Марина Бишоп - По воле тирана

- Время истекло, - в том же резком тоне заявил вернувшийся обратно Ролл. Он дёрнул губой, оголив длинный клык. Шалфейя вернула пустой кувшин на поднос и прикрыла себя руками.

- Я насмотрелся на твои прелести, поздно закрываться.

Она почти поверила его хладнокровию и, не ожидая никаких милостей на сегодня,залезла в сундук и достала первое, что попалось под руку. К счастью, это было платье. К несчастью, со шнуровкой. Она натянула его через голову и встала, не думая просунув камень в скрытый в складках ткани карман.

- Повернись.

Она не знала ни одной каменщицы, с такой скоростью зашнуровавшей ее платья. А фарлал управился за считанные секунды.

Он опустил руку на ее макушку и развернул к себе лицом.

- Откуда у тебя камень?

- Отец дал мне его после свадьбы, - не задумываясь, ответила она. - Ты имеешь в виду почивший король шалфейев?

Лисица опустила голову.

- Король, - тихо повторила Лисица.

Воин поднял ее поникший подбородок.

- Мы не закончили. Какие еще фокусы вытворял камень? Как ты узнала? Что тебе говорил король?

Она качнула головой пылая в его глазах, в то же время немея от холода.

- Соколы... у соколов я открыла шкатулку...

- И...?

- Камень запустил какой-то механизм, и он стал летать над нами. Я не видела ничего толком, и Фалькор потерял глаз из-за него.

-Механизм? - Роланд заинтересовано приподнял уголок рта.- Сядь. Как он выглядел? Опиши.

Лисица уронила руки на колени и прерывисто вздохнула.

- Как весенний жук, только больше.

Она соединила оба указательных и больших пальца, изобразив его размер в пространстве. Потом она рассказала все с самого начала, как Фалькор сыграл с ней злую шутку, и она придумала короля, в то время, как в комнате они были одни. Как существо выбило ему глаз, она сделала паузу и с неким подобием удовлетворенной мести описала его крики. Роланд округлил глаза на ее выпад, обнаружив иную сторону шалфейи. Она продолжила, дополняя сюжет все новыми деталями. Увлеченная повествованием, Лисица повела воина за собой пересказом ее неожиданного замужества. Очень скоро вся ее жизнь с самого детства завихрилась живописными картинами между ними, Роланд признал, что она не уступала своими рассказами опытным легендерам, за исключением того, что те основывали истории на мифах. Принцесса не умолчала и о положении, в которое попала по вине отца, то есть, короля - поправила она себя.

Когда очередь дошла до великанов, она опустила голову, странное чувство очищения от всей грязи, через которую ее пронес злой рок, принесло облегчение. Она словно избавилась от груза, выговорившись, при этом не проронив ни единой слезинки, хоть тяжелая влага скопилась в изумрудных глазах, навязчиво проталкиваясь наружу.

- Славно, - изрек Роланд хрипло и похлопал в ладоши.

Лисица быстро стерла покатившуюся по щеке слезу. Неужели в великанах и впрямь нет ни капли сострадания? После того, как она раскрыла себя, вместо утешения получила плевок. Что ж, Лисица действительно не ожидала, что он будет издеваться. Или она придумала себе что-то о нем, чего никогда не было?

- Вы просто омерзительны, - выпалила она.

- Я чуть не захлебнулся откровениями, принцесса. Почему ты умолчала обо мне?

- Не весь мир крутится вокруг вас.

Тенью по его лицу скользнула улыбка.

-Ты мне такой нравишься, - неожиданно произнес он, - но я не терплю дерзость, даже если мне это и нравится в тебе.

- Мне все равно, что вам нравится, - солгала Лисица, покраснев.

- Как знаешь. Если меня будет мучить бессоница, я обязательно попрошу тебя досказать мне последнюю главу обо мне, и под мелодию твоего голоса я усну, как младенец в колыбели.

- Я буду молить свою Богиню, чтобы вы никогда не проснулись.

Воин удивленно изогнул бровь.

- Ты как раз вовремя напомнила мне кое о чем. Я забыл упомянуть это раньше, ты, конечно, простишь меня, - наигранное сожаление свело пустой желудок шалфейи. Лисица позволила прядям закрыть лицо, чтобы они скрыли наскоро надетое выражение ненависти и отвращения к великану.

- Ты больше не будешь упоминать, молить, упрашивать свою Богиню. Как ее там? Лантана?

Лисица выпрямилась и резко вскинула подбородок. Прямая спина бросила вызов великану.

-Хочешь спросить, почему?

- Нет.

Роланд добродушно рассмеялся глубоким басом.

- Сможешь ли вынести эту потерю?

- Молиться и молить можно молча.

- Конечно, и пока ты держишь рот на замке, нам нечего опасаться. Не произноси свои внутренние трепыхания вслух, это всё.

- А нам есть что опасаться?

- Время покажет.

Роланд переступил с ноги на ногу и водрузил тяжелый взгляд в ее сторону, но он смотрел мимо нее, думая о чем-то своем.

Лисица обвела шатер глазами пытаясь зацепиться за что-то и нарушить тишину.

- Я хотела сказать...

- Говори, - быстро отозвался он.

- Мне очень жаль, что погиб ваш воин. Я не знала, что так...он...я ...

- Мне нет дела до твоей жалости. Ты получила сполна, хоть твоя шкура не стоила и пальца моего оружника, - сурово постановил воин.

- Тогда я рада, что избавила верхние земли хотя бы от одного чудовища. Если бы я знала, что смогу поспособствовать смерти не только одного приспешника Нуроса, то вырыла бы все колья.

Роланд снисходительно ухмыльнулся и кивнул на ее замотанные пальцы.

- Роешь ты хорошо.

Он смеялся над ней, а она злилась. Обида сжала ребра, еще никогда ей не было так жалко себя. Она нуждалась в понимании, теплом объятии, в искренних словах успокоения, даже пусть они исходят от него. Фарлал может быть нежным, горячим... желанным, в той же мере - жестоким и безжалостным. В шатре стало жарко. Лисица отбросила волосы назад, в этом жесте воин уловил тайный знак, но попытка проигнорировать его провалилась.

- Не смотри на меня так, принцесса. Я не каменный.

Лисица вспыхнула. Она больна! Она должна его ненавидеть, а вместо этого горячая волна согрела низ живота. Лисица стыдливо опустила глаза, ее тело больше ей не принадлежало. Сидящий напротив фарлал устроил представление с ее участием и едва не лишил жизни. Но стоит вспомнить о его горячих ласках, и они разбивают плотину ненависти, заставляя жаждать прикосновения, предательски лавируя между баррикадами морали и своей же затертой ценностью.

- Безмозглое животное! Я презираю каждое мгновение нахождения с вами, вы ничтожны и похотливы.

Лишившись контроля над своим же языком, принцесса не раздумывая двинулась в сторону выхода.

Его губы сошлись в знакомую плотную линию. Она услышала, как клацнули скулы, желваки продвинулись вперед, угрожая проступившим напором. Лисица неверно растолковала перемену в лице великана. Шалфейя заводила своей безрассудностью, он мог поклясться, намеренно возбуждала в нем инстинкт охотника: поймать и повергнуть. Глупое бескрылое существо бросалось относительной безопасностью, ковыряясь в его терпении, дразнила и подстрекала к действиям, которые он был не в состоянии более сдерживать.