Евгений Абрамович - Медианн №2, 2019

Демон тяжело приземлился в десяти шагах от Роланда и Беатрикс.

— Да. Когда-то меня звали так. Когда я был слаб. Но Багрянорукий Дальциан добр. Он убил то, что было слабым. И дал мне силу. Если бы ты не был глупцом, Роланд ди Спатар, то ты мог бы пойти моим путем. Путем своего отца, наконец.

— Я следовал этим путем. Пока не понял, что становлюсь чудовищем.

Роланд старался встать так, чтобы прикрыть собой свою спутницу.

— Открой глаза, дурак! — прогрохотало то, что еще недавно носило имя ди Сангвинаро. — Этот мир принадлежит чудовищам! Ты чудовище! И если ты думаешь, что…

— Я не собираюсь думать! Я собираюсь убить тебя! — с диким криком Роланд метнулся вперед и изо всех сил ударил не озаботившегося о своей защите демона. На черной шкуре прислужника Бездны появился едва заметный черный шрам, а древний клинок ди Спатаров с жалобным звоном отскочил прочь, чудом не вырвавшись из рук воителя.

Роланд расхохотался, словно последний безумец. Сон повторялся наяву.

…Вот только во сне не нашлось места для Беатрикс, а здесь она была рядом. Резко дернув Роланда за плащ, она вытащила воителя из-под ответного удара старшего Сангвинаро. Когтистая лапа высекла тучу искр из мостовой.

— К Собору! Что бы там ни было, вряд ли оно обрадуется вторжению!

Плохое решение — тоже решение. Особенно, когда позади обезумевшая от жажды крови тварь.

Поток воздуха едва не сбил с ног. Роланд и Беатрикс едва успели пригнуться, ускользнув от острых как бритвы когтей. Не сумев затормозить, князь-демон с грохотом врезался в колоннаду храма. Псалмы (или заклинания?) зазвучали громче. Или это только показалось?

— В сторону! — бросившись в разные стороны, воитель и наемница избежали очередной атаки переродившегося Сангвинаро. Теперь демон оказался куда ближе к главным вратам Собора Всех Святых.

«Если что-то тут и обитает, ему самое время явить себя», — успел подумать Роланд прежде, чем тварь атаковала снова. Едва заметный взмах и…

Беатрикс вскрикнула и, словно марионетка с подрезанными нитями, упала на ступени Собора.

— Нет! — Роланд не верил, не хотел верить своим глазам. Тварь была слишком далеко, она не могла ее достать… Да и сама Беатрикс… Она ловкая, быстрая, она — та нить, что удерживала его в человеческом облике, она…

— … мертва, червь! А теперь ты последуешь за ней, — демон глумливо расхохотался.

И в это самое мгновение то, что спало три столетия, явило себя миру. Пение превратилось в колеблющийся на одной ноте вой, тяжелые двери, окованные бронзой, оказались отброшены прочь, словно невесомые деревяшки, а из черноты портала показалось… Наверное, больше всего это было похоже на щупальца спрута. Или на множество извивающихся древесных змей, обитающих в теплых болотах на юге. Если, конечно, бывают щупальца и змеи, толщиной в добрые двадцать футов. Плоть этих змей-щупалец пульсировала и видоизменялась, на долю мгновения выпуская на поверхность искаженные гримасами страданий лица. А где-то в глубинах храма в неверных отсветах колдовского пламени промелькнул раздувшийся донельзя труп в истлевших одеяниях Иерофанта.

Все это Роланд успел разглядеть за те несколько мгновений, прежде чем то, что обитало в Соборе Всех Святых, обрушилось на князя-демона. А потом, не давая себе передумать, он метнулся к безжизненному телу Беатрикс, подхватил ее на руки и, не оборачиваясь, бросился прочь. Туда, куда указывала пульсирующая глобула. К упавшему с Небес ангелу.

