Галина Гончарова - Ой-ой-ой, домовой! [СИ]

Базар – он и есть базар.

– Жива? – ахнула Эрвина.

– Да. Ее надо перенести в комнату… братья, помогите мне?

– Нет! – Колетт вступила вовремя, а то я уже примеривалась, как пнуть Керта. – Я не лекарь, но если у нее повреждена спина… ее нельзя так таскать. Надо на чем-то твердом…

Умничка!

Недаром она мне понравилась!

Мужчины переглянулись и дружно зачесали в затылках. Впрочем, ненадолго.

Очень быстро кто-то нашел выход, сбили вместе несколько досок, накрыли одеялами и на них очень осторожно переложили бедолажную Делию.

Кому помешала эта дура?

Нет, ну КОМУ!?

У нее ведь головного мозга, как у инфузории-тапочки, хотя…

Я вспомнила несколько ее удачных реплик.

Дура – или притворялась?

Я одна так подумала – или кто-то еще?

Вот вопрос.

А ответ найти?

Делию аккуратно сгрузили на кровать в ее комнате. И за лекарем послали. Хорошо, что за дочкой есть кому приглядеть.

И то…

Кто из сестер ее заберет?

Эрвина? Асанта?

Я поежилась.

Вот как ни крути, хоть и сука у меня свекровь была, не тем будь помянута, но был в ней и плюс. Меня она разогнала, но у моего сына было – все. О нем заботились.

Материнской любви не было, но бабушка его любила, это точно. Может, потому и мне не отдала. Что бы я ему дала? Комнатенку в коммуналке? Мать, которая сутками на работе? Круглосуточный интернат?

Черт его знает, что было бы лучше.

В сложившейся ситуации мы стали просто чужими людьми. А повернись иначе? Он мог бы пойти по плохой дорожке, сколоться, сесть, вообще меня возненавидеть…

Можно было сказать о моей свекрови много матерного, но внука она бы не бросила ни при каких обстоятельствах. Зубами из огня потащила бы.

А тут?

У Асанты свое чадушко скоро будет, а Эрвина…

А Эрвина все сделает, как Симон скажет. Только зачем ему чужой ребенок и какая будет жизнь у малышки?

Жалко девочку. Делия хоть и дура, но родная мать, все-таки…

Эх, дороги человеческие. Не угадаешь, как пройдешь, куда, когда… ничего не угадаешь!

Кажется, Керт подумал о том же самом. Потому что кашлянул и посмотрел на Эрвину с Асантой.

– Дамы… простите, что я так говорю сейчас. Но Делия может оправиться от удара, а может и не оправиться. И вы ее ближайшая родня.

И вот облысеть мне всем хвостом, если дамы не переглянулись с совершенно одинаковым выражением лица. И расшифровать его было несложно.

Вот паразитка! Опять от нее одни проблемы!

Но кто же Делию?

И за что?

Опять загадка!

Естественно, за завтраком это и обсуждалось.

Делия была плоха.

Колетт, которая чуть-чуть разбиралась в медицине, как мама двоих детей, Керт и брат Рис, как хуртары, брат Валер взял самоотвод, честно сказав, что его от вида крови подташнивает, провели консилиум.

Позвоночник у Делии вроде бы поврежден не был. Но череп ей проломили качественно, чем-то тяжелым. Или она сама так неудачно приземлилась?

Я проскакала по лестнице, пока там никого не было, примерилась, но что-то не сходилось. Ладно, потом поговорю с Кертом, а пока послушаю, что остальные скажут.

Остальные были встревожены.

– Нас здесь всех перебьют, – ныла Лаллия. – Папа, давай уедем?

– Лалли, ты помнишь про условие лэрра Эрарда? – строго напомнил отец.

– Но это касается только Эрвины! Не нас с тобой!

– Ты мне предлагаешь оставить жену одну? Здесь? И завтра уехать? – Симон прищурился, но дочка не распознала надвигающейся бури.

– Пап, ты будешь ждать, пока нас всех здесь перебьют?

Симон стукнул кулаком по столу.

– Не шляйся по ночам, где попало, вот и цела будешь! Вот, кстати… Симон, будете с сестрой ночевать в одной комнате.

– Что?

– Как!?

– Молча. Сегодня же слугам прикажу кровать перенести. И если кто-то из вас ночью уйдет… головы поотрываю. Я доходчиво?

Детки закивали.

Разъяренный Симон весьма походил на сеньора Помидора, но в отличие от последнего мог не только луковицу за перья дергать с последующим слезоразливом. Что-то мне подсказывало, что если этого милого человека дозлить, всем достанется.

Что Симон тут же и продемонстрировал.

– Убийца Делии находится здесь, за этим столом, я даже не сомневаюсь. И я считаю, что его надо найти. Керт, ты уже двоих разоблачил, тебе и стаканчик с костями.

Керт вздохнул.

– Я буду думать и смотреть, Симон. И сделаю все, чтобы найти убийцу. Плохо то, что я пока не вижу мотива.

– Глупость, – Колетт разделывала омлет на мелкие части. Аппетита у нее не было, что и неудивительно.

– Вы считаете мои попытки глупостью?

– Нет. Я считаю, что основной мотив для убийства Делии – как раз ее глупость.

Керт поднял брови. Сидящие за столом тоже воззрились на Колетт.

– Объясните?

– Все просто. Делия глупа и при этом болтлива. Я не знаю, что она могла увидеть, подумать, ляпнуть, но… кто-то из нас, давайте будем честны, проклял лэрра Фаулза. Кто-то из сидящих здесь. И что могла ляпнуть Делия, и что мог подумать убийца – я не знаю. Но ведь могла?

Вот кто бы сомневался.

Керт в задумчивости сунул ложку в маленькую мисочку с приправой и отправил ее в рот. М-да, а в плошке-то было что-то вроде перца чили.

Прокашляться бедному хуртару удалось не сразу, да и глаза подозрительно напоминали ракообразных. Вареных.

– В этом что-то есть.

– Найдите убийцу лэрра, и вы найдете убийцу Делии. Если бедной девочке не повезет…

Колетт вздохнула.

Я внимательно следила за ней. Нет, это не игра. Или… да для такого Сарой Бернар надо быть! Непризнанной и неоцененной! Даже больше. Надо стоять в одном ряду с плеядой великих. Станиславскому было бы впору брать уроки у Колетт Дален.

Стоит ли полученное ей наследство таких интриг?

Я искренне сомневалась. Если я правильно поняла характер Колетт…

А характер там есть. Вот представьте, будучи малолеткой, влюбиться в собственного дядю. Пусть не родного, но тем не менее!

Стать его любовницей, получить осуждение от всей родни, наплевать на их мнение, делать по-своему и добиваться успеха… при какой модели поведения это возможно?

Да только в одном случае.

Я делаю так, как мне удобно, и мне плевать на ваше мнение. Два раза.

Осуждать ее за это я не собиралась, мы все так поступаем. Худо ли, бедно, мы ставим свои интересы вперед чужих. Есть исключения, но в наше сволочное время проще бриллиант на дороге найти, чем таких ангелов.

Колетт же…

Я бы определила ее, как эгоистку разумную. Ту, которая понимает, что с голодных овец много шерсти не настрижешь. Она будет заботиться о других – ради себя. Плохо ли это?

Скорее, рассудочно.

Она будет творить добро по велению своего эгоизма, и выйдет ничуть не хуже, чем у подвижников. Характер такой. И ей будет глубоко плевать на чужое мнение.