Валерий Гуминский - Серое братство

— Что нужно важным господам от меня?

— Все, что запрятано в твоей голове, Магван. Всего-то, — Беркут, тихо ступая по полу в мягких сапогах, обошел чужеземца кругом.

— Вы ошиблись, любезные, — улыбнулся мужчина. — Мое имя ну никак не Магван. Это какое-то недоразумение.

— Возможно, — не стал настаивать на своем Беркут. — В наше неспокойное время ошибки неизбежны. Мы и призваны в этот мир исправлять их. Только ошибиться можно, когда торопишься и делаешь глупости. Мы же долго ходили за тобой, парень. Так что не уповай на счастливый случай.

— Меня в чем-то обвиняют? — чужеземец, в речи которого акцент совершенно не прослушивался, пошевелил затекшими руками.

— Шпионаж в пользу патриканцев, — загнул палец Беркут. — Но не это самое страшное. Далее: создание тайных обществ на территории Дома Лоран, о чем сознались ваши последователи, схваченные еще тепленькими после ночных визитов господина Магвана. Но это тоже можно пережить. За тобой большой грех: поиск артефактов древних эпох, что уже сулит казнь на месте. В моем случае я не допущу прихода демонов в наш мир.

Мужчина с нескрываемым любопытством глядел на Беркута и ждал, пока тот закончит. И когда тот замолчал, усмехнулся.

— Меня впервые обвиняют в таких преступлениях, и надо сказать, очень тяжелых. Но уверяю вас: это ошибка.

— Ты являешься подданным королевства Ваграм, вассалом королевы Лации, тайно проникшим в Пафлагонию для разжигания смуты и уничтожения единственного законного наследника рода Вадигоров. Мы имеем честь защищать этого человека, и полагаем, что Ваграм ведет опасную игру.

Скрипело перо от быстрого бега по бумаге. Колотушка усердно пыхтел, высунув по-детски кончик языка, склонившись над столом. Егерь едва сдерживал изумление, глядя, как Беркут несет откровенную чушь с серьезным видом, примешивая сюда толику правды. Однако же не доверять опытному дознавателю Братства было бы непростительной ошибкой. Беркут учился у лучших мастеров словесной казуистики, потратив на это многие — и лучшие! — годы, не забывая и мечом помахать и ножи покидать.

— Не понимаю, — пожал плечами мужчина, — в чем моя-то вина? Я всю жизнь прожил в Розетте, а меня сделали вассалом какой-то королевы… Как ее там?

Беркут умело проигнорировал вопрос, но занес в память попытку чужеземца направить разговор в нужное для него русло.

— Наше право выносить приговор любому подозрительному лицу, проникшему на земли Дома Лоран с неясными и несущими угрозу целями, подтверждено высочайшим указом герцога Линда, — Беркут намеренно перешел на монотонное перечисление всех кар, отчего задержанный вдруг заволновался.

— Постойте, вот так просто, из-за подозрения?

— Конечно. Время какое, видишь? — невозмутимо кивнул Беркут. — Так что нет смысла запираться, врать что-то насчет Розетты, в которой ты никогда и не жил. Легко попадешь на виселицу. Бывали случаи, что вздергивали на дереве и невиновных. Впрочем, это тоже к лучшему. Воздух чище… А сейчас, кстати, война. Понимаешь, куда я клоню?

— Серьезная организация, — внезапно успокоился мужчина и снова улыбнулся, но как-то кисло, слабо. — А есть ли у вас бумага, подтверждающая право казнить и миловать?

— Ты не простолюдин? — проявил «сообразительность» Беркут.

— Конечно, — напрягся аламец. — Это к чему, уважаемый?

— Дворянин? — спросил из-за его спины Поэт.

— Нет. Я торговец, мелкий, но преуспевающий. Я из разорившегося купеческого рода. В третьем поколении.

— Состоишь в гильдии? — это уже Беркут.

— Состоял, но был изгнан за непотребное отношение к своему делу. Не буду объяснять, в чем состояло обвинение. Хотя это честно, не так ли?

— Имя? — Беркут хищно оскалился. — Мы же все равно проверим. Ложь всегда всплывает, стоит чуть потревожить поверхность.

Егерь с интересом прислушался, что же скажет Магван. Не может у такого опытного шпиона не быть в запасе парочки имен. Наверняка в Розетте проживал человек с именем, которое мы сейчас услышим.

— Мое имя — Картам, — широко улыбнулся чужак, блеснув хорошими зубами.

Егерь обратил на это внимание, насторожился. На его лице отразилась борьба мыслей, но потом морщины разгладились. Свои выводы фарогар сделал.

— Проверим, — заверил Беркут.

Допрашиваемый расслабился, что подтвердило подозрения Егеря. В Розетте проживал Картам, нет никаких сомнений. И вздумай сейчас проверить его наличие, окажется, что именно сейчас уважаемый Картам отъехал по делам. Куда? Не докладывал, извините.

— Тебе знакомо имя Брюнхильда?

— Нет.

— Философ?

— В первый раз слышу.

— Амалея?

— Слушайте, господа, — попробовал возмутиться «торговец», — может, прекратим бессмысленный допрос? Если вы ошиблись — признайте свою ошибку, и выпустите меня. Я даже шума поднимать не буду.

— Гай Вадигор? — гнул свое Беркут. — Я знаю: ты знаком с ним. Слухи идут, что ты ищешь именно его.

Он обошел Магвана и остановился за спиной, но чужеземец не посмел повернуться к нему лицом.

— Меня явно с кем-то путают, — развел руками пойманный, возведя глаза к потолку. — Сплошь загадки… Может быть, по Пафлагонии бродит мой двойник? Бывают же такие случаи.

— Исключено, — отрезал Беркут. — Гай Вадигор пропал недавно, и мы подозреваем тебя, черная душа. У нас есть сведения, что его грозились убить. Но… Ведь бывают ошибки, говоришь? Двойник, значит…

Егерь не понял, что задумал Беркут. Но допрашиваемый вздохнул с облегчением. Дознаватель тем временем подошел к столу и нарочито громко сказал:

— Запиши, что господин Вадигор утонул в море на корабле «Морской Лев» неделю назад, и наследников у него не осталось. Это для тебя, Картам, или кто ты там еще: если кто-нибудь захочет выяснить об этом человеке. Так и отвечай. Мы продержим тебя еще пару дней, пока не выясним, что ты действительно тот, за кого себя выдаешь.

— Будьте уверены, — бодро заверил назвавшийся Картамом.

Колотушке снова пришлось вылезать из-за стола и уводить его, после чего Беркут присел рядом с фарогаром и спросил:

— Что думаешь, брат?

— Крепкий, стервец, — кивнул Егерь. — Ни разу не дрогнул, когда ты жал на него. Я даже засомневался, того ли человека взяли.

— Да я даже и не жал на него. Однако уверен в себе сильно, — Беркут обхватил ладонью подбородок. — Есть у него прикрытие, есть. Ничего не боится. А ты до сих пор будешь утверждать, что это Магван?

— Более чем…

— А в чем твоя хитрость, Беркут? — к ним подошел Поэт и сложил руки на груди. — Я, признаться, не понял. Ты же не просто так отпускаешь Магвана?

— Не нужно быть провидцем, — буркнул дознаватель. — Я не зря упомянул Философа под его настоящим именем. Ваш дружок Магван, если это он и есть, сразу же бросится бежать из Пафлагонии. Вот тогда мы его и скрадем, как зверя. Хочешь пойти по его следу, Егерь?