Ангел. Последняя надежда. Беатрикс еще дышала и розовая кровь пузырилась на ее губах. На рану Роланд старался не смотреть: цветастые одежды Вольных Рот — не та защита, которая способна остановить обсидианово-черный коготь демона.

— Вот увидишь, все будет хорошо. Все будет хорошо, обещаю, — Роланд шептал эти слова как заклинания, прогоняя от себя давний призрак прошлого, когда он шептал точно такие же слова своей матери, а в замке бесновалась сущность, в которую переродился старый герцог Корнелий.

Крипты. Базилики. Часовни. Глобула вела Роланда вперед, и он шел, оставляя за собой кровавые следы. Вот — взломанная дверь. Спуск в катакомбы. Странное место для ангела… Впрочем, весь Брунре — странное место для того, кто живет в вечном свете.

Ангел оказался женщиной. Она сидела, привалившись к резному камню гробницы кого-то из многочисленных святых. Черные волосы, чуть смуглая кожа и едва заметное сияние, которое окружало все ее тело. Рядом валялись наполненные серым прахом ковчежцы, ковчеги и ладанки: очевидно, чтобы хоть как-то поддержать себя в этом месте, посланница Небес забирала те крохи святости, что еще сохранялись в этом месте. То, что ей пришлось несладко, было видно с первого взгляда: иссеченные в бою доспехи, покрытый зазубринами клинок, ворох осыпавшихся с крыльев перьев.

— Мы дошли, — прошептал Роланд. — Рикард ошибался. А я верил. Я был прав. Мы дошли.

Глаза ангела широко распахнулись, и Роланд невольно вздрогнул: на него смотрело усыпанное звездами небо.

— Я… Мы не враги. Это сложно объяснить, но… — слова терялись, смысл ускользал. — Я и моя спутница. Мы искали тебя. Хотели вырваться из этого мира. Биться за Небеса в Бесконечной Войне. Ад и его владыки не могли дать нам выбора, и мы сделали его сами. И теперь… Мне… нам… Нам нужна твоя помощь. Беатрикс… Она умирает.

— Мне нужна твоя помощь, — эхом повторила ангел. — Нет сил. Нужна кровь.

— Кровь? Возьми мою. Только спаси…

Крылатая женщина покачала головой.

— Скверна. Грязь. Твоя кровь не годится. Печать.

— Ты сможешь ее спасти? Сможешь?

— Нужна кровь, — тихо повторила посланница Небес.

У ангела оказались неожиданно острые, больше похожие на стилеты клыки. Аккуратно прокусив кожу, создание припало к шее умирающей наемницы.

— Пей. Пей сколько тебе нужно. Только спаси ее!

…А потом Роланд услышал тихий вздох. И понял, что для рыжеволосой наемницы, по имени Беатрикс он был последний. Чуда не случилось.

— Она все равно бы умерла. Рана слишком тяжелая. Чтобы исцелить ее мне пришлось бы пожертвовать большей частью собственной силы. Неприемлемо. Нерационально.

Голос ангела был одновременно и мелодичным, и безжизненным. Полностью лишенным всяких эмоций.

— Я не из Великих. Так или иначе, не могу взять с собой двоих. Ты — воин. Ты отмечен демоном. Если приложить усилия — ты будешь великим воителем Небес. Бессмертным воителем. Тем, кто переломит ход войны. Это правильно. Это — верный выбор.

В наполненных звездами глазах не отражалось никаких эмоций. И Роланд вдруг понял, что нет никакой разницы между Адом и Небесами. Нет добра и зла там, за гранью. Есть только выгода. Расчет. Стратегия. Вот только вместо игровой доски — целый мир. А вместо безымянных фигур — думающие и живущие своей жизнью люди. Люди, которых подчиняют, чтобы использовать в своих интересах. Одни подчиняют силой. Другие — красивыми словами и надежд ой… Что хуже? Что лучше?