Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания - 2

– Ну чё?

– Отмучился, – успокоил я гренадера.

– Зашибись!

Больше не скрываясь, мы вышли на дорогу и спустя минуту нас нагнал старенькая «Тойота»-пикап, в кузове которой был установлен «Печенег» на самодельной треноге, за которым устроился боец в глухом шлеме и очках. А внутри, помимо ещё двух подчинённых Дудникова, ёрзал взволнованный Шланг.

– Батюшки святы, живые!

– И поджигателя уделали, – с нескрываемой гордостью заявил Гоблин, ткнув пальцем в чадящее поле. – Вон там, догорает.

Вояки облегчённо выдохнули. Как я и боялся, на борьбу с таким опасным противником отправили всего одну машину. Не оценили степень угрозы, сбив двух других драконов при помощи наземного обстрела. А те, наверное, и не пыхнули ни разу, направляясь прямиком в центр.

Водитель тут же связался с Пересветом и доложил обстановку. Воевода сдержанно поздравил нашу тройку с отражением внезапной атаки и в свою очередь поделился хорошей новостью:

– Твари спешно отступают по всем направлениям. Вы пока свободны, а за территорией присмотрит мобильный отряд.

– Мы не будем их преследовать? – не поверил я собственным ушам.

– Сказано же – отдыхайте. Только без злоупотреблений. Как поняли?

Мне не понравилось, что обескровленных Аспидов не попытались добить, но с начальством спорить не имело смысла. Дудникову виднее, в каком состоянии находятся защитники Романихи, и его можно понять. Пока достаточно и того, что маги поняли – этот орешек им не по зубам.

Однако, с ними надо что-то срочно решать. Через некоторое время они накопят новые силы, а наши ресурсы, что в людях, что в боеприпасах, совсем не бесконечны. Скольких таких нападений мы сможем пережить?

Примерно с такими мыслями я попрощался с ребятами и направился к ближайшему рабочему проходу. Пусть адское пламя успело поутихнуть местами, пройти через баррикады не подрумянившись было всё ещё нельзя.

Дважды меня обгоняли «Газели» с ранеными, спешащими к воротам. Пожалуй, ни Полину, ни Пашку сегодня ждать не стоит.

Тормозить машины я, понятное дело, не стал, как и водовоз, спешащий к ближайшему колодцу за новой порцией воды. Теперь горючую смесь тушили по уму, смывая её мощной струёй за пределы оборонительных сооружений. Там, на голой земле вала, она быстро выдыхалась и гасла.

«Дефендер» остался по ту сторону периметра, но перед тем, как ехать обратно к Ерёменко, я решил забежать к напарнице. Уж они-то простят мне задержку, если сами ещё не вернулись с попутным транспортом в посёлок. В том, что с «Твиксами» всё в порядке, я ни на секунду не сомневался – атаку элиты общими усилиями удалось отбить, и стена осталась неприступной. Да и Дудников бы мне сообщил, случись что-нибудь плохое с его наследниками. В одной группе, всё-таки.

Лишь бы неугомонная Ольга не рванула вслед за улепётывающими Аспидами…

Пропустили меня внутрь далеко не сразу – что-то там у них заело в задвижке. Я уже собирался идти дальше, когда ополченцы всё же смогли отодвинуть металлические шипы на раме немного в сторону, чтобы не слишком толстый человек смог протиснуться внутрь. Я поблагодарил ребят и принялся спускаться с вала.

Внутри царило оживление – все куда-то носились, либо энергично обсуждали какой-то вопрос между собой. Помимо ополченцев изредка встречались и гражданские в обычной одежде, которые помогали тут и там. На лицах у большинства людей читалась если не радость, то хотя бы облегчение. Значит – весть о бегстве химер уже дошла и сюда. Думаю, случилось это аккурат после гибели Горыныча.

Больше всего народу было как раз у госпиталя. Здесь добровольцы-санитары принимали раненых, сортируя их на экстренных и тех, кто может ещё немного подождать со Сферой Жизни в руке. Дежурившие у входа бойцы пропустили меня внутрь без вопросов, к явному неудовольствию родственников, ждавших неподалёку известий о своих родных. Всё-таки сталкеры являлись привилегированной кастой, да и то, что мы с ведущим целителем близкие друзья, знал едва ли не каждый житель деревни.

К моему удивлению, палаты не были переполнены. В пылу битвы люди либо сразу погибали от ран, либо им оказывали помощь на месте. Большая часть пострадавших на койках оказались с ожогами – сказался внезапный пожар на баррикадах.

Ромашку я обнаружил почти у самого входа. Она как раз закончила колдовать над немолодым ополченцем, у которого отсутствовала рука по локоть, а тело было забинтовано по самые подмышки. Юная целительница перестала водить над мужиком светящимися руками и поднялась на ноги.

– Физраствор и общее обезболивающее, – продиктовала она одной из медсестёр, прежде чем увидела меня. – Ой!

Безо всяких объяснений она бросилась прочь, не разбирая дороги, пока не столкнулась в проходе с санитаром. Там я её и нагнал, схватив за локоть.

– Что случилось?

Она обернулась ко мне, виновато опустив глаза, полные слёз. Тут же неподалёку нарисовались два напряжённых бойца с оружием на изготовку. Паши среди них не оказалось, видимо, его отправили на охрану внутреннего периметра.

– Ромашка!

– Прости… – девчонка всхлипнула. – Я не смогла…

Внутри меня всё похолодело.

Чтобы не нанести ей ненароком травму, я отпустил тонкую руку, сжав пальцы в кулак до хруста суставов. Бойцы сделали шаг вперёд, но Полина отмахнулась от них, будто от назойливых мух, лезущих в самый неподходящий момент. Те послушно отступили, без лишних вопросов. Авторитет у целительницы в стенах коровника был воистину непререкаемый.

– Как? – только и смог я выдавить из себя.

– Яд, – собравшись с силами, ответила Полина. – Не смогла его нейтрализовать… Он добрался до сердца и… Я пыталась запустить его обратно, но не смогла… И у других тоже.

– У других?

– Ещё семеро укушенных, – добавил незаметно подошедший Коляныч, под глазами которого залегли тёмные круги. – Четверо из ополчения и трое мирных. И это всего лишь два существа, которых вскоре убили. Не приди вы и вторая пара разведчиков к нам на помощь – погибших было бы в разы больше. Вероятно, что мы все отправились бы в лучший мир. Поэтому спасибо вам, и примите мои соболезнования.

Он низко, прямо в пояс мне поклонился, после чего повернулся к растерянной Гусевой, не знавшей, куда себя деть:

– Полина Петровна, вас ждут в седьмой палате. Срочно.

– Да… Иду.

Девчонка неловко повернулась и зашагала к очередному страждущему. Второй целитель тоже собрался было уходить, но задержался, наткнувшись на немой вопрос в моих глазах.

– Она в тридцать седьмой. Ещё раз, соболезную.

Я находился в госпитале далеко не в первый раз, и ориентировался здесь, как у нас дома. Но вот ноги будто стали ватными – волочить их получалось с большим трудом. И чем ближе я подходил к заветной цифре не потолке, обозначавшей номер палаты, тем большая тяжесть на меня наваливалась. Под конец оставалось только шаркать по бетонному полу, пытаясь сделать хоть какой-нибудь вздох сквозь сжатое спазмом горло.