Сергей Чернов - Медианн №1, 2019

Освинцованные умертвия окружали свою добычу, утробно урча. Их руки были сильными и тяжелыми. Все кончилось очень быстро: голодная стая разорвала пятерых сопротивленцев словно тряпичные куклы. Иду не повезло: ему оторвали голову и отшвырнули в сторону. Отделенная от тела, голова все никак не хотела умирать; с ужасом и омерзением легионер наблюдал, как его собственное тело — кусочек за кусочком — исчезает в ненастных утробах.

— Старания прошли не зря, — глубокий бас полудемона раздался откуда-то издалека. — Спускайте лестницы, доставайте их оттуда.

— Сию минуту, милорд, — отозвался кто-то из иноков.

— У меня достаточно сыновей, их крови хватит на целую армию! Мы пойдем войной на другие кланы. Живо! Магиологов в мои покои, скажите, что работенки у них привалило.

Становилось все жарче. С потолка капало, дым постепенно заполнял все пространство пещеры; если бы местные обитатели нуждались в воздухе, они давно бы задохнулись.

— Нам конец, старая тварь! — процедил сквозь зубы мертвец. — Я буду умирать во второй раз, и все из-за тебя, сука! Тебе было жалко покормить девчонку?

Держа за руки и ноги, старуху подняли над костром; под настойчивыми языками пламени гнилое мясо отваливалось кусками.

— Я думала, ее схватят! — выла старуха. — Я думала, ее отдадут свинопсам!

— А теперь свинопсам достанемся мы! Но прежде ты превратишься жаркое.

В пещере воцарился хаос. Кто-то метался из стороны в сторону, кто-то замер на месте и смотрел в одну точку, многие, обхватив колени руками, раскачивались словно маятники.

Снаружи слышался треск костров. В единственный лаз с завидной настойчивостью пихали горящие бревна. Наст, утрамбованный почти до каменной прочности, трескался от жара, и в эти расщелины люди Клана Свинца совали новые бревна. Приглушенный шум сменился вполне различимыми голосами: охотники переговаривались. Это была их излюбленная тактика — выкуривать мертвецов наружу: знали, сволочи, как умертвия ненавидят тепло.

— Давайте прощаться, друзья, — сказал благообразного вида мужчина; его погребальные одежды чудом сохранили первозданную белизну. — Кажется, это конец. Нам не спастись!

Что-то зашуршало со стороны покинутого кладбища: это был замшелый старик, о котором все уже давно позабыли.

— Придите ко мне, братья и сестры во смерти. Пустите меня в свои мысли! Я вас спасу, я унесу вас в кромешную тьму, в прохладу вечной гибели!

Его слова разливались многоголосым эхом, они звучали чертовски убедительно. Каждый из воскресших слышал Хозяина могил, каждый знал, что его сила всегда была рядом.

— Пустите меня, и я помогу, — говорил старик голосом Хозяина могил. — Уведу вас в спасительную тьму! Уведу!

Не было другого выбора. Они сели вокруг старика, придавленного могильной плитой, и перестали сопротивляться. Каждый почувствовал, как его разум будто бы уменьшается и уступает воле Гробового колосса.

Корни старых деревьев побежали змеями сквозь лабиринты гнилых кишок, плоть отрывалась от костей и оплетала могильные плиты, земля залепляла рты и глазницы, пломбировала старые раны.

Они стали едиными, они стали Гробовым колоссом.

Умва вернулся с подмогой через час. Он привел с собой десяток дюжих всадников, еще десяток на своей карете привез посыльный лорда; его свинцовая лошадь примчалась раньше свинопсов, которым требовались напрягать жилы, чтобы проторить себе дорожку сквозь тридцатидюймовые сугробы.

— Твоя колымага сейчас очень кстати, Серокрыс. — сказал старший.

— И тебе не хворать, Шайрат, — проводник назвал старшего по имени. — Полсотни целехоньких — это прямо клад. Ну, что делать-то будем?

Шайрат спрыгнул со своего свинопса и зашагал вдоль кромки утоптанного снега. Ему и прежде приходилось иметь дело со снежными пломбами пещер; выцарапывать добычу из западни даже интереснее. Но в этот раз мертвецы спрятались очень уж глубоко.

— Здесь сошла лавина. Одни гнилые белки знают, сколько лет назад. Наст слежался и теперь как камень! Наши друзья лазят к себе домой через узкий ход вон там, — Шайрат махнул рукой, — его они уже завалили камнями с той стороны. Здесь, прямо под нами, пустота. Продолбим наст и разведем костры. Если эти гнилые белки сами не вылезут наружу, их снежная броня выдержит два, максимум три часа.

Серокрыс понимающе закивал. Ему и самому хотелось накормить мертвечиной гарпуны своего арбалета.

— Ты слышал новость? — как бы между прочим сказал Серокрыс. — Наши отступнички-то пропали! Охрана говорит, что библиотека Лорда изрядно похудела, а магиологов и след простыл.

— Предатели есть предатели. — старик сплюнул себе под ноги. — Лорд знал, на что идет, но не нам его судить.

Они облокотились на свинцовый бок лошади и с интересом наблюдали, как грязные оборванцы, члены их клана, ловко орудуют топорами и валят теневую сосну. Они работали самозабвенно: прорубали в насте ход, ставили бревно торчмя, обкладывали лапником, сыпали чуть пороху и давали искру огнивом; деревья, приспособившиеся жить без света, вспыхивали как факел. Древесина давала мощный жар и горела зловещим зеленоватым пламенем.

Шайрат предвкушал обвал пломбы: еще немного, и панцирь слежавшегося снега обвалится, придавит собою обитателей пещеры. Потом начнется самое интересное! Разбирать завалы и искать уцелевших всегда очень волнительно. Но сегодня был явно не его день.

Под слоем наста что-то утробно загудело. Люди Клана Свинца чувствовали, как дрожит под ногами пол. И в ту же секунду пломба взорвалась тысячами осколков; всадники не успели отскочить и ухнули вниз, погребенные под слоем обломков. На зеленоватый свет горящих костров медленно выползало оно. Существо будто сбежало из чьих-то ночных кошмаров: переплетенные между собой тела и надгробные плиты — руки и ноги, туловище — земля вперемежку со статуями, оградами и корнями растений, вместо головы — старинный каменный склеп. Это был Гробовой колосс, Хозяин могил.

Выжившие всадники пытались спастись, но гнев Хозяина могил невозможно остановить: словно спелую вишню, он давил живых и опаивал свои ладони свежей кровью. Он тянул веревки кишок, разрывал трупы врага на куски, вплетая их в свое тело.

Последним остался Умва. Тяжелая настовая глыба перебила ему хребет; несчастный на руках уползал от зловещего и непостижимого врага.

Гробовой колосс то ли не заметил, то ли нарочно оставил в живых единственного уцелевшего. Не издав ни звука, он развернулся на месте и неспешно зашагал куда-то вдаль.

В двух милях от места побоища, тяжело дыша, Умва прислонился спиной к стволу теневой сосны. Его ногами аппетитно лакомились дикие свинопсы. Наездник ничего не чувствовал и смиренно наблюдал, как его плоть исчезает дюйм за дюймом. Скоро его не станет. Уж лучше было погибнуть вместе со всеми: Гробовой колосс дарил мгновенную смерть, свинопсы же любили смаковать убийство своей добычи.