились его белые как снег губы. — …

Рыцарь с трудом перевернулся на бок и вновь застонал. Руку, зажатой тушей его же жеребца, ему все-таки удалось вытащить.

С первой попытке встать ему не удалось. Одеревеневшее почти от суточного лежания на мерзлой земле тело ему не подчинялось. Лишь с третий или четвертой попытки рыцарь смог встать на ноги и осмотреться.

— Где я? — с двух сторон его окружали высокие крутые земляные стены, едва присыпанные снегом.

«Овраг. Да, овраг, — тяжело ворочались его мысли. — Похоже, я свалился с верху… Надо отсюда выбираться, пока совсем не окоченел»… Проклятье, как же раскалывается голова». Рыцарь с трудом скинул железные, потом стянул шерстяные перчатки, и осторожно коснулся затылка.

— Кровь, — на бледных пальцах остались бурые следы; видимо, его хорошо приложили по шлему, отчего он и оказался в беспамятстве. — Булавой, что-ли…, — он вновь поднес ладони к глазах и в этот момент на одном из пальцев что-то сверкнуло. — …, — это была массивная золотая печатка со столь знакомым ему королевским гербом Ольстера. — …