Галина Гончарова - Ой-ой-ой, домовой! [СИ]

– Давай попробуем пройтись по всем элементам мозаики? – предложила я. – Нам пока неизвестно, кто был в столице, или бывал в столице на момент смерти сына лэрра…

– Да.

– Но что мы получаем здесь? Проклинатель достаточно грамотен, чтобы разобраться в ритуале.

– Сложном ритуале, заметь.

Я подумала пару минут.

– Кого мы оставляем в списке? Давай сверху вниз? Все три сестры Ардаль – подойдут?

– Даже Делия?

– Ну… лоскут там от ее платья.

– Как?

– Как угодно. Я тебе больше скажу, если она посчитает, что это ритуал приворота…

– У нас получится минимум двое проклинателей. И тот, кто ритуал подсунул, и тот, кто его провел, виновны равно.

– А караются как?

Керт фыркнул.

– Исполнителя иногда даже помиловать могут. А вот заказчика или подстрекателя – никогда.

– Справедливо.

– Если доказывают его вину, то – костер. Или каторга, в зависимости от тяжести преступления.

Я вздохнула. Сажать не того, кто попался, а того, кто проплатил? Справедливо это? Да, справедливо, но у нас никогда такого не было. Берем хотя бы исторический пример.

Иуда предал Христа. Продал за тридцать серебряников. Иуда – подлец и предатель, и его осудил мир. Хорошо, оставим в стороне достоверность, пусть так.

Продавать друзей – подло. А как звали того, кто его купил? Что ж первосвященника-то не осудили? Или старейшин? Они же платили подлецу? Кто более виновен – тот, кто продал? Тот, кто купил? Почему осудили исполнителя и оставили в покое и безвестности заказчика? Нехорошо…

Ладно, я отвлеклась, вернемся к нашим иудам и паскудам.

– Керт, давай считать дальше? Человек, который есть у нас, может разобраться в сложном ритуале. Три сестры – раз.

– Ты знаешь, я бы никого не стал вычеркивать.

– Кроме Миры. Она в пострадавших.

– Справедливо.

– И Адам. Дочь он любит. И Асанта. Она ребенка хочет, а ума понять, что это и чем грозит, у нее хватит.

– Справедливо. Остальные все в списке.

– Согласна. Дальше, кто умеет пользоваться отмычкой? Тут я бы Делию вычеркнула, честно говорю.

– Допустим. Остальных можно оставить…

– Обувь. Минус мужчины.

– Получается, Адам у нас точно невиновен? И дочь, и обувь, и…

– Знаешь, это приятно. Хоть один порядочный человек приехал, – вздохнула я. Жаль, в Колетт разочаровалась. Мне она искренне нравилась, красивая, неглупая, с острым языком… и такой афронт. Приличные девушки на такие дядюшкины предложения отвечают четко – оплеухой. И плевать, что общей крови нет, совесть быть должна. Тебе еще тетке в глаза смотреть…

Гадливо как-то.

– Итак. Адам, Асанта – по совокупности статей, Эрвина – по размерам ноги, Лаллия, Вирент. Двое последних просто по времени, – подвела я итог. – Остальные могли.

– Надо узнать, не гостили ли Жескары в этих местах раньше, – вслух подумал Керт. – Место уж больно… укромное.

– Только те, кто здесь жил, могут знать?

– Или соседи. Или гости. Но не приезжие из столицы.

– Тут тебе и карты в руки, узнавай. Если получится, мы Жескаров вообще вычеркнем. Хотя и не до конца, купцы же, мало ли что им в руки попадет?

– Я бы всех Ластанов по этому признаку вычеркнул.

– Асанта здесь была?

– Бывала…

– Могла она знать про это место? Рассказать кому-то о нем?

– Могла, – кивнул Керт. – Но это уж перебор…

Я вздохнула, потерла лапами мордочку, потом подумала еще и принялась расчесывать и чистить хвост. Да, за мехом надо ухаживать, даже если ты – домовушка.

– Адам откуда-то знает Алисин. Трахались они, как знакомые.

Керт поморщился.

– Обязательно выражаться так вульгарно?

Я фыркнула себе же в хвост.

– Керт, лапа, а как? Они сношались, совокуплялись, совершали половой акт? Как мне это назвать? Когда им капли чувств не вкладывается? Данное название не хуже остальных, просто чуть грубее.

– Ты же женщина…

– Алисин тоже. И заметь, я веду более целомудренный образ жизни.

– Потому что самца-летяги рядом нет. Я помню…

– И если он окажется, у меня высокие духовные запросы.

– Насколько высокие?

– Ну, я же дух, – пошутила я. – Значит и запросы у меня исключительно духовные и высокие.

Керт фыркнул.

– Вредина ты. Хоть и дух.

– Ага, вредина. Но заметь, из присутствующих мы уже вычеркнули… сколько?

– Пять человек. Осталось проверить остальных.

Я ухмыльнулась.

– Слушай, а почему бы тебе напрямик не проверить Делию?

– Как?

– Прямо, я же говорю! Подойди да спроси, какие ритуалы она использовала, чтобы приворожить мужа.

– Думаешь, скажет?

– Ты – не дурак. А она дура.

– Зато красивая…

Мне стало искренне обидно.

– Я – тоже.

– Да, и ты тоже. Как летяга, – хитро улыбнулся Керт. – А вот с кем бы надо поговорить, так это с Колетт.

– Бог в помощь, паровоз навстречу, – хмыкнула я. – Уверена, эту придется трепать долго, но она все равно не расколется.

– То есть…

– Время ты потратишь. А толку не будет.

– Посмотрим.

– Посмотрю с удовольствием.

Начать Керт решил таки с Делии. И я не удержалась, отправилась подслушивать, с утра пораньше, еще до завтрака.

Керт постучался, получил разрешение войти, и оказался в симпатичных покоях.

Да, гостевые покои в доме лэрра были организованы со вкусом. Это не одна комната, это несколько комнат, соединенных между собой, и выбирались они в зависимости от количества приехавших. У Делии были две спальни, ванная и общая гостиная. В одной спальне помещалась она с мужем, во второй дочь. Сейчас малышка была у себя, Вирент с утра пораньше удрал на верховую прогулку (кстати – с Симоном и Лаллией), и Делия сидела в комнате, расшивала какую-то тряпку маргаритками.

Солнце просвечивало насквозь золотые волосы, окутывало женщину словно нимбом, голубое платье светилось… увидь ее Микеланджело – схватился бы за кисти и начал рисовать ангела.

Красиво, что тут скажешь?

Керт тоже на пару секунд потерял дар речи, потом пришел в себя, поздоровался и похвалил вышивку.

– Очаровательные цветы. Делия, вы талантливы…

– Благодарю, – зарумянилась дама. – Это будет шарф, подарю сестричке на рождение ребенка… ох, в ее-то возрасте…

– Она настолько старше вас? – удивился Керт.

– Да, на шесть лет, – закивала Делия. – А Эрвина на все тринадцать. И удумала же Асти рожать, в ее-то возрасте, это так опасно!

Я фыркнула.

Асанта Ластан, в девичестве Ардаль, была на шесть лет старше этой клушки, значит, ей лет тридцать – тридцать пять. Тоже мне, возраст. И в сороковник рожают, и позже рожают.

Правда, не всегда ребенок получается здоровым, а мать легко переносит роды, но тут многое от матери зависит.

Не пей, не кури, не лопай все подряд… ладно! У них тут могут быть другие критерии по возрасту. Я до сих пор помню знаменитое Толстовское: «В салон вошла Анна Павловна, старуха тридцати девяти лет». А знаменитой старухе-процентщице было сорок два.