Евгений Абрамович - Медианн №2, 2019

Начало мутить. Легионер потерял счет времени и брел по берегу, часто отдыхая и с каждым разом прилагая все больше усилий, чтобы подняться, перекинуть через плечо свой чиненный-перечиненный «Винчестер» и идти дальше. После третьего приступа тошноты он решил перекусить, хотя есть совсем и не хотелось. Вещмешок остался там, на поле боя, но в кармане у Келли со вчерашнего дня валялся сверток с двумя куриными сандвичами. А еще имелась упаковка табака, да вот засада — ни спичек, ни бумаги нет, все растерял во время той дьявольской перестрелки.

Ему то ли приснилось, то ли привиделось наяву, как он уткнулся лбом в каменную стену, увитую плющом, и побрел вдоль нее. Стена невысокая — почти изгородь, сложена явно не в прошлом году; камни покрыл зеленый влажный мох. Вновь сгустившийся туман не дал разглядеть, куда ведет изгородь, и Келли так и шел в беспамятстве, пока не наткнулся на проржавевшие ворота, за которыми начиналась заросшая бурьяном дорога.

Тут он и пришел в себя. Похлопал ладонями по заросшим рыжей щетиной щекам, чтобы взбодриться, и взял оружие наизготовку. Если есть изгородь — найдется и дом, верно? А в доме могут быть хозяева…

Дорога проходила через небольшой сквер с одичавшей растительностью, посередине возвышалась облупившаяся статуя мужчины с раскрытой книгой в руках. За гипсовым изваянием Келли увидел фасад здания, наполовину утонувший в белесом тумане. Храм. Нет, монастырь. На фронтоне красовался знак какого-то неизвестного божества; постройка кирпичная и довольно большая — на несколько флигелей, один из которых уже обвалился от времени. Двери нет: темный дверной проем зарос холодолюбивыми сорняками.

Не веря своим глазам, легионер перекрестился по старой привычке и еще раз поцеловал медальон с изображением Святого Патрика. Вот же ж пруха! Монастырь давным-давно покинут и, должно быть, разграблен, но внутри могут найтись хотя бы спички. Черт его знает, что за сумасшедшие возвели тут монастырь. Может, когда-то давно фронт боевых действий пролегал дальше вглубь территории Хадеса. Но, как бы то ни было, некто там, на небесах, услыхал мольбы бедняги Тиббота.

Келли осторожно входил внутрь; за спиной послышалось шуршание. Он резко обернулся и направил винтовку на кусты, разглядывая их через прицел. Никого. Неужто показалось?

— Эй! Есть кто? — выкрикнул он и удивился тому, как охрип и изменился его голос за прошедшие сутки.

Тишина. Аккуратно пятясь назад, легионер спрятался в мрачном и гулком фойе, не спуская глаз с кустарника. Пусто. Значит, фантазия разыгралась. Но солдат привык полагаться на свое чутье, и сейчас что-то внутри говорило ему: здесь не все так просто. Это не зверь. За ним следят. Уж чужой-то взгляд он научился чуять спиной за все годы, проведенные в окопах.

Нужно быть настороже. Но первым делом поискать хоть какие-то лекарства и спички, огниво на худой конец! Стараясь не перемещать вес на больную ногу, Келли поднялся на второй этаж. Разруха. Пыльные кабинеты и кельи с деревянными панелями на стенах. Мебель изломана в щепки либо раскисла от сырости. В одном из помещений попался черный круг сажи на полу: здесь совсем недавно кто-то становился лагерем.

На втором этаже не нашлось ничего интересного. Зверски захотелось спать: кошмар и переживания последних суток навалились на плечи тяжелой наковальней. Найдя кровать с поржавевшей панцирной сеткой, мужчина бросил на нее мундир, забаррикадировал дверь тяжелым, но рассыпающимся в труху секретером, и провалился в сон, сжав ладони на деревянном ложе винтовки. Келли клятвенно пообещал себе, что проснется при первом же постороннем шорохе. «Просто вздремну немного» — прошептал легионер.

Ночью у него началась лихорадка.

Ему приснилась женщина. Нет, не женщина. Женщиной он мог бы назвать свою мать. Это чудесное создание можно наречь разве что ангелом. Волосы будто из кипящего золота: недлинные, стрижка каре, сияют подобно миниатюрному солнцу. Кожа бархатная, молочно-белого оттенка. Он никогда не встречал настолько приятных на ощупь представительниц прекрасного пола.

Да, он дотрагивался до нее. Точнее — это она его трогала.

Везде, причем в таких местах, что обычно нескромный ирландец покраснел бы от стыда. Но ведь это сон. Поэтому казались нормальными и естественными ее лишенные и намека на пошлость прикосновения; ее жаркий шепот на ухо, обещающий величайшее блаженство во вселенной; ее сверкающие изумрудом божественные глаза. И губы: мягкие, нежнее самого нежного шелка. Горячий язык, проникающий в его рот, исследующий изгибы неба, каждый зуб, малейший миллиметр его языка. И тяжелая грудь, которой она скользила по животу легионера, в то время как он выгибался, постанывая от наслаждения. Еще никогда ему не было так хорошо. Как жаль, что это всего лишь сон.

А когда все закончилось и ангел ушел, соблазнительно поводя белыми полукружиями зада, Тиббот отвернулся к стене и провалился в чернильную бездну забытья.

Он проснулся как-то резко, словно ныряльщик, вырвавшийся на поверхность воды после глубокого нырка. Со свистом втянул воздух в легкие. Он жив… Он жив! Жив! Или это еще одно перерождение? Очередной Медианн?

Келли оглянулся. Нет, он все там же. Комната осталась прежней, но отсутствовало несколько важных деталей: секретер у стены, его одежда и распроклятая, мать ее так, винтовка!

Он сбросил одеяло (которым его кто-то заботливо укрыл, вдобавок подложив под спину матрас). Нога зажила, на месте пулевого ранения остался маленький розовый рубец.

— Э-эй! Кто здесь?

На пороге комнаты появилась Она. Келли сразу узнал ее. И тотчас понял, что «секс с богиней» ему не причудился. Только на сей раз прекрасная незнакомка была одета в мешковатую униформу, а поражающие воображение волосы завязаны пучком на затылке. Ярко-зеленые глаза мерцали на бледном, как мрамор, идеальном лице. Она улыбалась, и от ее улыбки Келли захотелось пасть ниц и целовать подошвы ее армейских сапог.

— Проснулся, воин?

— Кто вы? Где я?

Из-за спины красавицы вышли еще двое: мужчина, угрюмый и крепко сбитый, несомненно, видавший разное дерьмо старый вояка, и женщина, весьма симпатичная, однако ее красота меркла на фоне златовласой богини. Вояка с нарочитой небрежностью держал руку у пистолетной кобуры.

— Вы все там же, — мелодично проворковала девушка, и от ее голоса заныло в груди.

— А вы кто? Где мое оружие?

— Тебе его вернут, парень, — пробасил охранник, — нам чужой хлам без надобности.

— Меня зовут Альтаир, — представилась «богиня», — это Лили, а это Карл. Мы мародеры. А вот вы кто такой?

— Я легионер. Тиббот Келли. Декан девятой центурии. Вернее был им когда-то…