Галина Гончарова - Ой-ой-ой, домовой! [СИ]

Ничего, поумнее будет.

Так Мира в дом и влетела, и грохота от нее было больше, чем от отряда боевых слонов на марше. Не рассчитала, наткнулась на чьи-то сапоги (я их не бросала девчонке под ноги, это гнусный поклеп!), своротила вешалку – и приземлилась в кадку с местной пальмой.

Не знаю, как это растение называется, но цвело оно чем-то здоровущим, красным и вонючим. Теперь ему долго цвести не придется, Мира его качественно попой уплющила.

Так ее и застали все жильцы.

Первой, как ни странно, успела Лаллия.

– Тебя что – волки драли?

– Там… там… ОНО!!!

Керт покосился вокруг. ОНО тут было только одно. То есть одна. Я.

Вариант моего внезапного бешенства в его голове тоже не укладывался. А вот вид Миры с сиськами наружу…

– Милая ланна, а что вы в таком виде на улице делали?

Вопрос оказался как нельзя более кстати. Потому как дверь открылась, и на пороге показался брат Валер, который передвигался очень характерной походкой.

– АХ ТЫ ГАД!!! – раненым медведем взревел Адам и помчался восстанавливать справедливость. То есть – бить морду негодяю и насильнику.

– Папа, не надо!!! Я его люблю!!!

Мира бросилась на перехват, но куда там?

Адам смел хуртара и буквально вынес его обратно на улицу, откуда тут же донеслись звуки драки, а Миру перехватил Керт и пристально поглядел в глаза.

– Любить надо не до, а после замужества.

– Пустите!

Размечталась.

– Тогда и внебрачных детей не будет.

– И грудь спрячь, тебе их еще выкармливать, – напомнила о себе Колетт. – Или до главного у вас еще не дошло? Детей не ждать?

Мира побагровела и кое-как зашнуровала платье. Нет, а как она хотела?

Думать надо тем, что выше пояса, а не тем, что ниже. Тогда и последствий не будет.

– Дайте я помогу, – Асанта подошла к девушке, надежно загородив ее, и принялась перешнуровывать платье. – Дурочка! Неужели с нами нельзя было поговорить?

Мира зашмыгала носом.

– Я бы… я да, но Тира… и Делия…

Асанта вздохнула вовсе уж по-матерински.

– Мертвое – мертвым, живое – живым. Ты же понимаешь, печальные события не должны тебе мешать устраивать свою жизнь.

– Папа так не думает, – захлюпала носом Мира. – Он бы сказал, что я бесчувственная, у нас в семье такое горе… а я… а мы люууууубим друг другаааааа…

– А кто мешал брату Валеру прийти и поговорить с твоим отцом? – прищурилась Асанта.

– Он не хотел отказа.

Женщина схватилась за голову.

– Молот Хурта! И поэтому вы решили сначала переспать, а потом поставить нас перед фактом? Мира, я ушам своим не верю!!!

Эрвина покачала головой.

– Не стоит так делать, детка. Что со вранья началось, подлостью и закончится.

Лаллия сопнула носом. Вспомнила про свою историю любви.

– Думаю, брат Валер потерял наше доверие, – подвела итог Колетт. – И мы будем просить его в ближайшее время покинуть поместье.

– Да, это непорядочный поступок, – покивал брат Рис. – Нельзя так, детка. Нехорошо это, неправильно. Ладно еще, когда дурман в голове, а плоть услады требует. Всякое бывает, Хурт и сам мужчина, понять может. А когда вот так, по расчету… гадко это.

– Я не по расчету.

– Ты, – кивнул брат Рис еще раз, – безусловно, ты полюбила. А брат Валер? Что в его поведении от любви – что от расчета? Уж ты поверь, не отказали бы ему твои родители.

Мира разревелась в три ручья. И плакала, пока с улицы не вернулся Адам.

За шкирку он держал изрядно потрепанного хуртара. И кажется, у брата Валера был перелом носа и сотрясение мозга. Синяки под глазами были точь в точь, как у панды.

– М-да. Теперь он точно никуда отсюда не уедет, – грустно вздохнула Колетт.

И спорить с ней было сложно.

Остаток ночи прошел весело.

Пока устраивали брата Валера, пока успокаивали Адама и Миру, пока кое-как расходились по комнатам…

Керт посмотрел на меня и махнул рукой.

– Давай я тебя с утра расспрошу?

– Договорились.

Я устроилась на подушке у хуртара и уснула. Крепко и уютно. И когда меня ночью накрыли и принялись поглаживать, было очень приятно.

– Ты на глаза брату Валеру не попалась?

Это единственное, что волновало Керта. Я махнула хвостом.

– Ты плохого мнения обо мне.

– Я за тебя волнуюсь. Так что ты сделала?

Я честно созналась, вынудив Керта отложить бритву. А то рука дрожала от хохота, так и самоубиться можно.

– Привидение?

– Ага…

– И грабли… великолепно!

– Что под руку попало, тем и попало.

– Ладно. Пойду, навещу нашего болезного. Поговорим…

– Мне с тобой сходить?

– Все равно ведь подслушаешь.

Я надулась. Подслушаю, конечно. Разве есть сомнения?

Но зачем же вслух об этом говорить?

Брат Валер сегодня еще больше напоминал панду, чем вчера. Синяки расцвели во всем великолепии, а под носом запеклась кровь.

Точно, сломан. И поделом.

– Брат Валер, – приветствовал его Керт.

– Брат Керт…

– Я распорядился послать за лекарем.

– Спасибо.

– Надеюсь, все будет в порядке…

– О да… мои ребра!

Вежливость Керта закончилась. Я плохо на него влияю, раньше бы он еще полчаса болтал, а сейчас…

– А на что вы рассчитывали, брат Валер? Что все будут в восторге от ваших поступков?

На это наглости хуртара уже не хватило. Брат Валер попробовал качнуть головой и скривился.

– Я собирался жениться. По-честному, в Храме.

– Я могу вас понять. Но Адаму не понравились ваши методы.

Брат Валер проворчал нечто непечатное. Я тихо фыркнула.

– Что вас вчера напугало? – перешел к главному Керт.

Брат Валер развел руками.

– Не знаю.

– Как?

– Оно выглядело, как… летающая тряпка с ведром сверху. И я не испугался, просто оно меня ударило.

– Ведром?

– Граблями.

– Куда?

– Туда, – мрачно проворчал брат Валер. – Вот я и не успел догнать Миру.

Керт прикусил губу, чтобы не расхохотаться.

– Даже интересно, что это такое? Когда Колетт унаследует особняк, обязательно попрошу у нее разрешения поискать эфирента.

– С удовольствием вам помогу, брат Керт.

– Если все закончится достаточно быстро. Семья Ластанов настаивает, чтобы вас отослали прочь отсюда, как можно скорее.

– Меня сейчас нельзя перевозить. У меня явное сотрясение мозга.

Керт вздохнул и присел на край кровати.

– Ты мне честно скажи, как брат – брату, тебе эта девчонка для чего нужна? Для статуса – или действительно на всю жизнь?

Брат Валер вздохнул.

– Не буду врать.

Ага, на моей памяти как человек поклянется чем-то таким, так точно сбрехнет. Кажется, Керт это тоже подметил, потому что прищурился.

– Ой ли?

– Ай ли, – огрызнулся Валер. – Сам посуди, сколько я ее знаю? Дня три? Влюбиться – маловато, а вот просчитать все времени мне хватило. Ланна, из хорошей семьи, с приданым, неглупая, симпатичная… я бы и всерьез ухаживал, и предложение сделал, но нужен ли ее папаше такой жених?