Галина Гончарова - Ой-ой-ой, домовой! [СИ]

За что?

А вот за то.

Что не усыновил, не забрал, не дал того же, что родным детям… Только за это.

Могла Тира обидеться и не понять юмора? Да, ее удочерили, ее не бросили, но Адам – он прямой, как кирпич. Мог и обидеть, сам того не понимая. Дочь для него всегда будет на первом месте, остальные – сильно потом.

Мы переглянулись.

– А Лаллия?

Поскольку историю я излагала Керту вслух, мысли у нас примерно совпали.

Я вздохнула.

– Я видела, как Жескар-младший и Тира… она – не девушка, знаешь ли. И достаточно опытная.

– И что?

– Вариантов много. От того, что Симон хочет избавиться от сестры до самого простого. Тира хотела навести порчу на брата, а получила сестра.

– Она что – дура? Там же разные ритуалы…

Этого я не знала.

– Мне просто больше ничего не приходит в голову, – честно созналась я.

– Будь это Тира, логичнее было бы устранять Асанту.

– А если нет возможности? Она лежит, при ней постоянно кто-то есть…

– Да ладно! Уж пару волосков с расчески нашла бы!

Я махнула хвостом.

– Не знаю. Но кому еще этот молодняк нужен?

Керт махнул рукой.

– Сам не знаю. Ладно, допустим, это может быть – подчеркиваю, пока только может быть! – Тира. И что нам с этим предположением делать?

– Давай расспросим Адама, Миру, Симона-младшего, кого еще?

– Асанту, – предложил Керт. – Вот уж кто может многое знать о падчерице.

Я кивнула.

– Какой ты умный!

Хуртар выпятил грудь.

– Приятно это слышать от тебя.

Я фыркнула.

– Ты никогда не думал, что дура – это не спортивно?

– В смысле?

– Жена-дурочка, вот как Делия, не требует от тебя никаких усилий. С ней рядом не надо прогрессировать, развиваться, к чему-то стремиться, ты в любом случае умнее и круче, чем она.

– Допустим.

– А вот жена умная, сильная, успешная – совсем другое дело. Она от тебя потребует очень многого, и расслабиться рядом с ней не выйдет, но ты высоко и поднимешься.

– Ты права. Просто я никогда об этом не задумывался.

Я хмыкнула.

– В нашей истории был момент, когда стало модным иметь молодую и красивую жену. Не умную, а просто – красивую. Спустя двадцать лет эти мужчины взвыли, но было поздно.

– Почему?

– А какие дети могут быть от красивой дуры? Им потом и хотелось, может, что-то переиграть, но родимое чадушко в мусорку не выкинешь. А оно тупо-ое!

И это было чистой правдой. Нагляделась я и на пап-трудяг, и на мальчиков-мажорчиков… и жалко мне их не было. Поделом!

В одной хорошей песне поется, что каждый выбирает по себе. Но нигде не поется, что за выбор придется отвечать. А стоило бы, еще как стоило.

С Кертом я этим делиться не буду, не все сразу парню.

Ну что – пошли опрашивать?

И начать мы решили с самого лучшего свидетеля, с Асанты Ластан.

Асанта лежала в кровати, а Делия читала ей что-то душеспасительное. Кажется, жизнеописание какого-то святого. Да, для беременной – лучше не придумаешь, лучше б сказки почитала, они позитивные. Гхм!

Да, сказки братьев Гримм не предлагать. Там позитива, что у хомяка совести.

– Можно войти? – постучался Керт.

– Прошу вас, – Асанта к хуртару относилась приветливо. И зла от него точно не ждала.

– Асти, твоего мужа позвать? – прищурилась Делия.

Вот от этой красотки симпатий мы не дождемся.

– К сожалению, ларра Ластан, я вынужден просить о приватном разговоре с вами, – припечатал Керт. – Ларра Делия, не могли бы вы удалиться?

– Асти я бы тебе не советовала…

– Делия, будь добра, оставь нас одних?

Прозвучало это увесисто. Делия топнула ногой, но из комнаты вышла. А Асанта посмотрела на Керта.

– Чем я могу вам помочь, лэрр?

– Первую порчу навели на вашу падчерицу. Вторую – на Лаллию Жескар. У вас никаких идей нет по этому поводу?

Асанта честно покачала головой.

Нет. И не было. И не думала она об этом, она слишком боится за себя и за ребенка.

– Тогда расскажите мне о Мире?

Асанта улыбнулась.

– Мира… она очень простодушная. Добрая такая девочка. А еще – Адам ее совершенно замучил. Только это между нами, хорошо, лэрр?

– Ларра, клянусь. Все, что вы мне поведаете, останется между нами.

– Адам очень требователен. Ему хотелось, чтобы его дочка всегда во всем была лучшей. Самой умной, самой красивой, первой в учебе, в музыке, в танцах… когда мы встретились, бедная девочка дошла до того, что если отцу что-то не нравилось, ее начинало тошнить по нескольку дней.

– Кошмар!

– Она так переживала и так хотела ему угодить, что доводила себя до нервного истощения.

– Ларра, я смотрю, сейчас ситуация чуть получше?

– Адам все равно уделяет дочери много внимания, и не в лучшем смысле этого слова, но мне удается его отвлечь, переключить… Мира постепенно выправляется, но до полного выздоровления ей еще очень долго.

– Она к вам не приходит?

– Нет. Девочка боится, что это переползет с нее на малыша.

Керт фыркнул.

– Вы же могли ей объяснить, что это чушь?

– Да. Но Мира очень боится. И ей легче у себя, с Тирой…

– Понятно. А про Тиру что скажете?

Асанта помрачнела.

– Я еще раз попрошу вас оставить все между нами. Хорошо, лэрр?

– Я могу дать клятву на символе Хурта. Хотите? Даже если я буду вынужден пользоваться этими знаниями, я сделаю все, чтобы никто на вас не подумал.

Асанта потерла виски.

– Тира… Мне сложно что-то сказать, лэрр. Очень сложно.

– Почему? Вы знаете их с Мирой примерно одинаковое время?

Женщина потупилась.

– Тира очень услужливая, лэрр. Понимаете? Не хорошая, не плохая, а именно услуживая. Она носится вокруг Адама и Миры, попробовала наворачивать круги возле меня…

– Но?

«Но» – определенно было.

– Это останется только между нами?

– Ваш муж никогда не узнает.

– Мне она не понравилась.

– Только потому, что пыталась угодить?

Керт впиявливался в Асанту с опытом бывалого сверлильщика душ человеческих.

– Нет… я не знаю, как объяснить. Я понимала, что это ее способ выжить, что она угождает Адаму и Мире, чтобы ее не выгнали…

– Но вас что-то царапало.

– Д-да… наверное.

– Что именно? Вспоминайте, Асанта! Слова? Взгляды? Выражение лица?

Асанта надолго задумалась. Керт ей не мешал, понимая, что иногда бывает и так. Есть нечто неуловимое, а вот что с ним делать, с этим «нечтом», и как его выразить – непонятно. Не поймаешь тень за хвост, просто не получится. Но и отрицать существование тени – глупо.

Наконец женщина подняла глаза от покрывала.

– Это действительно сложно сформулировать. И я бы никогда не стала… – Керт терпеливо слушал. – Тира всегда довольная, улыбчивая, хорошая, послушная, Адам у нее всегда прав, даже когда решение идет ей во вред. Мира для нее всегда первая, Тира виртуозно держится в ее тени. И помогает сестре. Но несколько раз…