Павел Ан - Камень Трокентана. Книга 3 [СИ]

Асоле посмотрела на Алорон.

— «Да, я сказала ему об этом» — ответила Алорон смущённо.

— Узнав это, каулен поняло, что ему пора делать ноги, что оно собственно и сделало. В результате чего орки никуда не наступают, а просто сидят и чего-то ждут. Так что, убив дракона, вы оказали большую услугу местным жителям, ну а наступление орков теперь уже выдохлось. Без каулен они не смогут ни то что наступать дальше вглубь королевства, но и взять этот небольшой город.

— «Вот оно как» — сказала Винилин. Но, а как же объяснить то, что каулен отпустило Алорон и гномов из плена?

— Как приманку для правящих кланов. Они уже давно ищут Трокентан, и каулен хочет им помочь его найти.

— Но зачем?

— Заманить их в ловушку и вырваться самим на свободу, по-моему, это очевидно.

Винилин задумалась.

— «И что же нам теперь делать?» — спросила эльфийку Алорон.

— Это зависит от того чего вы хотите теперь добиться.

— Мы хотим вернуться к себе домой, но сначала помочь Антелин вновь стать нормальным человеком, пока она окончательно не превратилась в чудовище. Это возможно?

— А разве она этого хочет?

— Да, хочет. По крайней мере, хотела в момент, когда мы с ней расстались.

— На этот вопрос могу ответить только так. Не знаю, как это сделать, не слышало о том, чтобы хоть одно каулен хотело стать человеком вновь, и стало им. Хотя, я тесно и не общалась с ними. Ну а если вы хотите вернуться домой, то вы можете идти, но при одном условие.

— И что же это за условие? — спросила Винилин.

— Моя сестра отправилась с отрядом людей и с гномами, чтобы завершить одно очень важное дело. И по тем вестям, которые у нас есть, она находится в очень серьезной опасности. Мы должны помочь ей завершить начатое дело и спасти её. Если вы поможете нам в этом, мы поможем вам вернуться домой. И я постараюсь также помочь вашей спутнице, если она действительно хочет снова стать человеком.

— Хорошо, но ты будешь гарантом нашей безопасности, эльфийка, и мы теперь будем неразлучны с тобой. Любое вероломство с вашей стороны и ты умрешь.

— Пусть будет так. Завтра, рано утром, мы с вами оставим этот город и отправимся в путь, дело не терпит отлагательств.

— Почему бы нам не отправиться ночью?

— «Чтобы не вызвать лишних подозрений» — сказал Румио. Завтра утром мы поедим инспектировать заставу за пределами города, обыденное дело, только вот в город мы уже не вернемся.

— И сколько же нас будет, если не секрет?

— Вы вдвоём, Асоле, я и Ренг.

— Вы же считаете его не благонадёжным?

— В пустошах некому будет доносить на нас, а так он парень не безнадёжный и невольно посвящен в наши дела, оставлять его тут будет опасно, также как и говорить о нашем деле ещё кому-нибудь, так что нас будет пятеро.

Винилин ухмыльнулась.

«Ладно, по крайней мере, у нас будут лошади» — сказала она.

Ужин закончился, после чего Румио проводил женщин в помещение складов цитадели, где они могли бы выбрать себе всё необходимое для столь длинного и опасного путешествия. Асоле уже была собрана в дорогу, но следовала по пятам за Винилин как гарантия её безопасности. Следовала она совершенно добровольно, делая это без какого-либо принуждения или напоминания.

Склады цитадели были весьма обширны, и там было из чего выбрать. Хоть путешествовать планировалось на лошадях, Винилин не верила в то, что так сможет продлиться длительное время. Поэтому, несмотря на обилие всего предложенного, приходилось рассчитывать только на то, что сможешь унести на себе.

В итоге они взяли с собой лишь самое необходимое: весьма тёплую зимнюю одежду и обувь, тёплые палатки, одеяла, очень много сухарей и, конечно же, побольше соли. Немного трав, вместительные бурдюки для воды. Также они вооружились, взяв себе по большому кинжалу, походившему скорее на короткий меч. Все бывшие здесь мечи оказались слишком тяжелы для женщин. Взяли они и по луку со стрелами.

Алорон тяжело вздохнула. Их вновь ждал изнурительный, тяжелейший путь, полный различных опасностей. Радовало только то, что на этот раз они направлялись на запад, в Варнен, к уютному маленькому домику. Хотя, после совершенного Алорон поступка ей уже не светило увидеть этот домик, в лучшем случае Винилин могла бы выделить ей кровать в казармах в Брадасе, среди подчиненных ей амас, или она могла бы уйти жить в Северный Ферон и прибиться к Линме, если, конечно, она ещё жива.

Обо всём этом Алорон размышляла уже лёжа на одной большой кровати с Винилин и Асоле, которые обе отсыпались перед долгой дорогой. А она, Алорон, должна была дежурить первую часть ночи на случай вероломства со стороны Румио. Но этого Алорон уже не боялась и даже не думала об этом. Ей было очень грустно, ведь вся её жизнь ушла под откос. Всё было хорошо и понятно, она уже как бы видела своё будущее, а теперь его просто нет, а каждый новый день приводит её туда, куда она не ожидала. Вся её жизнь утонула в мареве неопределённости и она решительно не могла сказать, что произойдёт через день или два.

Прошла ночь. Винилин разбудила её, легонько толкнув в плечо. Она была бодра и уже полностью одета. Асоле уже одевалась, но делала это не торопясь, стоя и прихорашиваясь перед большим зеркалом. Из вещей она взяла с собой лишь тёплую одежду, кое-что из трав и снадобий, кое-какие небольшие свитки, написанные на очень тонкой бумаге, так что несмотря на свой небольшой размер, они были весьма вместительны. Также она взяла небольшой кухонный нож, который совершенно не собиралась использовать в качестве оружия. Ещё при ней была небольшая книга. Собирая вещи, Асоле открыла её, и Алорон увидела, что в книге этой ничего не написано, а только хранятся засохшие листья каких-то неведомых ей деревьев. Листья эти были большие и красивые.

— Это лечебные травы? — спросила Винилин, также заметив книгу. В голосе звучала нотка сомнения, но ей просто было интересно, для чего было брать с собой столь бесполезный груз.

— Это листья с деревьев из различных лесов, где мне приходилось жить, начиная со времён глубокой древности и кончая недавним временем. Некоторым из них уже несколько тысяч лет. Я храню их как память, и иногда по вечерам достаю эту книгу и смотрю на них, вспоминая моих исчезнувших родичей и былые времена, когда мир был молодой, и всё было совсем иначе.