Михаил Шуклин - Ахани

Крупные копыта гнедого коня остановились в трех шагах от тела Анхры, с громким чавканьем утопая в черной жиже. Сопровождающие Ахуру воины встали еще за пять шагов до него и молча наблюдали.

- Манью! - снова громко и грозно повторил Ахура. - Выйди и покажись!

Опять тишина была ответом, но теперь же по тонкому слою воды, в котором лежало тело колдуньи, побежала мелкая рябь. Из ноздрей ее и приоткрытого рта полился тусклый свет.

Тело Анхры под чёрным плащом зашевелилось и она, не открывая глаз, медленно перевернулась на спину. Голова ее запрокинулась и из открытого рта стал подниматься легкий черный дымок.

Всадники, сопровождающие старца зашевелились и зароптали, начало шелестеть металлом их оружие, но властный жест Ахуры - кулак вверх, заставил их притихнуть.

Мощный старец, не торопясь, с прищуром строгих глаз,наблюдал что произойдет дальше. Кони его свиты занервичали и зафыркали, и воины как могли тихо пытались их успокоить.

Тем временем темный дымок из открытого рта Анхры стал собираться в маленькое облачко над ее головой. Сама же девушка оставалась совершенно безучастной и никак не реагировала на происходящее.

Глаза ее были закрыты и зрачки под веками не шевелились, не слышно было дыхания и грудь ее не вздымалась. Острый подбородок был запрокинут вверх, шея неестественно изогнута, руки раскинуты, а бледное прекрасное лицо побелело еще больше, как будто жизнь окончательно покинула ее.

Вскоре облачко стало приобретать очертания странного животного, похожего на огромного медведя стоящего на задних лапах. Рассеяный и полупрозрачный поначалу дым стал уплотняться, набираться чёрного цвета.

Чем дальше, тем сложнее казалось этому дыму было покинуть тело колдуньи, завитки его тянули рот и запрокинутую голову девушки вверх настолько, что приподняли ее плечи и лопатки над землей, а безвольные руки согнулись и уперлись локтями в грязную жижу под ней.

И скоро большие лапы с изогнутыми когтями, покрытые густым, блестящим, черным мехом ступили на мокрую траву по обе стороны от мертвенного лица колдуньи.

Широкие ноздри животного изрыгнули клубы пара, в зрачках его отразился свет луны. Подняв удлиненную морду, зверь негромко рыкнул, как бы проверяя голос.

Кони, стоящие полукругом к страшному медведю, в испуге заржали и попятились назад, некоторые из всадников с трудом удержали их от бегства.

Громадный зверь, стоявший над поверженной Анхрой, расправил широкие плечи, махнув длинными лапами перед собой, острые когти со свистом рассекли воздух и снова с шумом и паром он выдохнул воздух из ноздрей.

Гнедой жеребец почтенного Ахуры невольно подался назад, избегая острых как ятаганы когтей медведя, ростом зверь был с этого жеребца, а силой еще и превосходил. Воины за спиной Ахуры разом обнажили все свое оружие, но снова жест старца остановил их.

Начиная с бедер и до подбородка, чёрный медведь был закован в латы и кольчугу с крупными звеньями, такого же угольного блестящего цвета, как и его шерсть. На его голове красовался маленький облегающий шлем.

- Ты звал меня, Ахура Масда? И вот он я! - взревел медведь громким рыкающим басом, показав людям огромную пасть, забитую крупными острыми клыками.

Глава 5.

Ахани улыбался. Его ноги были легки и без устали несли вверх по склону. После еды, хоть она была и невкусная, но настроение юноши улучшилось, чёрные думы покинули разум и вся его судьба уже не казалась ему такой уж безнадёжной.

Да и чего горевать? Ведь его старший сильный брат Ману не так уж и далеко. И конечно он согласится вызволить мать и сестру из плена. Это ведь родная кровь!

Даже если верить половине россказней, что судачили родичи Ахани о его старшем брате, будто был он благороднее и сильнее любого из живущих мужей, то Ману должен просто разорвать подлого Мартана голыми руками, даже не прикладывая больших усилий.

А отец его и братья наверняка отыщутся! И Хини тоже! И все будет как раньше!

Такие мысли сильно радовали Ахани и он весело щурился и улыбался Сурье, уходящему за высокие серые утесы по правую руку от юноши . Белые плотные облака на южном горизонте, к которым он так стремился, казалось стали немного ближе. Воздух, проникающий в ноздри и горло, приятно охлаждал их.

Дыхание Ваю посвежело и юноша иногда зябко кутался в свою меховую потрепанную накидку и продолжал неутомимо шагать вверх по склону. Россыпи серых камней всевозможных форм и размеров шуршали и поскрипывали, обтираясь друг о друга гладкими боками, под подошвами Ахани и далеко разносилось эхо при каждом его шаге.

Большие валуны и глыбы все увеличивались в размерах и потому юноша перестал вскарабкиваться на них, чтобы не тратить время и силы, а просто пытался обойти.

Но огибая один валун, перед взглядом Ахани появлялся следующий, ещё выше предыдущего и закрывал он собой полнеба. Снова приходилось юноше петлять, обходить и эту глыбу, а после высматривать нужное направление подъема. Благо что густой туман, закрывающий собой южные горы, позволял юноше не сбиться с пути.

Так прошло полдня и Ахани сам не заметил, как оказался в облаках. Это произошло настолько медленно и постепенно, что когда взгляд юноши уже перестал различать очертания валунов на расстоянии десяти шагов, то понял что гора близко.

Вскоре туман, окружающий его стал еще больше сгущаться. Высокие утесы по обе стороны от юноши приблизились к нему и нависли по бокам, закрывая небо серыми потресканными громадами. Свет Сурьи потускнел, потому что снова он достиг края земли, так и не догнав свою любимую Ушас.

Предстояло ночевать на склоне и Ахани в быстро темнеющем тумане отыскал короткую расщелину между камней, укрытую от ветра, где и развел маленький костерок.

Небольшой кусок змеиного мяса шипел и шкворчал, насаженный на тонкую ветку, над трепещущими язычками желтого живого пламени. Жирные капли падали на раскаленные угли. Мясо обугливалось и постепенно покрывалось черной корочкой.

Костер был маленьким и едва освещал расщелину, тени плясали по серым гладким и кое-где потресканным бокам валунов и по лицу Ахани, превращая его в черно-желтую маску. Над головой, сквозь поднимающийся от огня легкий, слегка слезящий глаза, дым юноша видел небольшой кусочек чёрного неба с серебряными звёздами.

Ахани сидел на шершавом камне, закутавшись в свою волчью накидку, сглатывал слюну и изредка переворачивал ветку с насаженным на нее мясом. Кусочек был небольшим, все что припас юноша от обильного обеда. Но он вполне должен был утолить голод до завтрашнего дня, а там уж видно будет, может кто-нибудь вкусный и подвернется ему по дороге.

Кусок небосвода над головой парня на мгновение заслонила мелькнувшая черная тень. Под ноги юноши упали два мелких камушка. Ахани запрокинул голову, надеясь разглядеть кто это был, но тщетно. Вокруг только печально гудел ветер да потрескивали затухающие угли. Мясо было почти готово.