Марина Бишоп - По воле тирана

- Старик был прав - я встретился с тем, что не могу победить силой, - не веря собственным выводам, произнес Ролл.

Хоут посерьезнел и приложил свой кулак к руке брата.

- Я всегда пойду за тобой. А теперь договаривай.

- Ты видел украшение на ее шее?

- Да, заметил, занятная вещица... для животного. Я на протавра бы такое не надел.

- Насколько я понял из неоднозначной речи старика, надев ошейник, Жрец сам проклял свою собственную супругу, открыв доступ любому злому взгляду, слову достигнуть цели и навредить ей. Помнишь, в каком состоянии мы нашли ее? И где? Как бывшие рабы замка шептались, увидев ее живой. Ее служанки во всех деталях поведали мне, что ее муж вытворял с ней. Я удивляюсь, что она до сих пор сохранила рассудок и не сломалась.

Хоуту стало жалко Лисицу, но он не обмолвился.

- У шалфейев принято дарить подобные безделушки... Это обычай.

- Да, допускаю, как у нас обмениваются перстнями. И ошейник был обычный, так? Вряд ли. Их Жрец тоже не прост. Ведь я его так и не нашел на ките. Куда он мог подеваться? Зато Варен достал вот это. Понятия не имею, как он умудрился вообще его заметить.

Хоут засмотрелся на изогнутый крошечный ключик.

- Думаю, пришло время освободить бескрылую птичку от жестокого рока.

- Наверное, я чего-то не понимаю, но откуда предсказателю знать о такой мелочи, как проклятие свадебного подарка?

- По всей видимости, это не мелочь. Это слабое место - брешь в ее защите.

- Защите от кого?

- Вот тут, Хоут, - при этих словах Ролл размял шею и встал, - начинается та самая сказочка, в которую я сам не могу поверить.

Рыжебородый закупорил мех и заложил за пояс, тем самым решив, что та самая сказка, которую Роланд так ему и не рассказал, будет пока храниться в секрете. Хоута не обижало то, что порой его брат предпочитал держать многое в себе.

- Я возьму несколько фарлалов - мы пойдем охотиться.

- Отличная мысль. Нам всем необходимо как следует подкрепиться. Скоро праздник Маравы, мы не пропустим его, верно? А через день будем пробираться через бриллиантовые пещеры.

От Ролла не ускользнуло, как Хоут поддернул рукой, как будто стряхивая с нее его последнюю фразу. Косички на бороде, даже, похоже, напряглись.

- Пойду сменю Эвеля, - удаляясь, выдохнул Ролл.

Хоут склонил голову в почтении и исчез в тумане.

Воин тихо пробрался в шатер и как следует пнул задремавшего на посту Эвеля.

- Роланд! - переполошился оружник.

- Не ори, - прошипел Ролл. - Как она?

- Я навалил на нее все шкуры, что были в шатре, но сам послушай - она все равно стучит зубами, - шепотом посетовал Эвель.

- Ты свободен, я остаюсь здесь. Можешь идти спать.

- Очень благородно с твоей стороны. Ты только что выбил из меня всю сонливость.

- Ты легко отделался. В следующий раз пеняй на себя.

- Береги меня, Роланд, я тебе еще пригожусь, - отшутился тот.

- Иди отсюда.

Эвель оставил шатер.

Ролл тем временем стянул свои тунику и штаны, освободился от сапог и с грацией шикары устроился на наваленных шкурах, где шалфейю ломал озноб. Только так он сможет согреть ее. Ролл несколько опешил, изумившись, с какой быстротой маленькая фигурка прильнула к нему, найдя спасительное тепло, застонав во сне. Воин какое-то время вслушивался в ее дыхание и под его ровные ритмы смежил веки.

Погрузившись в легкую дремоту, он чувствовал волосы шалфейи на своем лице. Ее макушка елозила по его подбородку, и воин непроизвольно остановил ее верчения, крепко обняв под шкурами. Ничего другого он не ожидал от себя. Спустя еще несколько мгновений Ролл шевельнул пальцем, исследуя ее кожу, но этого показалось недостаточно, чтобы распробовать шалфейю; руки сами стали выводить узоры по миниатюрным изгибам, узкой талии, но чересчур, на его вкус, худым бедрам.

Он должен остановиться. Ничего хорошего из подобного влечения не выйдет. Но золотые нити, жертвой которых он чуть не стал раньше, теперь с силой надавили на волю фарлала, обматывая, как паук жертву. И с каждым витком стремление обладать ею разрасталось, сметая внутренние запреты.

Роланд слегка сжал ее ягодицы, скользнув по ноге, громко втягивая носом ее запах; шелк ее кожи распалил дремлющее пламя. Остановиться. У него просто давно не было фарлы, - оправдывался здравый смысл. Да и шалфейя слишком тощая. Но его тело нудило иное.

Долго же он подавлял вожделение, с того самого времени, как услышал ее дивную песню на озере. Полностью выбравшись из дрема, Ролл не позволил плотскому огню угаснуть. К Обену, контроль. Она шевельнулась и перекатилась на спину. Ролл замер и нахмурился, огонь в чреслах искривил его лицо. Знает ли она, какие опасные эмоции вызывает в нем, знает ли она, как соблазнительна для него в своем неведении? Играет ли она с ним, тщательно скрывая такой же силы желание? Есть только один единственный способ проверить.

С глухим стоном он перенес колено через шалфейю, склонившись над ней на локтях и накрыл ее губы своими. Теплые и сухие, сладкие и долгожданные уста. Они перевернули мир, сделали фарлала беспомощным и уязвимым.

Тут произошло неожиданное, что ошарашило и полностью захватило его - принцесса ответила на ласку. Ее ладошка, не желая прерывать контакт, легла на щеку фарлала.

-Стихии! - выдохнул Ролл, отрезвляя себя. Он запустил пальцы в волосы Лисицы, приподняв ее, и властно ворвался в горячий рот. Язык проник внутрь, исследуя раскрывшуюся для него пещерку. Хотя его движения были резки, и желание ворваться в шалфейю было невыносимым, ему пришлось ослабить натиск, чтобы не сломать эту хрупкое создание.

Лисица пребывала в смятении, но не собиралась отстраняться. Она никогда еще не испытывала ничего подобного. Сладкая боль и приятная истома разом обволокли ее тело. Еще во сне она ощущала его руки, ласкающие с такой нежностью, какой она никогда не знала. Его объятия виделись ей в зеркале у Соколов, о нем она боялась думать, но он же заставил ее пойти за собой, завлечь в неведомый мир экстаза. Вторая рука продолжала гладить вытянувшееся от удовольствия тело: плечи, груди, живот, не спеша пропутешествовала к разведенным ногам. Почувствовав его прикосновения внизу живота, неискушенная Лисица перестала дышать и крепко свела колени вместе, пресекая дорогу неизведанному и запретному дотронуться до ее естества. Отвлекая ее, Ролл прервал поцелуй и пробежался языком вверх по шее, провел влажную дорожку к ее губам.

- Тебе понравится, не сжимайся, - шепотом успокоил фарлал, словно не замечая ее паники, продолжая вводить в глубокий транс поцелуями и поглаживаниями.

В ответ Лисица бесстыдно выгнулась и закусила губу, щеки окрасил румянец. Она дышала часто и прерывисто. Его язык невозможно мучил ее и топил в бездне бесстыдной эйфории. Голова кружилась, и все вокруг казалось нереальным. Ласки стали требовательнее, одобренные сорвавшимся стоном.